Неприкаянный 2

Я молод, и у меня за плечами нет его опыта, но здесь и сейчас мною уже сделано куда как много. Причём я вовсе не о лихой храбрости, захваченном и потопленных миноносцах и судах. Да пользу одного только парашюта сложно переоценить. Но нет, его задевает моя вольность.

— Мичман, вам не кажется, что вы ведёте себя неподобающе? — когда мы оказались наедине в его каюте, вперил в меня строгий взгляд Эссен.

— Господин капитан второго ранга, я не являюсь подчинённым лейтенанта Ислямова, а потому не считаю, что проявил к нему неуважение как к начальнику. Что же до старшего по званию, то ему следовало бы самому вести себя соответственно выслуге и старшинству, а не исходить на желчь. Я не виноват, что мои успехи не дают ему покоя.

— А вы не думали что причина в вашем привилегированном положении?

— Я в этом даже не сомневаюсь, господин капитан второго ранга. Но я ни словом, ни своим поведением ни разу не указывал на это. Если кому-то завидно, то пусть завидуют молча. Ещё и в моём участии по устройству механической мастерской обвиняет. И ведь даже когда польза от её продукции будет несомненной, никто из этих завистников и не подумает признать свою неправоту. Их коробит именно то, что я не вписываюсь в их рамки.

— Вам будет сложно продолжать службу при таком отношении, Олег Николаевич, — покачав головой, перешёл на неформальное общение Эссен.

— Знаю. Именно по этой причине после войны я намерен уйти на гражданку.

— Полагаете, что у вас получится? Или война продлится настолько долго?

— Не думаю, что с этим возникнут сложности, Николай Оттович. Уже сейчас вакансий на кораблях не хватает на всех желающих, так к чему держать на службе и балластом на казне того, кто желает уйти.

— Продолжаете пребывать в уверенности, что нас ожидает поражение, и Россия потеряет практически весь свой флот?

— Я в этом уверен, — кивнул я.

— Семнадцатого апреля был подписан указ его императорского величества о формировании второй эскадры Тихого океана. Мы, соответственно теперь являемся первой, — ни с того, ни с сего произнёс Эссен. — Отряд Засулича отступил, высадка второй армии генерала Оку идёт беспрепятственно, при полном нашем попустительстве. Адмирал Того прохаживается перед Артуром, словно издеваясь над нами, хотя и не приближается на дистанцию пушечного выстрела.

— А уже послезавтра японцы перережут железнодорожное сообщение и телеграф.

— Уверены, что уже послезавтра? — Эссен внимательно посмотрел мне в глаза, словно какому-то предсказателю.

— Предполагаю, — пожал я плечами.

— Ясно, — неопределённо произнёс он.

— Николай Оттович, а что вы скажете, если я предложу отлить для «Севастополя» новые гребные винты. Уже через неделю Горский закончит наладку оборудования своей мастерской, у него имеется четыре печи вагранки, способные выдать достаточный объём бронзы. Как в наличии и опытный литейщик. А то с нашим погнутым нормальный ход не набрать, да и перерасход угля изрядный.

— Хотите сказать, что готовы предложить геометрию винта, способного увеличить ход броненосца, как это получилось на «Сердитом»?

— При текущем состоянии машин и котлов гарантирую выход на номинальные пятнадцать с половиной узлов, но возможно и выше.

— Никто не позволит лишить хода броненосец, в условиях боевых действий. Даже если мы боимся высунуть нос из гавани.

— Отлить винты, и только после этого произвести замену. Полагаю, что нам удастся раздобыть достаточное количество бронзы.

— Заманчиво, но увы, нереально, — покачав головой, возразил Эссен.

— Жаль. Просто через неделю закончится обустройство мастерской и вагранки будут задействованы под выплавку чугуна, а тогда бронзу в них плавить уже не получится.

— Лучшее, враг хорошего, слышали такое, Олег Николаевич. Кстати, вы вроде как отличились на «Сердитом»?

— Ничего особенного. Всего лишь принял посильное участие, потому что не мог оставаться в стороне. Успех целиком и полностью заслуга команды «Сердитого».

— Миноносец вышел победителем в бою с безбронным крейсером, — со значением произнёс Эссен.

— Как по мне, то мы научились воевать, но командование отчего-то полагает иначе и предпочитает держать нас за штаны, — вновь пожал я плечами.

Глава 4

Делай что можешь

— Разрешите, господин капитан второго ранга? — спросил я, приоткрыв дверь в каюту Эссена.

— Входите, Олег Николаевич, — позволил он, и когда я вытянулся перед ним, не дав открыть мне рот, поинтересовался. — Надеюсь вы там больше ни с кем не сцепились?

— Никак нет, Николай Оттович.

— Вот и славно. Я конечно понимаю, что все эти взыскания с вас как с гуся вода, но ведь можно и на гауптвахту загреметь. Есть такое желание?

— Никак нет.

— А меж тем, как мне кажется, это единственное, что может вас охладить.

— Я понял, Николай Оттович. Не надо гауптвахту.

Случай с Ислямовым имел продолжение. Эссен без лишних вопросов тем же вечером в кают-компании устроил мне выволочку и влепил выговор. Но выговор не триппер, повисит и сам отпадёт. Да и наказание рублём меня не больно-то впечатляет, как и запись в личном деле на ход не влияет. Всё равно служить дальше я не собираюсь. Вот если под арест, тогда да, тогда совсем другое дело. На губу не хочется категорически. А потому всем своим видом показал, что выговор меня опечалил. Правда, командира это ничуть не обмануло.

— Вот и ладно, что поняли. Вы уже слышали, что сегодня днём прошёл последний поезд из Артура, а командование крепости решило более путь не восстанавливать?

— Откуда бы мне об этом слышать, Николай Оттович, — глядя ему прямо в глаза, ответил я.

— А не вы ли позавчера говорили мне об этом?

— Я лишь предполагал, — не отводя взгляда, ответил я.

— И как по вашему события будут развиваться дальше?

— Дальше, через пару дней, когда японцы окончательно завершат высадку, второго мая они начнут выдвижение к Артуру по двум направлениям. Один из полков авангарда двинется по дороге на Пуланьдянь, чтобы далее продолжить движение вдоль железной дороги. Второй по дороге меж сопками в направлении станции Саншилипу. Генерал Фок выдвинет против них незначительные силы, которые Оку опрокинет практически не заметив, и продолжит наступление на Цзиньчжоу. К городу он выйдет эдак числу к двенадцатому мая, а тринадцатого с утра навалится на позиции пятого полка Третьякова. Каковыми овладеет уже к вечеру.

— Эка вы как детально всё описали, — указывая мне на свободный стул, хмыкнул Эссен.

— Не то, чтобы детально. Плюс-минус два три дня, — присаживаясь к столу напротив хозяина каюты, пожал плечами я. — Просто исхожу из возможностей современной армии, а она у японцев современная. И мотивации сторон. Самураи нацелены на победу и на протяжении четырёх месяцев демонстрируют завидную активность. Что до нас, то среди офицеров ходят разговоры, о телеграмме Куропаткина Стесселю не задерживаться у перешейка, и отступать к крепости.