Неприятные тексты

Но наступил день, когда к играм своих подросших сыновей присоединился сам Спенсер. Эту игру старик назвал «Завтрак в таверне у Спенсера», и по ее замыслу они должны были подвесить меня за ноги, слегка подкоптить на костре, а затем отрезать мне яйца и поджарить их на сковородке в томате, смешав с потрохами, подаваемыми к завтраку. Ублюдочные переростки уже были полны азарта и потирали свои ручонки от нетерпения, а старик Спенсер недолго думая привязал меня головой вниз прямо над разгорающимся костром.

Дым поднимался к моей голове, а я висел и смотрел на приготовления. И тут Спенсер подошел ко мне, хлопнул меня по ляжке и впервые за двадцать лет вместо брани я услышал от него: «Ну что, старина, ты и впрямь добрый малый. Ты все терпишь, как настоящий добряк. Вся моя семья, моя красотка жена и двое наших крепких парней просто в восторге от тебя и очень ценят твою доброту. Ведь ты и впрямь добрый малый, старина, ты и в самом деле настоящий добряк». Я спросил Спенсера: «Ты считаешь, что я и впрямь добрый малый, ты действительно считаешь, что я настоящий добряк, старина Спенсер?» И Спенсер ответил: «Да, старина, за двадцать лет мы не слышали от тебя ни одного злого слова, ты все терпел и был покорным – пожалуй, ты самый добрый из всех, кого я встречал, ты и впрямь настоящий добряк». А я сказал ему: «А вот и нихера подобного, Спенсер, нихера подобного, слышишь?» И с этими словами я изо всей силы резко выгнулся и вцепился ему в горло зубами и тут же разорвал веревки, скрутил ими двух подонков-переростков и их шлюху-мать и бросил их в разгоревшийся костер. И тут поднялся сильный ветер. Огонь перешел на таверну, а затем и на все склады, амбары и сараи и на все сраное имущество жалкого ублюдка, которого я должен был прикончить двадцать лет назад, но не смог, потому что на меня тогда напала хандра и я стал гребаный добряк. Но сейчас хандра прошла, и я уже не гребаный добряк. Хандра прошла вместе с ветром, который впервые подул так сильно, и я понял. Я понял тогда, что это и есть последний ветер Дикого Запада, это его зов. Это зов последнего ветра Дикого Запада.

После рассказа Джесси все внезапно, не сговариваясь наводят стволы на Фрэнка. Пауза. Все с опаской смотрят на храпящего Джо. Все понимают, что, если начать стрельбу, может проснуться Тот, кто Спит. Все смотрят на Фрэнка. Фрэнку ничего не остается, кроме как начать свой рассказ.

Сцена 7 Рассказ Фрэнка о булимическом синдроме

Фрэнк. В тот самый день, когда Джо рассказал всем нам про последний ветер Дикого Запада, на меня напала хандра. Я немного взгрустнул, но подумал, что это сущий пустяк и нужно просто немного подкрепиться. Вы все знаете, что я большой любитель вкусно пожрать и в этом деле я могу превзойти любого. Но поскольку у старины Джо обычно была дерьмовая еда, я решил, что направлюсь в то заведение, где всегда имеется по-настоящему хорошая жрачка. В тридцати милях от таверны Джо есть местечко – харчевня под названием «Яйца жирного быка», где каждый день поджаривались различные части тела быка и его внутренности. Обычно, когда на меня находила небольшая хандра, я наведывался в эту харчевню и брал либо бычью печень в перце и яблоках, либо соленые бычьи кишки в надутом бычьем пузыре, вываренные в горчичном отваре из бычьих ушей. Но в этот раз я заказал свежепорубленную ногу буффало в подкопченном свином сале, острую колбасу из кишок и пару кровавых стейков слабой прожарки из голяшки молодого быка, вымоченные в остром соусе барбекю. За плитой, как обычно, стояла жирная негритянка Долли, чьи ляжки по восемьдесят фунтов каждая лоснились от жира и возбуждали во мне еще большее желание. Часто я просил ее сдобрить готовое блюдо несколькими тяжелыми каплями ее жирного молока, которое постоянно протекало сквозь заляпанный сальный фартук из ее огромных черных сисек. В этот раз, съев в один присест все четыре блюда, я хлопнул ее по заднице: «Эй, текущая самка Долли, а теперь ну-ка сваргань мне что-нибудь по-настоящему особенное в этот погожий денек!» Перезрелая негритянка подтерла грязной рукой вытекающее молоко и подмигнула мне: «А я как раз и припасла для тебя кое-что особенное, ковбой». – «Ну так давай же поторопись, чертовка, шевели же своими жирными ляжками». И через каких-то пятнадцать минут Долли вынесла мне на сковородке какую-то шипящую мясную массу, которую я тут же проглотил. Она была и впрямь необычна на вкус, поэтому я спросил старушку: «Ах ты бестия, и впрямь это что-то необычное! А ну-ка скажи, что это было!» Долли снова подмигнула мне и с гордостью произнесла: «Это был бычий член, ковбой. Бычий член, обжаренный в свиных мозгах. Член самого крупного буффало, водившегося в этих краях, которого не далее как сегодня утром завалил мой славный муженек». Как только чертовка это произнесла, я внезапно ощутил резкий приступ тошноты и тут же выблевал все пять сожранных мною блюд прямо в вырез ее платья на лоснящиеся черные сиськи. Я не просто немного сблеванул, это был вонючий поток, настоящий чертов фонтан гребаной мерзкой блевотины. Долли невозмутимо переждала этот поток, а потом протерла концом своего фартука осевшие на ее сиськах куски мерзкой жижи и молча отправилась обратно к плите. Сразу же как только я изрыгнул из себя этот поток, я ощутил приступ адовой хандры и не менее адова голода. Я крикнул в спину Долли: «А теперь повтори, чертовка, повтори все эти блюда, добавь еще несколько просоленных бычьих глаз и, конечно же, не пропусти еще бычий член, тупая башка!» Долли кивнула в ответ и через какое-то время мой стол снова был заставлен тарелками и сковородками с кипящим мясом и внутренностями. И снова я наполнил свой желудок до отвала, и вновь меня накрыл приступ тошноты. Долли в этот момент как раз подошла к столу, чтобы унести пустую посуду, и на этот раз я залил ее своим потоком гребаной блевотины от ног до ее кудрявой полуседой головы. И снова Долли была невозмутима, только убрала рукой особенно мерзкие куски мяса и спросила: «Ну что, ковбой, еще раз повторить?» От блевания у меня уже закружилась башка и стали подкашиваться ноги, но я прохрипел: «Повтори, чертовка, повтори, адская бестия, и не забудь туда бычий желудок, перетянутый свиными жилами, ну и, конечно же, главное, не пропусти бычий член, еще один бычий член, старая карга!» Долли снова приготовила, и снова все это закончилось моим блевом, на этот раз был заблеван весь пол – весь пол и даже некоторые стулья пенились от вонючей жижи с кусками непереваренной жратвы, и уже казалось, что от смрадного запаха сейчас обрушатся стены этой гребаной харчевни. А Долли уже готовила свою острую стряпню, а я изнывал от голода и хандры, которые становились сильнее с каждым разом. С каждым разом меня выворачивало все сильнее, мне казалось, что еще немного и я выблюю все свои внутренности, но каждый раз голод снова накрывал меня, а Долли все готовила и готовила, уже не дожидаясь моей новой просьбы. Постепенно в гребаной блевотине потонули все стулья. Стулья, затем столы, а потом уже и мы с Долли оказались по шею в этой пахучей тяжелой жиже. И когда я изрыгнул очередной фонтан, Долли как-то странно посмотрела на меня и сказала: «Ну что, ковбой, сегодня двадцать лет с тех пор, как ты первый раз блеванул в этой харчевне. Двадцать лет с тех пор, как я первый раз приготовила тебе бычий член. Готовить тебе его снова?» – «Да, чертовка, да, да, готовь, да, я хочу новый член и побольше, готовь мне еще один новый бычий член!» Но Долли на этот раз не стала торопиться. А, подмигнув, произнесла: «Твоя хандра так не пройдет, ковбой. Все эти члены – ничто по сравнению с членом Алмазного быка. Тебе нужно найти Алмазного быка, ковбой. Или ты прямо сейчас захлебнешься в своей собственной блевотине – видишь, ее уровень уже дошел до твоей шеи. Я твой ветер Дикого Запада, ковбой. Я ветер, и я говорю тебе – прямо сейчас направляйся в таверну Джо. Прямо сейчас. Я тебе говорю, ты слышишь? Я – последний ветер Дикого Запада, и я говорю тебе – иди в таверну Джо, чтобы увидеть член Алмазного быка. Иди туда прямо сейчас».

И вот я здесь, в таверне Джо. Ведь я услышал зов последнего ветра Дикого Запада. Я услышал зов последнего ветра Дикого Запада.

Сцена 8

Рассказ Фрэнка окончательно вывел всех из себя. Ведь теперь каждый из разбойников не был по-настоящему уверен в том, что последний ветер Дикого Запада позвал именно его. Начинается беспорядочная перебранка. Джо по-прежнему храпит.

Сэм. Нет, это я услышал зов последнего ветра Дикого Запада!

Джесси. Тут ты ошибаешься, старина, это я услышал зов последнего ветра Дикого Запада!

Фрэнк. Вы все ошибаетесь, приятели, ведь это я услышал зов последнего ветра Дикого Запада!

Билли. Охотно верю тебе, приятель, с учетом того, что твои уши всегда забиты коричневыми пробками из сраного дерьма!

Сэм. Почему бы тебе не посмотреть на себя, приятель, ты как будто только что выполз из огромной кучи поганого навоза!

Джесси. Похоже, вы все – не более чем кучка свихнувшихся ублюдков, ведь это я услышал зов последнего ветра Дикого Запада.

Фрэнк. Похоже, свихнулась только твоя мать, когда решила выносить тебя в своем брюхе и выплюнуть тебя из своей утробы, как недоношенного выблядка.

Билли. Кажется, ты хватил лишнего, приятель, но имей в виду, что у меня есть средство тебя быстро успокоить вместе с двумя твоими ублюдочными дружками.

Сэм. А я думаю, что мое успокоительное средство подействует на вас троих гораздо быстрее, поганые ублюдки!

Джесси. Не ссорьтесь, приятели, ведь вы втроем уже совсем скоро отправитесь в долгое путешествие, и я позабочусь, чтобы это произошло как можно раньше.

Фрэнк. Заткни свою пасть, кучка кошачьего дерьма! Долгим здесь может быть только звук испускания газов из твоего тухлого зада после того, как я продырявлю твою бесполезную башку, вонючая срань!

Билли. Вы все сейчас сдохнете, поганые выблядки!

Сэм. Мне послышалось, или ты действительно что-то сейчас сказал, мерзкий ублюдок? Засунь свое говно себе в рот, если не хочешь получить пулю прямо сейчас вместе с твоими приятелями, вонючий кусок поганого дерьма!

Джесси. Склизкий поганый выблядок!

Фрэнк. Кучка дерьмового навоза!

Билли. Кусок вонючей срани!

Сэм. Дерьмо собачье!

Джесси. Сраный ублюдок!

Фрэнк. Я размозжу твою башку!

Билли. Связка гнилых кишок!

Сэм. Тухлая вонь!

Джесси. Вонючий пердеж!

Фрэнк. Я вскрою твой кишечник!

Билли. Раздолбанная вонючая задница!

Сэм. Лужа пахучей блевотины!

Джесси. Гнилые помои!

Фрэнк. Дырявая сраная гнида!

Билли. Кучка поганого навоза!

Сэм. Тухлый кусок сраной гнили!

В громкой перебранке ковбои не заметили, что проснулся Джо. Внезапно все замечают это. Пауза. Все замирают в изумлении.

Резко начинается стрельба – ведь остаться должен кто-то один. В перестрелке все ковбои убивают друг друга. Четыре трупа, кровь, тишина. Огромный толстый Джо медленно встает, отходит помочиться с порога таверны. Застегивает ширинку. Оглядывает трупы со снисходительной усмешкой. Огромный Джо начинает смеяться. Огромный Джо начинает дико смеяться. Огромный Джо начинает дико смеяться, вознося руки к небесам.

Сцена 9 Конец мира

Джо кричит, дико смеясь и вознося руки к небесам. Джо кричит, прыгая и скача на четырех трупах.

Джо (кричит).

я – бык.

я алмазный бык.

последний ветер дикого запада позвал вас ко мне.

последний ветер

последний ветер дикого запада

вы его слышите?

вы слышите?

это ветер

это последний ветер дикого запада.

вы разбудили того, кто спит, ион проснулся.

он проснулся.

проснулся алмазный бык

черный глубокий кратер

и он начинается

начинается

начинается конец мира

конец мира начинается, когда будят того, кто спит

когда просыпается алмазный бык

вы слышите?

это тяжелая поступь четырех черных коров,

четырех черных коров,

они приходят вместе сконцом мира.

эти черные колокольцы

черные коровы

они идут сюда

и их черные колокольцы

что это