Непристойное предложение

Полный зал Концерт-Холла, где обычно проходят самые шикарные мероприятия, взорвался аплодисментами.

Помогите мне, музы… Если к музыке я равнодушна, опера навевает тоску беспросветную, то от балета меня наизнанку выворачивает. А тут все сразу и в громадном объеме. А сбежать не получится, потому что некий Дионаро меня из рук не выпускает!

Дирижер взмахнул палочкой, оркестр сыграл вступление и перешел к основной музыкальной части. Девушки на заднем плане начали запутанные передвижения, вампир же заревел раненым слоном:

– Любовь моя, с-скажи мне «да». Иначе с-сгину я. С-скажи мне «да», о кровь моя! – При этом он развернул меня, крутанул вокруг оси и распял уже на своей спине, сам опустившись на одно колено.

– Да отпусти ты меня, придурок! – именно так я бы и ответила, если бы мне делали предложение, проверяя на прочность мышцы и связки.

Он и отпустил. А оперолетчицы дружно споткнулись. Э-э-э, я немного отклонилась от сценария? Судя по застывшему дирижеру, ненемного, а порядочный круг сделала. Ну, сценарий я не читала. Времени как-то не было.

– Любовь моя! – просипел Дионаро. – Я вс-се еще жду твоего «да»! – Он прыгнул ко мне, раскрыв руки.

Ага, сейчас. У него грудь противным маслом намазана! Пусть сначала отмоется, Руфиму накостыляет, а потом я подумаю над его предложением.

– Совсем ополоумел? Я, между прочим, помолвлена… – Я убралась от него подальше… За спины красавиц, но они забыли о женской солидарности и совместными усилиями вытолкали меня обратно к вампиру.

– Коварная ис-сменщица! Мое с-сердце отныне разбито. Клянус-сь, я отомщу и тебе и ему, с-сопернику своему! – Танцор задергался на сцене в конвульсиях, захрипел и повалился на пол.

Девушки дружно вздохнули и замерли с заломленными руками. Я испугалась. Представление представлением, но сердце у балеруна могло и не выдержать. Не каждый день твоя партнерша вместо отрепетированного текста чушь нести начинает перед полным залом и миллионами зрителей зеровизора. Сердце дрогнуло. Я подошла и склонилась над ним.

– Живой? – прошептала я. Реакция нулевая. Зрачки расширены. И правда преставился…

– Уже мертвый и воскресший милостью госпожи моей Тьмы. Теперь она моя единственная любовь, а ты заслуживаешь смерти! – По-змеиному гибко вампир вскочил с пола, подхватил меня на вытянутые руки, разбежался и приготовился бросить вверх.

– Отпусти-и-и, идиот, – взвизгнула я. Что я несу?! – Не отпуска-а-ай!!!

– Ха-ха-ха, – рассмеялся злодей. – Вот моя кара – иди и познай Тьму на вкус-с!

Он все-таки бросил! Но из-за кулис вовремя выплыла веревка, за которую я и ухватилась. Заложив на сцене вираж над головами пригнувшихся танцовщиц, я со всего размаху долбанула ступнями в грудь Дионаро. Невероятно! Он устоял! Лишь резко выдохнул да язык прикусил.

– А я с-сказал – во Тьму! – Мужчина схватил меня поперек туловища и подбросил вновь, не жалея сил. Теперь я повисла на железной балке с осветительными приборами, крепко вцепившись в нее руками и ногами. Пусть достать попробует, хэ-хэ!

Оперолетчицы растянулись ласточкой, главный герой театра абсурда статуей застыл на цыпочках с вытянутыми вверх руками, оркестр заныл флейтами… Чего они ждут? Моего падения? Да тут десять метров!

– Падай! – прошипел Дионаро.

– Предпочту здесь состариться! – Я мило улыбнулась несчастному танцору. Ничего, потерпит. После представления я ему намекну, кого следует в неприятностях обвинить.

– Быс-стро с-слес-сла оттуда!!! – Он еще сохранял позу и даже улыбался. Зато зрители начали прикрывать уши, а дирижер поддерживал правую руку левой. Трубач покраснел и порывался вздохнуть так же, как и флейтисты.

– А не пойти бы тебе Минотавра проведать? Тебе надо, ты и доставай!

Конечности у актеров начали затекать. Если они еще полчаса выдержат и не скончаются, то дождутся финальной сцены. Если сил не хватит, то хотя бы зрители порадуются массовому самоубийству ради тщеславия.

– Дос-стала!

Я хихикнула в ответ. В последнее время мне часто так говорят, но куда более красивым голосом.

И вдруг… Вампир взлетел! Гадина обхватила меня и потащила вниз. Сил ему не занимать, ума отродясь в пустой голове не водилось.

– Хватит ис-стерику ус-страивать! Как ты мне надоела. Прибил бы, но не на глазах же у с-свидетелей! Да отпус-сти ты демонову балку! – Дионаро вызверился.

Дернул, и мы полетели вниз. Но вместе с балкой…

Рвались провода, падали светильники, носились обезумевшие электрические элементали, щедро делясь с артистами молниями, кричали танцовщицы и бестолково бегали по сцене техники. Дым, искры, вопли о помощи, молитвы. Чей-то безумный хохот. Мой? Я закрыла рот, чтобы не позориться. Что со мной? Я же спокойна… Спокойна? Спокойна?! Да меня сейчас по сцене размажет! Я закрыла глаза и… мягко приземлилась посреди всего этого бедлама…

Что это значит? Вздрогнув от упавшего возле меня светильника, последнего, я осмотрела поле битвы. Все злодеи оказались повержены. Непричастные тоже. И лишь члены жюри немо сидели каждый на своем месте. Хоть бы похлопали. Такой фейерверк достоин похвалы, а уж само представление несметного количества цветов. Ой, а старая традиция тухлыми яйцами плохих актеров закидывать еще действует?

Тишина. Я сглотнула. По-моему, пора покинуть сцену Концерт-Холла. Город. Материк. И переселиться в другой мир. Да, хороший план.

– Ик… – прозвучало в тишине. Все повернулись налево.

С бутылкой в руке, шатаясь, будто кентавр после лобового столкновения, на сцену выползла девушка. Я глазам не поверила: мы с ней были похожи словно близнецы! А учитывая, что я копия папочки, то мне стало понятно, почему все вокруг обознались. Сестричка-алкоголичка, чтоб ей Гадесович гробик на день рождения подарил!

Увидев меня, девушка мелко затряслась, пустила слюни, разбила об пол бутылку, превратив ее в «розочку», и с криком:

– Развоплощу, стерва, – бросилась на меня.

Увы, координация движений у сестрички была нарушена, поэтому она промахнулась и полоснула по корсету. Грудь, почуяв освобождение, рванулась на свободу. Платье не выдержало натиска и развалилось на куски. Зрители в первых рядах подались вперед, в дальних и в ложах – приложили к глазам бинокли. А что они пытаются разглядеть? Мама, да я в одних трусах стою! Проворно отскочив в сторону, я завернулась в край огромной занавески, попутно отпихнув от себя родственницу. Утешает одно: чтобы разглядеть что-то интересное, зрителям не бинокль, а телескоп понадобится!