Непростой Путь Про-Героя. Том 3

Зато ей другие снились сны, вот как сейчас. Хорошие сны. Беззаботные. Вкусные.

Она с детства любила птиц больше, чем других живых существ. Ну, кроме людей.

Особенно воробьев любила, ну и других маленьких птичек.

Ведь они такие легкие, изящные, утонченные. Хрупкие.

Часто ломают свои маленькие косточки, падают, лежат и беззащитно ожидают смерти…

Химико с детства любила вид маленьких аккуратных перышек, покрытых кровью.

Само по себе это было грустно, конечно. Но в то же время — так прекрасно! Так восхитительно романтично! Она как сейчас помнила тот удивительный, ни на что не похожий вкус — то, как жалела бедную умирающую птичку, а затем… съела ее…

… родители в полной мере дали понять девочке, что это не нормально.

Они очень хорошо постарались.

До того хорошо, что воробьи у Химико Тоги до сих пор в равной степени вызывали не только умиление, но и страх.

Но во сне ничего этого не было, ни страха перед наказанием, ни навязанного понимания того, что это неправильно. Сон был хороший и добрый: Чистая природа Химико, чистые желания и инстинкты.

Воробей поранился, ронял капельки крови, блестящие на темных перышках, и не мог улететь от девушки, и не мог убежать на своих коротких маленьких лапках. Милая птичка! Глупая, куда ты бежишь, такая красивая? Сейчас Химико протянет руку… возьмет тебя… и выпьет…

Сон был настолько живой и притягательный, что острая боль в руке разбудила ее далеко не сразу. И только просыпаясь, постепенно теряя глубину сна, как луковица слои, как птичка перья — одно за другим, Химико осознала, что впилась клыками в собственную руку, пониже запястья.

Моргнув, она сонно облизнулась. Солоноватый, металлический привкус ни с чем не спутаешь. Но собственная кровь Химико казалась какой-то… безвкусной, что ли. Как вода. Будто бы она не имела своего характера, могла стать чем угодно.

Это был не первый раз, когда она просыпалась после ярких и веселых снов, кусая саму себя, поэтому девушка не сильно обеспокоилась. Гораздо больше ее волновал тот факт, что в комнате было светло. Она проспала? Нирен будет ругаться…

Она скосила взгляд на часы на тумбочке. Четыре утра? Хм…

А потом желтые глаза широко распахнулись.

Шорох в углу явно дал понять, что она в комнате не одна.

У Химико всегда была хорошая реакция.

* * *

La Roux — In For The Kill (Skream’s Let’s Get Ravey Remix):

Нирен.

Вышло все даже хуже, чем я ожидал.

Вообще, даже изначально ситуация была, как часто бывает, по-идиотски безвыходная и безвыходная в своем идиотизме. Мне было необходимо переговорить с Тогой с глазу на глаз; мне было важно поймать ее врасплох; и мне кровь из носа необходимо было сделать это до того, как на горизонте появится Киотака. Которого должны были выписать прошлым вечером, то есть он либо будет через пару часов, либо уже вернулся.

Я думал об этом и так, и эдак, но ничего более удачного, чем просто-непросто припереться к ней в комнату рано утром, пока все еще спят, не придумал.

Ну а как иначе? Надеяться, что он не будет за нами следить?

Ну и черт с ним. Быть героем означает, в том числе, иногда пренебрегать социальными нормами и тем, что о тебе кто-то может подумать.

«Посыпать голову пеплом буду потом», — подумал я тогда.

Сделать это — то есть проникнуть к ней — было не особо сложно. В целом, Химико не сильно стремилась впускать кого-то к себе в жилье, даже меня, но в то же время всегда радостно открывала двери, если наступало «время дружеской услуги». Вчерашним днем, когда я заходил, донировал кровь, помечал таблетки и надеялся на лучшее, я заодно промаркировал и ее саму, так что точно знал, что она лежит в кровати. И ее нож, на всякий пожарный.

А дубликат ее ключа я заимел еще на второй день учебы. Было бы глупо его не сделать, учитывая все, что я тогда про нее знал и думал, и тем более учитывая то, что это я, по сути, занимался заселением яндеры в общежитие.

Поднявшись и приведя себя в порядок в три часа утра — не люблю сбивать режим, но в госпитале я выспался на неделю вперед, переживу — без пяти четыре я тихо открыл дверь ее комнаты и зашел внутрь.

Квартира Химико была даже менее обжитой, чем моя: кровать, стол, стул. На столе лежал ее плеер. Пустой комод с приотворенной дверцей. На нем стояли таблетки и будильник, который я ей купил.

Нож она, как я уже знал благодаря маркерам, хранила под подушкой. Куцый набор одежды в шкафу — школьная форма, спортивная форма, форма ее старой школы и пара маек, что она стащила от меня — наполовину висел, наполовину валялся в углу.

И все. Больше у нее ничего не было. Как я понял, она сбежала из дома налегке, не взяв даже минимума вещей. Каково же ей там жилось, не представляю…

Решив не откладывать неприятный разговор, я включил свет.

Не знаю, что я рассчитывал увидеть.

Но увидел то, что девушка во сне натурально грызет саму себя. Струйка крови вытекала из угла рта и сбегала по предплечью, пачкая постельное белье.

*ля*ь. Все действительно плохо.

Желтые глаза медленно открылись. Сонная, заспанная Химико, еще не заметив меня, стоявшего у окна — я рассчитывал дать ей время хотя бы прийти в себя и одеться — медленно облизнулась и посмотрела на часы.

Я сокрушенно качнул головой.

А в следующий миг меня ударили ножом в лицо.

— Твою мать! — выругался я, и промаркированное мной лезвие с грохотом и звоном вылетело из руки девушки, которая начала атаковать меня-вторженца. И воткнулось в потолок прямо над нами. Я замер в оборонительной стойке, Химико пригнулась в атакующей, а потом… ойкнула, шмыгнула носом и завернулась в одеяло.

Я моргнул.

… черт побери, да какого черта она совершенно голая спит?! Мы же в Японии, тут… пижамы… только не говорите мне, что она в меня и на ночь превращается…

Выпавший из потолка нож, тюкнувший меня рукояткой по макушке, поставил жирную точку в моих умозаключениях.

Б**ть, да что ж все через жопу-то…

В сердцах выругавшись, я вытащил стул в центр комнаты — большого смысла беспокоиться о тишине уже не осталось — и сел. Потирая глупую голову.

Вздохнув, уставился на девушку. Тога, натянув одеяло до подбородка, исподлобья смотрела на меня — розовая и растрепанная.

— Мог бы и предупредить… — смущенно и глухо пробурчала она, уткнувшись в свои колени. — Я не… уверена, что уже готова к… ну…

Я прикрыл глаза и потер переносицу.

Я был зол, расстроен и разочарован. Да, в жизни мало что бывает просто, и мне никто ничего не гарантировал, но… черт возьми, я не хочу соглашаться с этим палачом и казнить ее просто

Я был разочарован — а она выбрала худший момент, чтобы понять тему с этими подростковыми глупостями. День назад я приехал, твердо настроившись отдохнуть — и вот… отдохнул.