Неприкаянный 2

Мы отбили гору Хуинсан с незначительными потерями. Тридцать четыре убитых, и пятьдесят два раненых, нуждавшихся в эвакуации в тыл. На фоне семисот человек невозвратных потерь в известной мне истории, да ещё и с отрицательным результатом, по-настоящему невысокая цена за овладение этой горой.

Кто-то скажет, что это почти четверть личного состава штурмовавшего высоту. И если смотреть на этот вопрос в таком разрезе, то потери весьма существенные. Но, с другой стороны, именно этот участок японцы штурмовали силами двух полков, понеся куда более существенные потери. Мы же обошлись двумя неполными ротами.

Большой такой ложкой дёгтя в той бочке мёда оказалось практически полное бездействие полковника Савицкого, который не пошёл дальше демонстрации намерений. По сути, после незначительной артподготовки его полк лишь обозначил атаку, после чего откатился на свои позиции, потеряв куда больше людей чем пограничники.

Приданный же взвод шестидюймовых полевых мортир и вовсе не сделал ни единого выстрела. Подпоручик Кальнин сослался на какие-то там организационные моменты и затребовал больше времени на обустройство позиций, в соответствии с требованиями полевого устава. С юридической точки зрения к нему вроде как не подкопаться, и уж тем более если его прикроет комдив. А Фок непременно прикроет. Факт.

Как результат этого саботажа, полк Семёнова потерял более двухсот человек убитыми и ранеными, не сумев овладеть соседней вершиной справа от Хуинсан. Вершина слева, так же осталась за самураями, а мы оказывались под перекрёстным огнём. Ох чуют мои ягодицы, что несладко нам придётся, пока наши генералы будут готовить следующий штурм.

И ведь я предлагал Белому, не маяться ерундой и не делать ставку на приданные мортиры. Вместо этого разделить миномётную батарею и взять обстрел обеих вершин в свои руки. С Хуинсан получилось бы конечно не так забористо, как сейчас, но толку однозначно было бы больше. Однако, имеем мы то, что имеем. Вершину и часть склонов мы конечно контролируем, но при этом оказываемся под перекрёстным огнём японцев с двух соседних вершин, где расположены батареи горных пушек.

К тому же, сейчас японское командование определится со сложившимся положением дел, и по нам откроет огонь японская артиллерия. Опять же, им необходимо сменить позиции. Потому что начни они стрелять сейчас, и оказались бы у нас как на ладони, и нам не составит труда навести на них наши батареи.

— Ваш бродь, матросы Казарцев и Родионов прибыли, — вытянулся возникший передо мной сигнальщик.

Я определил его к нашему кинохроникёру в качестве помощника. Хозяйство у того немаленькое. Ну и заодно нагрузил своим маузером с оптикой и запасным боекомплектом. Штурм позади, а в обороне дальнобойное точное оружие всяко лишним не будет.

— Чего так долго? — вытирая со лба пот, спросил я.

Народу не хватает, поэтому я не стал чиниться, тем паче, что погон на мне нет, и принял участие в переноске снарядов в блиндаж на противоположном от японцев склоне.

— И раньше бы обернулись, да Дмитрию всё-то нужно на камеру снять, да фото сделать.

— Понятно, — одобрительно кивнул я, и добавил, — быстренько отсними панораму, и валите отсюда.

— Да как же валите-то? — возмутился Казарцев.

— А вот так и валите. Каждый должен заниматься своим делом. Ваше место в море, где вы к месту.

— Так и вам тут делать нечего, — возмутился сигнальщик.

— Я везде ко двору буду. Вон, хоть у Матвея спроси, — кивнул на пограничного унтера.

— Да чего мне кого-то спрашивать… — начал было бубнить Илья.

— Ты хочешь обсудить мой приказ? — вздёрнул я бровь.

— Никак нет.

— Вот и славно. Тогда выполнять.

Мы едва успели перенести пушки и треть боеприпасов, когда японцы наконец пришли в себя, и начали артиллерийский обстрел. Ну что сказать, с одной стороны, плохо, что нас мало. С другой, не так чтобы и очень, потому что оставшихся блиндажей вполне хватило на то, чтобы в них могли укрыться все защитники высоты.

В траншеях остались только, отслеживающие обстановку на поле боя. Ну и артиллеристы с миномётчиками. Подошедшая обслуга для трофейных пушек, под командованием поручика Белого, имела опыт стрельбы с закрытых позиций. Так что, они без труда сосредоточили огонь на соседних высотах, вынуждая тамошних пушкарей поумерить свой пыл.

— Ну и как наши дела, Пётр Дмитриевич? — ввалился я в блиндаж подполковника.

— Полагаю, что пару навалов нам придётся выдержать самостоятельно. Сейчас полковник Семёнов готовит штурм соседней горушки и стодвадцатимиллиметровые миномёты перебрасывают на его участок. Осталось по сотне мин на ствол, и вскорости ещё должны подвезти, — ответил мне подполковник Бутусов.

— Ну, это только к вечеру, — проявил я осведомлённость.

Я-то в подставе не сомневался, но Кондратенко в откровенный саботаж не верил, логистика же не в моих руках. Мины-то я предоставил, а вот перебросить их к месту боя уже совсем другая песня. Расчёт был на то, что для захвата горы доставленного боекомплекта хватит с избытком, остальное же потребуется уже для отбития контратак, а там в крупном калибре столь острой потребности не будет. Ошибочка. Кто бы меня стал слушать. Тут даже Белый посчитал, что я несу околесицу. Одно же дело делаем. Ага. Одно. Как же.

— Кстати, и как ваша защита? Не тяжко в ней в такую-то жару, а, Олег Николаевич? — не без иронии спросил Бутусов.

— Ну, камень прилетевший мне в голову на подходе, вы помните, — ответил я.

После чего показал две отметины от осколков на груди и вмятину на каске. То, что эти прилёты были от своих же, из-за моей чрезмерной ретивости, я говорить конечно же не стал.

— М-да. По всему выходит, что вас четырежды должно было либо упокоить, либо отправить на госпитальную койку. А вы в строю, и готовитесь крутить япошкам козью морду.

— Так и есть, Пётр Дмитриевич. Так что, дорого, не без того. Но оно того стоит.

— Если озаботиться защитой в первую голову для нижних чинов, то соглашусь. А хорониться самому, когда твои подчинённые смотрят смерти в лицо… неправильно это, — покачав головой, не согласился он.

— Глупо это, Пётр Дмитриевич. Потому как драться много ума не нужно. А вот спланировать всё должным образом, организовать, обеспечить, отдать нужные приказы, тут уж нужен не только ум, но и многолетний опыт. Вы больше двадцати лет отдали службе, год за годом нарабатывая практический опыт. И там, где иному нужно будет ломать голову, вы решите всё походя. Но вместо того чтобы использовать свои сильные стороны, вы в первых рядах пошли на штурм.

— А сами-то чем лучше, Олег Николаевич? Это ведь вы предложили именно такой порядок штурма. Обеспечили всем необходимым. И как результат, мы не просто захватили высоту, но при этом понесли более чем скромные потери.

— Во-первых, придумать, не значит осуществить. Отдай мне все бразды правления, и я не уверен, что сумел бы разобраться со столь большим хозяйством. Наверняка дров наломал бы. Во-вторых, я, в отличии от вас, не постеснялся облачиться защиту.

— Хм. Уели. Ладно, разберёмся с этим делом, а там непременно подумаю над вашими словами.