Непристойные отношения

— Юля!!!

— Да иду! — кричу не обрачиваясь, шипя под нос свое настоящее имя. Очень хочется плакать, но я держусь из последних сил.

Я сама во всем виновата. Только я! И в том, что Илья не воспринимал меня всерьез — тоже.

Стыдно признаться, но каждый мой день последние две недели начинается с того, что я проверяю в столичной новостной ленте, не появилось ли там имя Ильи Шторма. Например, его выход в свет с какой-нибудь новой пассией или то, что он вернулся к бывшей жене. Мне больно думать о том, что все могло бы быть иначе. Надо было слушать Стасю, ведь она дело говорила. А лучше не слушать никого кроме своего сердца, ведь оно давало мне знаки с самого начала.

Дура, что тут еще скажешь. Дура.

— Нет, ты точно нарываешься на штраф, — ворчит администратор Алекс, покрываясь красными пятнами гнева. — Заказ, Юля!

Хватаю поднос с пивом и иду в задымленный вонючими испарениями зал. Будний день, послеобеденное время — ну кто развлекается в этот час? Какое пиво?

Но нет, для кого-то каждый день — праздник.

— Ваше пиво и снеки, — избегая раздраженных взглядов ставлю заказ на стол и спешу поскорее ретироваться, но ноги словно прирастают к полу, когда за дальним столиком в углу я вижу… Илью.

Илья здесь? В этом заведении?!

После всего, что между нами произошло?

Признаться, когда я шла сегодня на работу, мне показалось, что на стоянке среди прочих стоял автомобиль Ильи, но потом решила, что просто выдаю желаемое за действительное. Выходит, это, правда, был он? Три часа прошло, неужели он все это время был тут, неподалеку?

Я обижена на него, но так счастлива его видеть. Не на фотографиях с экрана телефона, а вживую.

И тут же вдоль позвоночника пробегает холодок: а вдруг он здесь для того, чтобы что-то мне предъявить? Не знаю… может, что-то не так получилось с разводом. Хотя я даже не участвовала во всем этом толком, просто отдала паспорт, все остальное устроил его адвокат. Я ни на что не претендовала, ничего не просила.

А вдруг у него что-то пропало и он решил, что это стащила я? Я же понятия не имею, какого он обо мне мнения на самом деле. Когда-то мне казалось, что я ему нравлюсь, но оказалось, что показалось. Пора снимать розовые очки.

— Ну, чего застыла? Иди, — подталкивает меня в спину Алекс, и мне не останется ничего другого, как плестить к столику, за которым сидит мой бывший муж.

Волнительно, очень, кажется, что вот-вот и земля в буквальном смысле уползет из-под ног. Мне хочется на него смотреть, но и страшно одновременно, я боюсь увидеть в его глазах безразличие.

— Здравствуйте, что-то выбрали? — все-таки не решаюсь взглянуть на его лицо, поэтому просто изучаю рисунок на вытертой плитке под ногами.

— Да, у вас есть карамельный латте?

Поднимаю на него удивленный взгляд — ни тени улыбки, он абсолютно серьезен. И красив. Да какой — красив, он сногсшибателен.

— Одну минуту, — ретируюсь с его поля зрения, вспоминая день нашего знакомства. Тогда я разлила на него именно этот дурацкий карамельный латте! Наверное, он просто издевается. Не знаю, зачем ему это нужно, но это жестоко! Жестоко напоминать вот так!

Не смотря на груз непростых воспоминаний забираю у бариста напиток и с гордым видом несу в зал. Да, не сложилось, но я ни за что не подам вида, что сломленна. Поплакать можно потом, в подсобке, но сейчас никаких слез.

— Ваш карамельный латте, — так же не глядя на него ставлю заказ на стол, но мне все-таки приходится перевести на него взгляд, когда замечаю, как он берет в руки чашку и зачем-то поднимется с плетеного кресла.

— Возьми, — протягивает коые мне, но я словно окаменела, совершенно не понимая, чего он от меня хочет. — Возьми кофе! — повторяет.

— Господи, Илья, зачем? — озираюсь по сторонам, замечая обращенные на нас удивленные взгляды посетителей, но чашку все-таки беру. — Я не понимаю, для чего…

Не сводя с меня взгляда он расстегивает пуговицы пиджака и разводит руки в сторону, и все это с абсолютно серьезным лицом.

— Лей, — «кивает» глазами на свою грудь и наконец-то его губы трогает тень улыбки. — Сделаем вид, что не было всего этого дерьма и познакомились мы только сегодня. Давай, не бойся, у тебя это хорошо получается.

Я не хотела плакать, не собиралась, клянусь, но стоило ему заключить меня в крепкие, пахнущие счастьем объятия, я не выдержала и все-таки разревелась.

Эпилог

Три месяца спустя

— Хватит уже жрать, ты сюда брюхо набивать пришел? Давай лучше выпьем, — Дэн бесцеремонно выдергивает из моих рук мидию и пихает бокал с коньяком. — Пятнадцать минут осталось и все, адьос, свобода. Прощай, Дэн — коллекционер-женских-вагин, здравствуй, порядочный член ячейки общества.

— За порядочный член. Аминь, — чокаемся стаканами и одновременно опрокидываем в себя горячее пойло.

Кто бы мог подумать, что мой друг, который, что уж, действительно порядочная скотина по отношению к женщинам, решит когда-нибудь остепениться. Я до последнего не верил, что этот брак состоится, ждал, что трусливое ссыкло в решающий момент все-таки соскочит, но нет, час Х настал, и я, плюс еще сотня приглашенных гостей зависаем в лучшем ресторане столицы, в томительном ожидании эпохальной регистрации.

Но я все еще жду подвоха.

— Пятнадцать минут, с ума сойти, — качает головой Дэн, после чего вытирает со лба крупные горошины пота. — Скоро начнутся грязные подгузники, детская отрыжка, конструктор по всему дому и вот это вот все.

— Справишься?

— А ты сомневаешься?

— Ну, зная тебя…

— Нет, брат, на этот раз точно завязываю! С блядским прошлым покончено, хватит. Мне тридцать четыре и у меня уже есть все, о чем только можно мечтать: внушительный счет в банке, квартира, красивая женщина, которая меня любит и скоро подарит сына. Пора уже остепениться.

— И долго ты учил этот текст? Тебе его Карина написала?

Кривится, а я смеюсь, но по-доброму. Вообще, я лично видел, как он старается не заглядываться на ноги проходящих мимо женщин и как честный человек после работы сразу домой, к будущей жене, которая, к слову, держит его мошонку в ежовых рукавицах. Да и просто хочется верить, что до него, наконец, действительно дошло, что счастье не в том, чтобы забраться под очередную юбку. Оно же реально не в этом.

— Я уже нашел для сына лучшего тренера по футболу, буду растить будущую звезду. Должен же хоть кто-то в нашем роду приобрести… мировую… известность… — зависает, заглядывая куда-то мне за спину.