Непримиримые 3

Плевать на помятый вид и одежду. Лифчик явно не на своём месте, грудь колышется свободно, соски торчат, остро натягивая футболку, в трусиках мерзко – влажно и прохладно, шорты приспущены…

Настоящее опускалово!

Игнат, гад! Блин, придушила бы…

– Ир, у тебя месячные что ли начинаются? – задумчивый голос вырывает из секундного коматоза. Непонимающе оглядываюсь. Сосед рассматривает ладонь, пальцы, которыми меня…

– Не уверена, но и не исключено… – осторожничаю зло, на ложь в данный момент ума не хватает.

– Бл***, я тебе больно сделал? – воздевает на меня испуганные глаза.

Вот… блин, и что ему сказать?

– И да, и нет, – нахожусь после заминки.

– То есть? – бедолага садится на постели, во взгляде плещется страх.

– Физически – нет, а вот морально… ты меня… – неопределённо трясу головой.

– А, а то я испугался… – Игнат заметно расслабляется. О боксёры вытирает пальцы. Какая гадость! – Ну надо ж было так… в месячные вляпаться… бл***…

Морщусь и, придерживаясь неосквернённой рукой близлежащей мебели, плетусь в ванную. По ходу отмечаю, что между ног болезненно-приятно ноет… Чёрт, видимо, девственности лишил, нужно будет на кровавые выделения трусики проверить.

Из изученного материала по анатомии помнится, что девственную плеву нарушить несложно, но при этом она достаточно эластичная… то есть проникновение пальцев может её растянуть, но полностью не разорвать.

Стягивая вещи, отмечаю, что никаких посторонних выделений нет. Это немного придаёт надежды, что я не стала жертвой одного из самых нелепых вариантов лишений девственности.

Принимаю душ, упорно игноря Игната, скребущегося в дверь:

– Ир, ну открой. Я тебе спинку помою.

Блин, даже слезу пускаю от жалости к себе и поруганной чести. Опустилась так, что отдалась Игнату?! Точнее, его пальцам.

Позорище! Какой ужас…

А что омерзительнее всего – мне понравилось!..

И гад знает, что мне понравилось!

Когда ощущаю себя настолько чистой, что выхожу из душа, Селивёрстов предпринимает очередную робкую попытку уболтать на лёгкий, ни к чему не обязывающий перепих:

– Ир, ну тогда ты меня… погладь ещё немного, – прокручивает на пальце свои боксёры. Даже боюсь вниз посмотреть, и так нервный тик начинается.

– Селивёрстов, – нахожу силы ответить, – пошёл к чёртовой матери! – злюсь не на шутку, толкнув плечом, проходя мимо. – Сам себя ублажай, я спать хочу! – отрезаю безапелляционно и падаю на постель, даже не одевшись, а как есть – в полотенце. Не буду при извращенце голым телом светить! Больше! И так допекла – покоя мне нет!

Демонстративно закрываю глаза, но передо мной застывает картинка нашей с Селивёрстовым развратной игры.

Только сосед прикрывает дверь ванной, причём не до конца, – видимо, даёт шанс передумать и к нему присоединиться, – натягиваю подушку на лицо и уже в неё кричу:

– У-у-у…

Немного прочищаю глотку, выплёскивая негодование, и облачаюсь в домашнюю одежду – футболку и шорты. Ложусь обратно. Мучаюсь в постели, пока не возвращается Игнат.

Он больше не делает предложений и попыток развести на секс. Хмурый, мрачный, даже злой. Утраивается на своей части. Отворачивается, и вскоре слышу мирный сап.

Блин, вот как так можно? Меня разбудил, использовал… и уснул…

Наутро сбегаю первой. На Игната даже не смотрю.

Боюсь.

Его боюсь.

Себя боюсь.

Чувств боюсь!

ГЛАВА 6

(День пятый, ночь шестая)

Ира

– Ксень, я так больше не могу! – хнычу в трубу, только в лаборатории остаюсь одна. Мысли суматошно носятся в голове, и я… я правда захожу в тупик.

– Да что случилось? – настораживается Ксю.

– Мне опять совет нужен…

– Ми-ми-ми, – мычит в трубку Бравина. – Час дашь?

– Конечно!

***

– Ну, что случилось? – подруга, немного опоздав, усаживается напротив меня на диванчик в любимой кафешке. – Сосед руки распускает?

Заливаюсь краской смущения – я не собиралась рассказывать, как учудила с Игнатом ночью.

– И это тоже, но в другом понятии… или в прямом… – умолкаю, радуясь, что моей реакции Ксения не видит – она в этот момент нетерпеливо подзывает официанта.

– Это он любитель, – наконец подаёт голос Бравина, только оформляет заказ. – И как далеко его шаловливые ручки забрались? – смотрит хитренько-хитренько.

Блин, глоток чая поперёк горла встаёт. Шумно прокхекиваюсь, Ксения участливо стучит по спине:

– Всё нормально?

– Ага, – нервный кивок, стискиваю чашку в руках.

– Ну, ты даёшь, – хохочет Бравина. – Прям вот так…

– Не смешно, Ксю, – чтобы хоть как-то скрыть бурю чувств, опять делаю глоток ароматного, а что сейчас важнее, спасительного напитка. – Дело-то даже не в нём…

– А в ком? – настороженно.

– Во мне, – стыдливо отвожу взгляд.

– Ир, – протягивает Ксения, приходится на неё посмотреть. Не выдерживаю немой сцены:

– Блина, Ксю, меня лихорадит рядом с ним. Я этого так боялась… – на миг глаза закрываю, всем видом показывая, как жжёт правда.

– То есть, лихорадит? – вскидывает одну бровь подруга.

– Ну, это когда тремор в теле, бросает то в холод, то в жар.

– Ир, – одёргивает Ксения, – я, конечно, не так умна, как ты, но я другое имела в виду: прям трясёт от раздражения, или возбуждения? – въедливый прищур. – Ну, это когда помимо тобою сказанного ещё и голова дуреет, ноги слабеют, а в животе бабочки… – добавляет значимо.

– М-м-м, – задумываюсь, водя пальчиком по едва заметной зазубрине на светло-голубом столе кафешки. Сказать «а» было легко, а вот остальное… – В том-то и дело, что раздражаюсь, но и возбуждаюсь…

– Мать, – обречённо выдыхает Бравина, – ты попала!

– Что? Вот так… прям вердикт, и всё?

– Ага, – безапелляционный кивок. – Очуметь, – не скрывает восхищения, – Вёрст в тебе женщину разбудил!

– Очень смешно, – морщусь. – Мне вообще-то не до шуток, а ты… Я…

– Это же нормально, Ир. Разбудить женское начало…

– Да оно и не спало, Ксю! – возмущаюсь загадочной радости Ксении. – Это просто я… благоразумно держалась подальше от соседа!

– Ты с ним переспала? – прямо «бах» и без такта и учтивости.

– Ксю! – давлюсь негодованием. – Ну, нет, конечно… хотя… – запинаюсь, врать подруге не хочу.

– Что «хотя»? – теперь прищур с подозрением.

– Мы-занимались-петтингом, – выговариваю на одном дыхании и затаиваюсь, боясь реакции Бравиной.

– Вот же пройдоха! – непонятно с чего восхищается Ксения, и почему-то… Игнатом. – Он лишил тебя психологической невинности! Всегда знала, что в плане обольщения он ещё тот гений…