Непримиримые. Наперегонки с судьбой

Когда туман рассеялся, выяснилось, что король отправил своих детей едва ли не к самому порогу укрывшейся в ложбине между холмов обители. Путь к монастырю казался не таким и далёким, но бальные туфельки ещё ночью почти развалились, и теперь девушка еле шла, путаясь в высокой траве коварно скрывавшей рытвины и кротовины.

Вид обители Ареану напугал. Это место совершенно не походило на то, что она представляла себе прежде. Особенно впечатлил принцессу высоченный частокол из плотно подогнанных друг к другу сосновых стволов, из-за которого не было видно даже крыш. Девушка поежилась. Ей показалось, что стоит ступить на территорию монастыря, и обратной дороги уже не будет.

– Я не хочу сюда, – упёрлась она. – Забери меня на Стремительный! Ты ведь туда отправишься?

– Нет, – коротко ответил принц, не поясняя, к чему именно это "нет" относится, хотя и так было ясно, что это отказ.

Она какое-то время старалась донести свои страхи до сознания брата, пыталась его усовестить, польстить, но несмотря на все ее уловки тот оставался непреклонен, раз за разом повторяя:

– Останешься здесь, пока я тебя не заберу.

Ареана обижалась, злилась, но уже сейчас искренне молилась всем известным ей богам, чтобы Годара миновали невзгоды и он поскорее вернулся и увёз её из этого жуткого места.

Подойдя к воротам, принц дёрнул за верёвочку возле массивной, способной выдержать таран, калитки. Из-за частокола тут же раздался колокольный звон, оповещающий о появлении визитёров. Он прозвучал для Ареаны словно приговор, и девушка без особой надежды покосилась в сторону едва видневшихся из-за холма верхушек леса. Она понимала, что брат не отпустит её, да и куда податься? Возвращение во дворец скорее всего кончится плачевно, а больше идти ей некуда.

Тяжёлая калитка с душераздирающим скрипом отворилась и перед беглецами предстала невзрачная женщина неопределенного возраста в безликой серой хламиде.

– Прими смирение любой сюда входящий с миром, и да очистится душа твоя, – с едва заметным поклоном прошелестела она, жестом приглашая войти.

Внутреннее убранство обители окончательно повергло принцессу в тоску: все здания, не считая стоящей обособленно колокольной звонницы, представляли собой низенькие сложенные из серого камня одноэтажные бараки с рядочками крохотных окошек. В таких при дворце жили самые низшие из прислуги. Вокруг ни лавочек, ни клумб. Весь двор вымощен безжизненной серой брусчаткой. Уныло, серо и безлико.

– Света вашему дому, – церемонно поприветствовал монахиню Годар. – У нас дело к настоятельнице.

Женщина так и не поднимая взгляда на гостей, молча кивнула, и жестом пригласила следовать за ней.

У входа в один из бараков, гостей попросили обождать, и вскоре их провели в освещённое масляными лампадами просторное помещение, по периметру заставленное стеллажами с какими-то книгами, рукописями и свитками. Несколько дверей, четыре крохотных совершенно не дающих света окошка, в центре большой стол, и всего один кажущийся очень неудобным стул. Поражало полное отсутствие каких-либо удобств и магии.

Одна из дверей беззвучно отворилась и вошла облаченная в черный балахон сухопарая пожилая женщина, с узким лицом и тяжёлым взглядом глубоко посаженных темно-карих глаз, смотрящих казалось в самую душу.

– Матушка Алсея, – принц поклонился. – Произошел переворот, и…

Настоятельница приподняла руку, призывая к молчанию. Приблизилась к Ареане, окинула девушку цепким взглядом и сухо произнесла:

– Как и договаривались, мы будем укрывать Её Высочество столько сколько потребуется.

Самой принцессе в этих словах послышалось обещание держать её тут до скончания дней. Последовавший за этим приказ, лишь усугубил это ощущение:

– Попрощайтесь, негоже мужчине долго находиться в стенах женского монастыря.

Ареана бросилась в объятия брата, искренне надеясь, что тот передумает и всё же не оставит её тут.

– Я обязательно вернусь, – шепнул принц, гладя сестру по спутавшимся волосам.

Настоятельница звякнула колокольчиком, и в помещение вошла кареглазая миловидная девушка немногим старше самой принцессы, в такой же как у всех послушниц серой хламиде.

– Сестра Парита, проводи нашу гостью в свободную келью, покажи где у нас что расположено.

Уходить не хотелось, но строгий взгляд брата заставил Ареану в кои-то веки подчиниться. И вновь они оказались среди царства серого унылого камня.

– Здесь трапезная, – сопровождавшая принцессу послушница указала на ничем не приметный барак. – За ней уборная.

– Уборная? – переспросила Ареана, прежде не сталкивавшаяся с подобным понятием.

– Нууу, нужду где справляют, – пояснила девушка, а принцесса неверяще уставилась на неё, искренне надеясь что та шутит.

– Туда ходят все?!

– Ну да, – пожала плечиками Парита, и кивнула в другую сторону: – А там моются и стирают.

– Где? – уточнила принцесса, испытывая непреодолимое желание хотя бы вымыть руки и умыться.

За углом очередного барака открылся вид на небольшую запруду, от которой начинался весело звенящий ручеёк. Подойдя ближе, Ареана подобрав юбки склонилась к воде, зачерпнула и тут же отскочила прочь, едва не упав.

– Она же ледяная!

– Ну да, из родника! – со странной гордостью подтвердила послушница, и пройдя к запруде спокойно умылась бегущей из желобка явно ледяной водой. – Он непростой! Омовение в нем приносит истинное просветление!

Принцесса с плохо скрываемым скепсисом покосилась на свою сопровождающую, но ничего говорить не стала. Блажен кто верует, но скорее все здешние обитатели просто фанатики. Ведь здравомыслящий человек не станет с таким едва ли не поклонением отзываться о простой родниковой воде.

Перспектива жизни здесь становилась всё кошмарнее с каждым проведенным в стенах монастыря мгновением.

Оказавшись в выделенной ей келье, Ареана оценила аскетизм обстановки: подоконник крохотного окошка заменял стол, на нём стояли простенький подсвечник и молитвенник, из мебели имелась узкая сколоченная из досок лежанка с куцым матрасом, тощей подушкой и тонким, напоминающим тряпку, одеялом. Ни шкафчика, ни тумбы, ни стула хотя бы. В одной из стен располагалось нечто отдаленно напоминавшее крохотный камин.

– Утро начинается с омовения, затем молитва, посещение трапезной… Пора идти молиться! Ты со мной?

– Нет, – коротко отозвалась ошалевшая то ли гостья, то ли пленница, даже и не подумав возмутиться столь наглой фамильярностью.

Послушница не став спорить ушла, а принцесса, присела на край жёсткой кровати, и пригорюнилась, не представляя как в таких условиях будет жить, и искренне молясь, чтобы это не продлилось долго.

ГЛАВА 6

 Годар. Поиск союзников

Злился ли я на брата? Да, безусловно. Понять его в сложившейся ситуации можно. Простить ему гибель наших родителей? Вряд ли. Если бы Ареана не помчалась к отцу выяснять отношения, мы бы не стали очевидцами той отвратительной сцены, и не узнали бы какая участь постигла родных. Зато у отца остался бы активный портал и шанс спастись. А теперь что? Не зря отец говорил, что у него из-за чувства вины не поднимется рука на сына, но я не он. Моей вины перед Трилоном нет, а вот он мне теперь задолжал: за гибель родных, за слезы сестры, за всех кто поплатился жизнями оказавшись в момент переворота во дворце. За всё это недолго ему осталось сидеть на троне. Видит бог, не желал я власти, но теперь это дело принципа и чести.