Непруха-невезуха
Шрифт:
недоумнно развел руками: мест нет!
Яша растерянно смотрел по сторонам. Прямо напротив него в "корыте" сидел
мужик лет тридцати, ну прямо-таки вылитый пират Карибского моря из известного
кинофильма: копна курчавых, черных, как смоль, волос перехвачена через лоб
красной тряпкой, завязанной узлом над левым ухом. На бледной мрачной
физиономии выделялся большой нос, крючком загнутый к подбородку. Тонкие бачки
с бородкой завершали картину. И взгляд - жесткий, исподлобья, как бы
оценивающий, куда бы врезать.
переврнутое, другое - на нм), сидел здоровенный, широкоплечий, накачанный, как
Шварценеггер, чрный, с заплетенными в косички длинными волосами, с такой
рожей, что "пират" показался просто паинькой! И его взгляд был не более
дружелюбным, чем у бультерьера. Только без хозяина с поводком...
Начитавшись про русские тюрьмы, Яша был готов к самому худшему. Что там
сначала с новичками делают: "прописка", кажется? Там надо что-то правильно
отвечать - а не то "опустят" сразу?! А что именно? Этого Яша категорически не
помнил, отчего душа предательски начала куда-то смещаться вниз, к желудку...
"Шварценеггер" молча ткнул пальцем в нижнее "корыто" и жестом показал:"
Забирай!" Яша ещ раз оглянулся - единственное свободное место на полу было
возле "пирата". Похоже, никто на него не претендовал... Душа стремительно
продвигалась вниз, к пяткам. Ощущая противную слабость в ногах, Яша вытащил
"корыто" из-под второго (оно оказалось неожиданно лгким), перетащил его на
свободное место, постелил и присел на край в ожидании начала измывательств.
– Ты говоришь на испанском? - спросил "пират". Странно, но Яшу часто
принимали за латиноса, иногда - за грузина или армянина, и почти никогда - за
еврея.
– Нет. Я - из России.
– О-о! Здрасты! Досудання! Корошоу! Супасиба! - быстро выдал свой запас
русских слов "пират" и... неожиданно широко улыбнулся. Потом вновь перешел на
английский.
– Меня зовут Драган. Я - из Македонии. Когда-то в школе учил русский. Мы
тогда все учили. Раньше - до свободы. Теперешние молодые не учат - из принципа.
Вс остальное они не учат из лени.
– Постой, так ты что, старый что ли?
– Нет, не очень. Мне - 34 года. Но они - другое поколение, они про социализм
только читали, да и то только те, кто вообще что-либо читают!
– Ну, положим, у вас-то, в бывшей Югославии, этого социализма по-
настоящему никогда и не было!
– Это потому, что ты с Москвой сравниваешь! А я - с Бельгией, с Голландией!
– А вот скажи мне, Драган, ты при социализме в тюрьме сидел? Нет? Вот и я -
нет. А при демократии... Впрочем, шучу: демократия тут не виновата. Кстати, а ты за
что здесь?
–
Подрался в баре по пьяни.– Драган махнул рукой.
– Если честно, даже и не
помню из-за чего. И с кем...Сам понимаешь - у нас с тобой, как у всех славян, подвиги по пьяни - в крови! Ты ведь тоже...
Насчет славян Яша благоразумно промолчал, благо, принесли ужин. Перед
ужином всем раздали целлофановые пакеты с одноразовыми бритвенными
станками, маленькими кусочками туалетного мыла, складными маленькими зубными
щтками и малюсенькими тюбиками пасты и шампуня. Умывшись, Яша аккуратно
сложил вс в пакет. Драган расхохотался:" Выбрось! Утром ещ дадут! Это вс
одноразовое. Да и примета хреновая: если собираешь - значит , надолго
готовишься..."
Ввиду отсутствия нижней челюсти с ужином возникли некоторые сложности.
Пришлось отказаться от курицы, печенья и тостов, т.е. пожевать гарнир, запить
соком и чаем, и успокоться. Пока, вроде, никто не приставал, а, значит, можно было
прилечь и внимательно изучить окружающую среду.
В центре камеры стоял круглый стол, за которым могли сидеть пять-шесть
человек. Остальные ели, сидя на полу, на корточках, или в своих "корытах".
У длинной стены напротив входа - два унитаза, закрытых занавесками на уровне
пояса. Если сидишь – видны только голова и плечи. Рядом - два душа, но уже без
занавесок – мечта педераста! Тем более, что большинство – молодые, накачанные
парни. У короткой стены - выдающаяся полукруглая "витрина" , за которой -
комната с двумя охранниками и переговорным устройством, за ней - два телефона и
два огромных напольных вентилятора. Под потолком с двух сторон на кронштейнах
подвешены два телевизора, на одном - три испанских программы, на другом - три
английских. Однако в комнате стоял такой гул, что можно было только смотреть, но
не слушать.
Кроме Яши и Драгана, в камере было ещ двое белых, человек двадцать
латинос, остальные – чрные. Ясно: расовая дискриминация. Тем более, что все
другие обьяснения. типа : "Негры чаще воруют, грабят, продают наркотики и т.д."
сами по себе тоже расовоя дискриминация. Это - с точки зрения борцов за
всевозможные права . Впрочем, все другие точки зрения, кроме их, сами по себе
тоже дискриминация. И точка.
После еды какой-то пожилой негр с отсутствующими передними зубами начал
собирать подносы с остатками пищи, при этом вс несъеденное он перекладывал на
свой поднос. Закончив сбор, он сел и доел все остатки. Глянув на Яшино
изумлнное лицо, негр весело подмигнул ему:
– Ты, наверное, сытый, мой друг. А я , как сюда попаду, отъедаюсь на год
вперд!
– Так у тебя же, наверное, есть вэлфер или другие программы?