Неприятности в Городе зомби
Шрифт:
– Многие считают, будто проблема в том, что «Майнкрафт» изменился… из-за тебя.
– Из-за меня?
Крафтер кивнул.
– Но я пытался спасти «Майнкрафт»!
– Я знаю, ты изменил «Майнкрафт», чтобы мы могли спастись. Все это знают, и все благодарны тебе, но многие считают, что все должно вернуться к тому, что было до Эреба и Малакоды.
– Вернуться?.. Я не понимаю.
Крафтер вытащил руки из рукавов и поднял их вверх, показывая своему другу. Затем засунул их обратно в рукава и снова сцепил на груди.
– Совет решил, что НИПы не могут разговаривать с пользователями,
– До прихода Игрока-который-не-игрок.
Крафтер кивнул и продолжил:
– Было решено, что любой, у кого есть серверная нить, должен быть огражден от секретов «Майнкрафта».
– Это значит, что никто не должен знать, что вы живые?
Крафтер кивнул.
– И никто не должен знать, что вы знаете, как пользоваться руками?
И снова кивок. Грусть расползалась по квадратному лицу НИПа.
– И вы не можете говорить ни с кем, у кого есть…
Игрорыцарь замолк. Осознание медленно просачивалось в его разум. Затем он посмотрел на друга – и боль сильнее, чем все, что он испытал в «Майнкрафте», пронзила его: боль утраченной дружбы.
– Ты имеешь в виду, что мы не можем…
Крафтер кивнул, вытирая рукавом слезы с квадратной щеки.
– Но… мы… Ну, в смысле, они не могут…
– Это было решено, и это было исполнено, – произнес Крафтер, задыхаясь от эмоций. – Если кто-то нарушит данное правило, его выгонят из деревни и назовут Потерянным, НИПом без деревни.
– И он будет вынужден бродить по «Майнкрафту», пока не найдет деревню, которая его примет… Но ведь никто не примет, верно?
Крафтер не ответил, но Игрорыцарь знал ответ на свой вопрос.
– Значит, наказание за нарушение этого правила, по сути, смерть. Я правильно понимаю? – уточнил Игрорыцарь.
Крафтер снова кивнул и, стыдясь, уставился в землю.
– Так и есть. Когда мы покинем этот туннель, мы больше никогда не сможем общаться.
Эти слова вонзились в сердце Игрорыцаря, словно меч. Его друзья… Больше их не будет… Это неправильно. Ему хотелось пожаловаться кому-нибудь, заныть и закричать, но это не имело никакого смысла. Их решение не изменится. Это был конец «Майнкрафта», каким его знал Игрорыцарь999, и казалось, что кто-то всадил ему нож в сердце.
– Мы были как чужаки, – сказал Крафтер, глядя на Игрорыцаря, – а потом стали лучшими друзьями. Грустно, что все, что началось, должно однажды закончиться. Я буду очень скучать по нашему времени, проведенному вместе.
Игрорыцарь посмотрел на друга. Он был полон гнева. Как это могло произойти? Это неправильно. Он пытался нащупать решение проблемы, но в голове не было ничего – ни умной идеи, ни какой-нибудь хитрости, чтобы обойти это правило… Просто грусть, глубокая грусть.
– Пора идти, – тихо сказал Крафтер, указывая на стену из булыжника.
Вытащив кирку, Игрорыцарь ударил по блокам. Он выплескивал на эту стену всю свою ярость, каждую крупицу гнева из-за несправедливости ситуации, из-за глупости этого решения, все его эмоции… Через несколько секунд алмазная кирка пробила стену, словно та была сделана из бумаги, оставив парящие в воздухе маленькие блоки, которые мигом всосались в его инвентарь.
Когда последний блок был разбит, Игрорыцарь обернулся посмотреть на друга в последний раз. Затем повернулся, чтобы уйти, но вдруг столкнулся с другим пользователем.– Привет, Томми! – раздался голос маленькой девочки.
Игрорыцарь999 увидел над ее головой никнейм «Монетт113», горящий яркими белыми буквами.
Это была его сестра.
– А ты что тут делаешь?! – взорвался он.
– Мама сказала, что я могу поиграть в «Майнкрафт» на ее компьютере, – объяснила Дженни. – Вот я и зашла. И телепортировалась к тебе. Это что, Крафтер позади тебя? Он в точности такой, как ты описывал.
Игрорыцарь обернулся к Крафтеру и потом снова к сестре.
– Да… Это…
Она прошла мимо брата, задев его плечом, и встала прямо перед Крафтером.
– Привет, Крафтер. Меня зовут Дженни. Я сестра Томми…
– Не используй наши настоящие имена в игре…
– А, точно… Извини. Меня зовут Монетт113, и я сестра Игрорыцаря999. Так приятно познакомиться с тобой, Крафтер!
Мальчик в черном халате ничего не сказал, только смотрел прямо перед собой. С минуту Дженни смотрела на Крафтера, а затем снова повернулась к брату.
– Что случилось? – спросила Монетт113. – Почему он не хочет со мной разговаривать?
– Ему больше нельзя разговаривать с игроками.
– Что ты имеешь в виду?! – воскликнула Монетт. Ее пронзительный голос зазвенел в наушниках Игрорыцаря.
– Они решили, что… – всхлипнул он, – что надо вернуться к тому, как было до войны. Это означает никаких разговоров с игроками.
– Но это несправедливо! Ну, они могли бы…
– Хватит вопросов! – рявкнул Игрорыцарь.
По его тону Монетт поняла, что он не шутит. Она отступила назад, а потом вышла из туннеля. Игрорыцарь вышел вслед за ней, ощущая на себе взгляды каждого в мастерской. Он видел грустные, сочувствующие взгляды на лицах всех НИПов, но знал, что никто ничего не может сделать. Это был обычный «Майнкрафт»… Снова… Просто очередная глупая компьютерная игра.
Игрорыцарь на мгновение остановился и посмотрел через плечо на друга. Большие голубые глаза Крафтера смотрели на него, полные печали. На секунду показалось, что молодой НИП собирался что-то сказать…
Внезапно НИП – одна из наблюдателей – ворвалась в мастерскую. Она сбежала вниз по лестнице и остановилась прямо перед Крафтером, но повернулась и посмотрела на Игрорыцаря и Монетт. Очевидно, она хотела что-то сказать, но это было запрещено, поэтому она просто стояла, явно сильно взволнованная.
– Давай, сестренка, пошли, – сказал Игрорыцарь, выходя из мастерской и ведя за собой младшую сестру.
Они дошли до поверхности в тишине, но когда покинули сторожевую башню, то в деревне царил хаос. Жители в панике бегали, засунув руки в рукава и скрестив на груди.
– В чем дело? – спросил Игрорыцарь одного из жителей деревни.
НИП только покачал головой.
Он подошел к другому, к третьему, но получил тот же ответ. Повернувшись, Игрорыцарь посмотрел на усыпанную гравием площадь и увидел Копателя. Подбежав, он остановился прямо перед ним и взглянул ему прямо в глаза.