Непроходимые миры

Сначала посидел на скамеечке, но когда передо мной образовалась бабуся божий одуванчик с огромными баулами, из которых торчали ростки рассады и кошачьи ушки, то, как настоящий «пионер», уступил место.

– Спасибо, – сказала пенсионерка.

– Мяу, – раздалось из баула.

Электричка дёрнулась, набирая ход, покатила по рельсам.

Я стоял у окна и смотрел на мелькающую стену деревьев. Когда в просветах появлялись мелкие деревушки, поезд останавливался. Часть дачников выходила, пассажиров становилось меньше.

Колёса простучали по мосту. Внизу раскинулась речушка. Раньше она была судоходной, затем измельчала. Говорят, из-за того, что в прежние времена активно занимались мелиорацией и осушали болота, хотя, на мой взгляд, чего-чего, а болот у нас и сейчас предостаточно.

На нужной станции вышел на бетонную платформу. Солнышко припекало, я снял ветровку и положил в спортивную сумку, с которой ходил на тренировки, на пир, на мир и в добры люди.

Надеюсь, из-за жары тортик не потёк. Вот вино точно нагрелось до комнатной температуры.

На стоянке было несколько машин, но ни одна из них не походила на пижонистого Светкиного «мини-купера». Две газели с тентом, девятка, развалюха «Опель».

Суетились люди, загружая дачные пожитки.

Я решил позвонить, набрал номер подруги, однако получил неприятное известие, что «абонент находится вне зоны доступа».

Как обычно! У Светки всегда, когда мне очень нужно, телефон разряжен, либо отключен. И делай, что хочешь – хоть кол на голове теши! Не помогает.

Солнцепёк только усиливался, отбивая желание идти пешком. Я бросил взгляд на автостоянку. Там остались только газель да «Опель», если не ошибаюсь «Кадет» годов так восьмидесятых.

У меня в кошельке было чуть меньше тысячи. Хватит сторговаться, чтобы подбросили.

Хозяин грузовичка, заломил несусветную цену. Я отрицательно помотал головой и потопал к владельцу иномарки.

За рулём сидел прапорщик в камуфляже и безуспешно пытался завести свой драндулет. Полуоткрытый багажник и задние сиденья автомобиля были забиты разнообразным барахлом.

Я забросил удочку:

– До Купцева не подкинете?

Военный смерил меня взглядом.

– Подтолкнёшь – подкину.

– За сколько?

– За так, – ответил прапорщик. – Бесплатно.

На халяву и уксус сладкий. Я, скинув сумку с плеч, стал толкать машину. Водитель вылез и, крутя баранку правой рукой, принялся помогать. Вдвоём дело наладилось – двигатель заурчал.

– Садись, – пригласил обрадованный автовладелец.

Лучше плохо ехать, чем хорошо идти. А хорошо ехать – ещё лучше.

По дороге мы обсудили достоинства и недостатки как отечественных, так и иностранных марок, и сошлись на том, что для сельской местности лучше «Нивы» не найти. Правда, я всё больше поддакивал. У меня даже прав нет.

До Купцева оставалось всего ничего, но тут гадская железяка взяла и окончательно сдохла. Судя по обречённому взгляду прапорщика, которым он оглядывал двигатель, дальше эта колымага своим ходом точно не поедет.

– Проблемы?

– Ещё какие! Движок стуканул.

– Ясно. В этих делах я вам не помощник.

– Это я понял, – кивнул военный. – Сейчас эвакуатор вызову, буду ждать.

– Ну, тогда я потопал.

– Бывай.

Я пожал на прощанье руку и пошагал к леску. Через него можно существенно срезать расстояние на километр-другой. Тропинку, ведущую к Купцеву, я нашёл моментально. Дачники, сновавшие от посёлка к местному «супермаркету», протоптали её на совесть.

По обе стороны стояли высоченные деревья. На верхушках весело чирикали пичуги. Издалека доносились кукование кукушки, да дробный стук дятла. В траве тоже кишела жизнь, издававшая мириады разнообразных звуков. Сновали деловитые муравьи, стрекотали кузнечики, с цветка на цветок перелетали огромные вальяжные шмели, гудя словно бомбардировщики.

Я шёл не сворачивая. Ещё немного и буду на месте. Планов громадьё: дам Светке втык, попарюсь в сауне, в бассейне поплаваю без трусов.

Замечтавшись, я не сразу сообразил, что откуда-то появилась огромная туча, затянув собой небо. Стало темно словно ночью, а потом ударил гром, да такой раскатистый, будто у меня над ухом отстрелялось не меньше артиллерийской батареи. Барабанные перепонки чуть в клочья не порвало.

Так и знал, что недавняя духота была не к добру. Грозы в сегодняшнем прогнозе погоды не было, но когда речь заходит о синоптиках, надо готовиться к любому сюрпризу.

Западали тяжёлые капли, сначала бесследно впитывающиеся в сухую землю, а затем расплывающиеся на ней влажными пятнами.

Чтобы не промокнуть, я нырнул в густые заросли.

Дождь только усилился. Скоро от импровизированного укрытия больше не было никакого толка. Я с одинаковым успехом мог мокнуть что в зарослях, что на тропинке. Через минуту одежда стала тяжёлой, кроссовки захлюпали.

Ну, Светка! Удружила так удружила!

Отчаянно ругаясь, я побрёл в сторону коттеджного посёлка, в красках представляя картину будущих разборок. Разумеется, ничего плохого я безалаберной подруге не сделаю, но подуюсь на неё обязательно. Пусть как хочет, заглаживает мою обиду.

Внезапно не то интуиция, не то другое – шестое или седьмое чувство – заставили меня замереть. Что-то вокруг изменилось, стало неправильным.

Я не сразу понял, когда это произошло: было темно, да и ливень мешал сосредоточиться на окружающей обстановке. Зато, когда въехал в ситуацию, обалдел совершенно.

Каким-то загадочным образом меня занесло в самые настоящие джунгли. Такие, какими их показывают в кино и на картинках.

Тут росли странные причудливо извивающиеся деревья, названия которых я не знал. Колыхались диковинные цветы, свисали длинные жгуты лиан.

Птица с хохолком на голове и изогнутым клювом – точь в точь как у попугая – сидела примерно на уровне моего лица и чистила пёрышки. Сначала я подумал, что это, наверное, домашний попка-дурак, слинявший из клетки. Всякое бывает. У моего приятеля полуметровый варан с дачи удрал, так и не нашли в итоге. Думаю, те, кто с этим беглецом встречался, испытывали массу любопытных ощущений.

Немного погодя обнаружился ещё один пернатый, затем ещё и ещё. Думаю, даже в Москве не набралось бы столько домашних попугаев.

И что мне было точно известно – никакими фермами по разведению попугаев в Купцево и его окрестностях отродясь не пахло.

Вели себя птахи совершенно спокойно. Было ясно, что это естественная среда их обитания.

Пройдя пару шагов, я с ужасом обнаружил, что едва не наступил на бревно, которое вдруг зигзагами поползло по траве, негодующе шипя и высовывая раздвоенный язык.