Непримиримые

Виктор учился в моей школе, но классом старше. Я его раньше никогда не видела, а после знакомства стала замечать одинокую фигуру, которая редко мелькала в коридорах.

Оказалось, в отличие от меня парень был ершистым и вспыльчивым, не позволяющим себя обижать и задирать. Так что при всей нескладной фигуре и статусе волка-одиночки, парень не раз был замечен в драках. Спуску задирам не давал, за что его и избегали.

Каким бы он не был странным, как по мне, нашей разношёрстной компании он пришёлся как раз, хотя остальные ребята на него и поглядывали с недоумением, а меня частенько спрашивали, как ты с ним общаешься?

С Антошей и Анютой - мы вместе работали в лаборатории школы. Со Спартаком вели беседы о жизни. С Ксенией играли в волейбол и болтали ни о чём, а с Франкенштейном я ощущала себя свободной - мы катались на скейтах, велосипедах, роликах.

Я не торопилась выходить в люди со своими познаниями и умениями, лишь тренировалась с упорностью олимпийца. Отец в те редкие звонки, когда удосуживался узнать, как у меня дела, взывал к разуму, утверждая, что я расходую своё время впустую, ведь мой мозг - нечто совершенно уникальное. Мне нужно углубляться в науки, а не тратиться в спорте. Лучше быть талантом в одном, чем посредственностью во многом. Я понимала его. Чётко осознавала, что несмотря на свои достижения, всё равно оставалась уверенным средничком, но не отступала. При этом не хотела разочаровывать папу, поэтому самоотверженно грызла гранит науки и вскоре отец, умыл руки. Дочь не влюблена, а для него это было самое важное, как я успела понять за несколько лет разлуки. Раз дочь успевала всё, значит, пусть так и будет. Даже помог, не скупился на средства и позволил приобрести всё необходимое для занятий.

Учителя хвалили, но я ещё не была уверена в себе и поэтому продолжала тайно оттачивать мастерство. Как бы то ни было, как бы не скрывала, слухи об моих увлечениях быстро поползли по школе. Ко мне даже несколько раз со смешками подходили разные личности, мол, это правда?

Я не отрицала, но и не подтверждала - лишь плечами пожимала.

Так что мне повело, я успела обзавестись несколькими верными друзьями.

Леонид Спартаковский, Спартак - как и я слыл странной личностью, глубокой, непознанной, но очень уважаемой всеми преподавателями. А ребята хоть и посмеивались над его мышлением и логикой, но признавали, что он умён и весьма силён. Парень быстро вытянулся, и его природные данные поражали. Мальчишка походил на молодого парня лет двадцати, в его-то пятнадцать!

Спартак был многогранен, но как и я больше всего любил философию, биологию, литературу. Мы соперничали в познаниях и даже вначале знакомства пару раз разругались, но вскоре признали талант друг друга и стали даже работать вместе над некоторыми внеклассными проектами.

Ксения Бравина - была очень красивой девочкой, правда, не блещущей умом. Многие поражались, почему она дружила с таким природным недоразумением, как я. Но секрет был прост - я давала списывать подруге, а та была благодарна, в отличие от других не лгала, не дерзила и общалась со мной без насмешки и высокомерия - на равных. К тому она была первой, кто стала моим другом.

Болтушка и модница, она привносила нового в мою жизнь, наполненную однотипными занятиями по разным предметам и спорту. Она ходила со мной за компанию, и восхищённо требовала выйти из подполья.

Я подозревала, что именно Ксения была главным разносчиком сплетен, но точно знала, что девушка не желала зла. Просто была по природе хвастлива и мечтала быть в центре событий.

Антон Ярович - скромный ботан, который всегда был рядом, но никогда не лез в чужую жизнь с советами. С ним было весело и поучительно проводить разные опыты, единственное, он очень смущался, когда видел Ксению и поэтому часто замыкался и сидел сиднем.

Я подозревала, что он тайно влюблён в подругу, но признаться красавице не мог.

Ну и Анюта Сежикова. Очень странная, но от этого не менее умная девочка. Крохотная, словно фарфоровая статуэтка. В очках и вечных хвостиком на голове. Она была малоразговорчива. По сути, молчала всё время, но если вставляла редкие реплики, её юмор пугал или ставил в тупик. Чаще всего её понимал Спартак. Два таких... инопланетных существа... Она не ходила на разные школьные мероприятия, игнорировала внеклассные занятия, кроме нашей химико-биологической группы. Как таковая сама ничего не открывала, но очень удачно могла добавить в уже имеющееся нечто ценное и действительно уместное. Так что она была прекрасным лабораторным сотрудником.

Игнат

Чем чаще видел, тем больше раздражался. Девчонка сильно изменилась. Правда, только внешне, а вела себя по-прежнему забитым Корольком. Её клевали школьные вороны, а она добродетельно сносила.

Малолетняя дура! Никто не ценил теперь этих качеств. Мир другой. Жестокий, циничный, беспощадный. Поглощал всех, кто априори слабее, не приспособленней.

Ну, положим, не обычная дура, но злила страшно. Чёрт, не видеть бы её совсем!

Выскочка заезжая... До сих пор её не воспринимал как местную. Не наша она, да и вообще не от мира сего!

Гадина, влезла уже во все сферы моих интересов, и ведь... добивалась успехов. Меня даже порой затмевала результатами. Что б её...

Но мы совершенно разные. Я как Моцарт - мне всё давалось легко, даже без лишнего зазубривания, а вот она - истинная Сальери - корпела, учила, учила, учила...

Умна... Безусловно. Да и внешне стала очень даже ничего такая, но мля... она же - соседка! Та самая девчонка, отец которой стал виновником разлада в моей семье и смерти отца.

Генетику не сломать. Она такая же дрянь, как и её отец. Даже так же умело прикидывалась кроткой овечкой, а на деле - овца недорезанная.

Меня не подкупали огромные наивно распахнутые глаза, в которых плескались обида и непонимание. Наблюдая за девчонкой из тени, иногда ловил себя на том, что мне всё больше грела мысль через неё отомстить за своего отца.

Боялся ли я обидеть её? Нет... Жизнь, она такая... безжалостная сука!

Только я имел право на месть. Только я мог обижать, дразнить, пускать слухи. Больше никто! Никакие Гришки, Димки, Егоры, Вани, Веры... Она - моя персональная жертва. Остальные вообще не смели к ней прикасаться, обижать или причинять боль. Для них она слишком хороша, слишком невинна, слишком порядочна, слишком чиста.

Нет, я не одержим. Для этого хорошо владею собой. И уж тем более не влюблён. Для этого давно запретил сердцу даже мыслить о глупостях.

Силой брать не буду, с девчонками такое не допустимо, но я порядком её изведу, унижу...

За мать, за отца, за меня... За нашу разрушенную семью!

Глава 4

Ирина

– Мы должны пойти на вечеринку!
– отрезала Ксения, насильно отобрав книгу, которую я читала. Она пришла в гости, и её не остановила моя занятость. Подруга сидела уже несколько часов и копалась в телефоне, изредка кидая фразы, на которые я отзывалась однотипно.

– Ксюш, - взмолилась я.
– Я и вечеринки - разные оперы!

– А я и вечеринки - одна! И будет провально, если моя роль останется не отыгранной!
– настаивала подруга безапелляционно.

– Так я же не против - иди! Ты красивая - блеснёшь!
– я попыталась вернуть книгу, но Ксения ловко перехватила том другой рукой и подняла над головой:

– Э-нет! Я поймала три флаере на вечеринку, и ты пойдёшь со мной!
– настаивала Ксюша.

– Да что мне там делать?
– недоумевала я.