Неприятности по обмену

Ни Мика, ни Семён не заметили появления семейства Лавровых: мамы Валентины Евгеньевны и обоих рыжих отпрысков. Таня сложила руки на груди, Тёма сердито морщил лоб. Вопрос задал Тёма. «Недоразумением» он назвал Семёна, а вовсе не колдунью.

Мика открыла рот и сразу закрыла. Правдоподобное объяснение на ум не приходило.

Зато сориентировался Семён.

— Тётя Валя! — он кинулся к Валентине Евгеньевне. — Вы мою маму видите?

— Твою маму? — переспросила она задумчиво. — Её Инна Васильевна зовут? Кудрявая такая? Нет, не видела. Подойди к администратору. Пусть по громкой связи объявит. Мама сразу к тебе подойдёт.

Валентина Евгеньевна, как недавно начальница, смотрела прямо на мать Семена с похитительницей. Смотрела, но не видела!

— Мам, вон же она, — подсказала Таня, показывая пальцем. — С городской сумасшедшей. Той, что в галстуке разгуливает. Мы рассказывали о ней, помнишь?

— Где? — переспросила Валентина Евгеньевна. — Не вижу.

Семён взвыл. Но надо отдать ему должное, наутёк не кинулся. Схватил Мику за руку и побежал за матерью с колдуньей.

— Эй! — возмутился Тёма. — Вы куда?! Таня, за ними!

— Что за ребячество! — донесся вслед крик Валентины Евгеньевны. — Мы за покупками пришли, а не в догонялки играть!

— Мам, встретимся на выходе! — крикнул Тёма на бегу.

Колдунья с жертвой добралась до служебного коридора. На них, по-прежнему, никто не смотрел. Лишь ребёнок лет пяти показал пальцем, дергая мать за длинную юбку.

— Смотри, тётя в галстуке!

Посланнице короля не понравилось внимание. Не сбавляя скорости, она яростно зашипела на малыша и показала уродливые острые зубы. Лицо ребёнка вытянулось, и коридор наполнил громкий рёв. Мать закрутилась на месте, не понимая, что напугало сына.

— Что это было? — с трудом выдавила Таня.

Мика впервые за время знакомства разглядела в глазах подруги страх.

— Зубы, как у щуки, — пробормотал Тёма с сомнением в голосе. Он не был уверен, что всё это происходит наяву.

— Что делать? — Семён повернулся к Мике и умоляюще сложил руки, осознав, что больше на помощь никто не придёт. — Взрослые не видят колдунью!

— Серафима Фёдоровна видит, — прошептала девочка, не понимая, почему одинокая старушка стала исключением.

Впрочем, сейчас-то какая разница?

Дверь служебного коридора захлопнулась за похитительницей. Она вот-вот исчезнет в картине! Вместе с Инной Васильевной!

— Бежим! — велела Мика.

Сердце затрепыхалось пойманной в сети рыбёшкой. Но отступать не к лицу. Она бросила в беде Полину, переживая о собственной безопасности. Второй раз оставаться в стороне нельзя.

Семён, Таня и Тёма кинулись следом, по праву посчитав Мику главной.

— А если она, правда, нас съест? И маму? — прошептал Семён, пока Мика осторожно заглядывала в коридор для персонала. Проверяла, не затаилась ли колдунья за дверью. Вдруг нападёт исподтишка?

— Не съест, — ответила Мика, не обнаружив засаду. — Колдуны не едят людей.

Девочка покривила душой. Уверенность отсутствовала напрочь. Прежде Мика не слышала, что у жителей колдовского мира бывают та-а-акие зубы!

— А ты откуда знаешь? — задышал в ухо Тёма.

— Я же людей не ем, — отмахнулась Мика и скомандовала. — Быстрее! Иначе упустим.

И первая припустилась по коридору к кабинету директора, сжимая кулон под футболкой. Какое счастье, что не забыла наполнить его утром до краёв. Гарантии, что зачарованная морская вода поможет, нет. Но иного оружия не имелось.

— Стой! — закричала Мика, распахивая дверь директорского кабинета.

Вовремя. Колдунья стояла напротив картины с замком-кораблём, крепко держа за руку маму Семёна. Та не шевелилась. Спокойно взирала перед собой, словно спала наяву. Точно также вёл себя и кое-кто ещё — директор Валерьян Леонидович. Мужчина с густыми усами сидел за столом, не замечая ни колдунью с жертвой, ни ворвавшихся подростков. Двигались лишь длинные пальцы — крутили самопишущую палочку.

По картине прошла рябь. Замок-корабль зашевелился. Того гляди поплывёт.

Семён вскрикнул. Таня с Тёмой врезались друг в друга.

— Убирайтесь, дети, — приказала похитительница, снова показав жуткие зубы.

Мика ещё никогда в жизни так не боялась. Все внутренности скрутились в толстый канат. Но с места не сдвинулась.

— И не подумаем! — объявила она высоким от страха голосом.

— Отпустите маму! — потребовал Семён, дрожа от вихрастой макушки до пяток. Очки съехали на кончик носа.

Колдунья расхохоталась. Громко. Как сумасшедшая.

— Отпустить? — переспросила она хрипло. — Непременно. Через несколько дней мама вернётся, мальчик, и расскажет о незабываемых приключениях. Соседи обзавидуются.

— Чему? — Мика шагнула ближе, хотя коленки подгибались. — Фальшивым воспоминаниям? Вы подчищаете людям память!

Похитительница посмотрела снисходительно.

— Ты глупая.

— А вы — лгунья! Мы знаем правду! Вы крадёте людей для Эдуарда Маргулиса!

Мика рисковала, раскрывая карты. Но посланница короля стояла слишком близко к картине. Следовало задержать её. Любым способом.

Дерзкий план сработал. Колдунья, готовая пересечь грань вместе с жертвой, остановилась. Превосходство сползло с бледного лица.

— Кто тебе сказал об Эдуарде Четвёртом? — зарычала она, скаля уродливые зубы.

— Отпусти Инну Васильевну, тогда расскажу, — предложила Мика сделку.

Но похитительница крепче вцепилась в жертву.

— Так не пойдёт. Она моя.

Мика ощутила за спиной движение. Тёма и Семён медленно обходили её с разных сторон, Таня осталась на месте и зашептала:

— Продолжай говорить, отвлекай.

С идеями было не густо, но Мика попыталась.

— Хорошо, я расскажу, откуда узнала о короле, — предложила она первое, что пришло на ум. — Но сначала вы ответите на мои вопросы.

Колдунья презрительно ухмыльнулась.

— Хитрая девочка, — оскалилась она в новой зубастой улыбке. — Я не скажу, зачем мы похищаем людей.

Мика в отчаянье вонзила ногти в ладони.

— Тогда объясните, почему выбрали Инну Васильевну? Почему не возьмете его? — девочка кивнула на директора Валерьяна Леонидовича, пребывающего в трансе.

— Он не подходит.

— Почему?

— Он там не живёт.

— Где? — задохнулась Мика, осознав важную истину. — На Цветочной улице?!