Непристойная Блистательная Страсть

— Я надеялась познакомиться с ней, — добавляет Софи.

Софи не понимает, что есть причина, из-за которой я никогда не познакомлю её с женщинами, с которыми встречаюсь. Они все временные. Да и плюс ко всему, сомневаюсь, что они бы поладили. Интересы Софи уходят немного глубже лака для ногтей и сумочки. Братец умело выбрал.

— Это не та женщина, с которой ты пришёл? — спрашивает Кайли, указывая в другой конец помещения.

Я следую за её взглядом, направленным на Шину.

Чёрт.

Тем временем Шина выгибает спину над поверхностью барной стойки. Её сиськи практически вываливаются, и она позволяет бармену влить текилу ей в горло.

Господи. Это же не студенческая тусовка. Это привилегированное официальное мероприятие для миллионеров, политиков и ведущих предпринимателей страны. Мы здесь для важного дела, а не чтобы напиться и танцевать на сраной барной стойке. Однако что-то мне подсказывает, что моя спутница этого не понимает.

Мне не часто случается чувствовать себя неловко, и дерьмо, я люблю отрываться и веселиться, как никто другой, но сейчас место и время совсем неподходящее. Лицо начинает гореть, и я сжимаю челюсти.

Мне нравятся женщины, умеющие себя контролировать — уравновешенные и собранные, когда того требует ситуация, но чертовски дикие меж простыней. Глазами нахожу Кайли, и откуда-то понимаю, что она из таких женщин.

— Ага, Шина забавная, — говорю я, сжимая кулаки в попытке скрыть свои истинные чувства.

Кайли хмурится.

— Мы с ней познакомились чуть раньше, и она сказала, что её зовут Трина.

— Вот дерьмо. Серьёзно? — провожу рукой по волосам. Взгляд её глаз указывает мне на то, что эту информацию я должен был знать.

Софи мгновение спустя извиняется и отчаливает, и я благодарен ей за минутку наедине с Кайли.

— Может, я могу принести тебе что-нибудь выпить? — предлагаю, посылая ей флиртующую ухмылку.

Она отвечает застенчивой, осторожной улыбкой.

— Разве тебе не нужно вернуться к своей девушке?

Взгляд украдкой через плечо на Шину, Трину, или кто она там чёрт подери, убеждает меня, что желания провести с ней ещё больше времени у меня нет. В отличие от красавицы, стоящей предо мной, из-за которой я почти забываю о своей спутнице. Раньше мне она казалась сексуальной, но теперь я могу разглядеть её более отчётливо. Платье слишком короткое, а грудь слишком огромная, даже для моих крупных рук, а вот Кайли, по сравнению с ней, потрясающе сложена: мягкая и соблазнительная, такая, какой и должна быть женщина. Я не прочь провести долгие часы за изучением впадинок её тела. Языком. И членом. Этот ублюдок пульсирует от одной мысли.

— Выглядит так, будто сейчас о ней и без того хорошо заботятся, — замечаю я.

Бармен игнорирует едва ли не всех других клиентов, стремясь поговорить с ней. Он может поиметь её, мне-то что. Удачи, приятель.

Кайли ставит пустой бокал вина на поднос, проходящего мимо официанта.

— Честно говоря, я много не пью. Бокал вина или два, чаще всего, мой предел.

Отрадно слышать. Отправляю полученную информацию в досье. Вспомнив о её ребёнке, спрашиваю у неё про него:

— А где сегодня Макс?

Она едва заметно улыбается, как будто лишь мысли о малыше скрашивают её настроение. Мне это по душе, и я, нахрен, вообще не понимаю почему.

— Его няня сидит сегодня с ним допоздна. Уверена, сейчас он уже в постели.

Всё ещё помню тот день у бассейна прошлым летом, когда я взял плачущую малютку на руки и развлекал его весь день. Я даже толком не понимал, зачем делаю это. Могу предположить, оглянувшись назад, что она выглядела так, будто бы ей не помешала помощь. Никогда не любил наблюдать, как женщины сталкиваются с трудностями, хотя она и не девица в беде. Понятно ведь, что Кайли не относится к тем, кто пасует перед сложностями, и у неё достаточно сил и целеустремленности, чтобы быть успешной в любом деле, за которое бы не взялась. Сексуальные качества, это уж точно.

Пока мы стоим там, — я — попивая виски, а Кайли — вежливо улыбаясь толпе, — тишина между нами усиливается. Ощущение, словно между нами нет ничего общего, и я растерянно пытаюсь придумать хоть какую-нибудь тему для разговора, что угодно, что задержит эту красотку рядом со мной. Мне так много всего хочется узнать о ней, но ничего из этого меня, чёрт возьми, не касается. Какая она на вкус, какие звуки издаёт, когда кончает. Я хочу узнать и то, как она оказалась матерью-одиночкой, и маячит ли всё ещё отец Макса на горизонте. Как-то я попыталась разузнать об этом у Колтона, но тот остался до безумия расплывчатым. Засранец. Если бы существовала награда «Худший помощник по свиданиям», то ей наградили бы моего брата.

— Поужинаешь со мной на этой неделе? — выпаливаю я. Совсем не это я планировал произнести, но едва слова вылетают изо рта, как я тут же ощущаю правильность сказанного.

— Пэйс, так мило с твоей стороны пригласить меня, но я не могу... — она замолкает, будто хочет сказать больше, но не говорит. И с языком её тела тоже всё не так. Обычно женщины стремятся придвинуться ближе, положить руку на бицепс или даже задеть грудью мою руку, Кайли же стоит прямая и высокая, как будто хочет любой ценой избежать физического контакта со мной.

— Ты здесь с кем-то? — интересуюсь я. И это тоже абсолютно не моё дело, но я бы с радостью выложил десять штук, лишь бы только узнать, трахается ли она с кем.

— Нет, — произносит она.

— Нет парня? — давлю я сильнее. Мне же нужно знать с чем я имею дело.

— Ни одного после отца Макса, — отвечает Кайли тихо.

Сидящий во мне альфа-самец в триумфе бьёт себя в грудь.

— Ничего себе воздержание.

— Не то слово, — бормочет она.

— Это всего лишь ужин, Кайли. А не предложение вмешаться и поиграть в папочку, — в полную силу применяю к ней свою игривую, кривоватую улыбку с ямочками. Мне ни раз говорили, что она совершенно неотразимая, и вот на что я теперь полагаюсь.

— Вот поэтому я и не могу. Прости.

Блядь. Почему я такой придурковатый идиот?

— Оу, — запинаюсь я, впервые в жизни, мать вашу, потеряв дар речи. Господи. Отрасти яйца, Пэйс.

— Кроме того, что-то мне подсказывает, что если ты интересуешься такими женщинами, — Кайли наклоняет подбородок в сторону бара, где Шина, или Трина, затеяла спектакль в собственном исполнении, — тебя не может заинтересовать женщина, вроде меня.

Придержите-ка коней. Вот тут-то она сейчас ошибается.

— Почему это? — спрашиваю я, встречаясь с её горящим зелёным взглядом. Если она собирается критиковать себя, я не стану сдерживаться, доказывая ей, как сильно она заблуждается.

— Пэйс, — укоряет она. — Посмотри на неё. Она выглядит... надувной.

Когда до меня доходит, что она не принижает себя, а вместо этого, ругает мой вкус на женщин, мне почти хочется рассмеяться.

— Такие женщины, как эта, хороши только в одном, и мы оба знаем в чём именно, — отзываюсь я.

Она вскидывает брови, ожидая, что я объяснюсь.