Непридуманные истории (сборник)

– Тут ты ошибаешься, Игорек. Иволгин – сильный шахматист, так что в этом мне скучать не приходилось.

– Отлично, отец Аркадий, значит, мы с твоим антисемитом поладим.

– Навряд ли, – с сомнением покачал головой отец Аркадий.

С утра Игорь собрал необходимые пожитки и, разместившись в стареньком «москвиче» отца Аркадия, они тронулись в путь. Когда подъезжали к селу Карповка, где служил отец Аркадий, то еще полчаса ждали паромную переправу через реку.

– Это вы каждый раз так ждете? – удивился Игорь.

– Еще, слава Богу, работает, а то он частенько ломается, тогда в объезд – к мосту, а это еще два часа езды.

– Ого, в какой ты медвежий угол забрался, но это хорошо, – добавил Игорь, – подальше от мира, искаженного человеческой неправдой.

– Что же ты думаешь, за речкой одни праведники живут? Нет, Игорь, все мы в Адаме согрешили, все.

Дом отца Аркадия Игорю очень понравился.

– Давно я мечтал в деревянном доме пожить, – входя на крыльцо, вздохнул Игорь.

В доме, увидев русскую печь, он стал с восторгом поглаживать ее рукой:

– Я ведь только на картинках видел такую, а здесь настоящая. Мама мне рассказывала, как она в детстве на русской печи спала, даже говорила, что в печи они мылись! Где же тут можно мыться?

– Для мытья у нас банька есть, а спать можешь на ней, а я предпочитаю свою кровать.

Зайдя в горницу и осматривая стены из обтесанных деревянных брусьев, Игорь продолжал восхищаться:

– Красота, да и только, а у нас кругом один бетон. Боже мой, как мне надоел этот бетон!..

– Ну, хватит причитать, – оборвал его восторги отец Аркадий, – мой руки и к столу, посмотрим, что тут нам баба Нюра наготовила.

Не успели они поужинать, как в дверь постучали. Вошел высокий мужчина лет тридцати пяти. Пышные черные волосы обрамляли продолговатое лицо с небольшой, аккуратно подстриженной черной бородой. Крупный прямой нос снизу опирался на чапаевские усы, а сверху, уже на нос, опирались густые сросшиеся на переносице брови. Завершал его портрет пронзительный взгляд темно-карих, глубоко посаженных глаз и плотно сжатые губы. Словом, весь облик свидетельствовал о решительном и властном характере. Такого хотелось спросить: «Вы в каком полку служили?»

Он подошел к отцу Аркадию под благословение, метнув недобрый взгляд в сторону Игоря. Тот ответил широкой добродушной улыбкой. Отец Аркадий представил его:

– Мой друг, врач-хирург Игорь Львович Шульман. А это, – обратился он к Игорю, – наш псаломщик Михаил Юрьевич Иволгин.

– Отец Аркадий, можно вас на минуточку, у меня конфиденциальный разговор.

Когда отец Аркадий прошел с ним в другую комнату, он вполголоса сердито заговорил:

– Что же вы, отец Аркадий, жида сюда привезли? Я нарочно, чтоб их не видеть, в глушь с женой и ребенком уехал. А теперь что нам прикажете делать? Прямо искушение какое-то.

– Успокойся, Михаил, во-первых, он мой друг с детских лет, к тому же крещеный православный человек. Во-вторых, какое это имеет значение, если апостол Павел говорит, что во Христе нет ни эллина, ни иудея [7] .

– Разве вы не знаете, отец Аркадий, мудрую народную поговорку: «Что жид крещеный, что конь леченый». Ну и друзья у вас, я вам скажу.

– Родители у него были прекрасные люди, мы дружили семьями, нам никогда в голову не приходила мысль расценивать друзей по национальному признаку. Мать его, кстати, русская. Да что это я оправдываюсь перед вами?!

7

См.: Кол. 3: 10–11; Гал. 3: 27–28.

– Вот потому-то, отец Аркадий, революция и случилась, и до сих пор они нами правят, что мы о национальных признаках забывали. Я к вам больше ни ногой, пока он здесь! – При этих словах Иволгин развернулся и быстрым шагом устремился к выходу, чуть не сбив по пути Игоря.

– Что это с ним? – удивился тот.

– Я же предупреждал тебя, что он – ярый антисемит.

– Ну, эту болезнь я не знаю как лечить, – пожал плечами Игорь.

– Да его, пожалуй, логикой не переубедишь, по всему видно, у него аллергия на твоих соплеменников! – засмеялся отец Аркадий. – Давай, Игорь, вечерние молитвы читать и бай-бай.

Михаил действительно сдержал слово и ни разу на неделе не зашел к отцу Аркадию. Тот удивлялся:

– Надо же, какой упрямый, раньше дня не мог прожить, чтобы ко мне не зайти, в шахматы поиграть, а между делом о русской литературе, о поэзии поговорить, он ведь филфак окончил. Стихи сам сочиняет. Только втемяшилось ему в голову, что во всех бедах России виноваты евреи, и точка.

– Ну да, как поет Высоцкий, «если в кране нет воды, значит, выпили жиды», – улыбнулся Игорь.

На службе в церкви Михаил, читая на клиросе, сердито косился на стоящего в сторонке Игоря, но поделать ничего не мог, не убегать же со службы.

Игорь причащался за каждой Божественной литургией. После службы они с отцом Аркадием вычитывали акафист перед иконой Божией Матери, именуемой «Неупиваемая Чаша». В свободное время Игорь колол дрова на зиму и складывал их в поленницу под навесом. Вечерами перед ужином они с отцом Аркадием частенько посиживали за шахматной партией.

Лето незаметно закончилось, и началась осень с ее затяжными дождями, носа на улицу не покажешь. Но наших затворников это не пугало, они находили себе занятие и дома. Михаил, у которого вначале было много дел по огороду, теперь, запертый погодой в четырех стенах, заскучал. Наконец он не выдержал и пошел к отцу Аркадию под предлогом вернуть ему книгу, взятую еще в прошлом году. Отец Аркадий с Игорем как раз сидели за шахматной партией.

– Заходите, Михаил, – обрадовался отец Аркадий, – а книгу, пожалуйста, положите на полку. – Перехватив взгляд Михаила, который тот устремил на шахматную доску, тут же добродушно добавил: – Помогите мне, Михаил, а то меня Игорь прямо к стенке припер, не знаю, что и делать.

– Как это не знаешь?! – засмеялся Игорь. – Сдавайся на милость победителя, и все тут.

– Погодите, отец Аркадий, не сдавайтесь, надо подумать, – сказал Михаил с внутренним волнением, которое никак не отражалось на его внешности.

Он внимательно изучил позиции обоих игроков; действительно, для отца Аркадия ситуация была почти безнадежная. Еще, как нарочно, Игорь сидел и самодовольно улыбался. Нет, решил Михаил, ни за что он не даст сейчас восторжествовать этому потомку Сима. Он весь напрягся, обдумывая возможные комбинации, так что ему показалось, будто мозги у него в голове зашевелились. И когда отец Аркадий было взялся за коня, Михаил воскликнул:

– Постойте, батюшка, давайте пожертвуем ладьей!

Отец Аркадий послушался, и уже дальше Михаил взял всю инициативу в свои руки. С него буквально ручьем шел пот. Но все же он вывел партию на ничью. В данной ситуации это почти равнялось победе.