Нептунианские солнцезащитные очки

Продюсер не очень любил подобные «хорроры». Но люди, вкладывающие в это деньги, в самом начале проекта настояли на этом и, в общем-то, не прогадали. Секс и страх – это то, что никогда не выйдет из моды, потому что действует безотказно на нервную систему. Успех, этого шоу превзошел все ожидания. Поэтому он стал своеобразной визитной карточкой его коллектива. Только сейчас Алекс понял, что словил паранойю, вряд ли Мадам Эл начнет примерять на себя эти образы и тут, ища лед, он встретился с ней лицом к лицу.

– Ой, прошу прощения, мадам. Я тут лед ищу, репетиция в разгаре, и нам следует взбодриться немного, работы еще много, – залепетал он что-то невнятное, чувствуя, как ее флюиды проникают в его мозг и превращают мужчину в подобие домашней кастрированной псинки. Ну, с кастрированной он перегнул, наверное – подумал Алекс, ощущая прилив желаний.

Хозяйка с почтительной улыбкой выслушала его тираду, и, наклонившись, оголив свои ножки через разрез платья, достала с нижней полки переносное ведерочко со льдом.

– С Венеры. Чистейший, – она протянула ему. – Вы, как и я не очень-то любите свет, не так ли?

– Небольшое раздражение глаз. Перелеты бесконечные, – молниеносно выкрутился продюсер.

Лилит подошла к нему вплотную. Он чувствовал ее спокойное, хищное дыхание. Так дышать те, кто владеет не только собой, но и знает, что владеет вниманием другого.

– Так и хочется, пройти подглядеть глазком, на то, как вы подготавливаете шоу. Но любопытство и нетерпеливость, это удел слабых. Настоящее удовольствие требует терпения и бесстрашия, не так ли? Она вынула острую деревянную палочку из своего мартини, и губами, стянула оттуда оливку. – Вот и хожу туда-сюда по всем мини-барам моего дома. До встречи.

***

К тому времени как шоу начинало подходить к концу продюсер со Шварцкопфом уже успел настолько надраться, что даже чудодейственный марсианский порошок отказывался помогать их разъеденным, бурбоном мозгам.

– Гостям нравится. Смотри, как они улыбаются и аплодируют после каждой сальной шутки на сцене, – ловил его новый друг в фокус силуэты на верхней ложе. Землянин же хоть и кивал в ответ, но уже окончательно потерял свою орбиту, соединяющую пространство и время в единое целое, и по уверению тайных оккультных адептов квантовой физики, оно соединялось на нем, во всяком случае, некоторая его часть. Стоило поискать туалет, а еще лучше холодный душ, иначе, ему придется провести остаток вечера в невменяемом коматозном состоянии. Он встал и медленно направился к сверкающей надписи «Выход». Сколько живительного она хранила всегда в себе. Для него, она была чем-то наподобие символа креста, для христиан. Надеждой, верой и, увы, фуфлом зачастую. Единственное что его порадовало, когда он проник, наконец, в эти заветные врата это то, что он недооценил эту алхимическую смесь, приготовленную по утверждению аборигена из жабы. Он снова более-менее был в порядке, однако умыться следовало, так же как и приостановиться методично и безбожно глушить все свое существо в алкоголе. Очевидно, – думал он, оглядывая кулуары и не находя ничего интересного, кроме лестницы вверх, – демоны из ада, так бы и остались в аду, если бы эволюция не синтезировала людей…

Алекс поднялся по этой витой конструкции, поражаясь на ходу ее парадному размаху и богато украшенным балюстрадам, на которых, легко угадывались мотивы яиц и змей. «Что-то из древних мифологий» – пришла мысль. На втором этаже этого странного особняка он увидел коридор из бесчисленных комнат. Вторая была приоткрыта, и оттуда доносились странные шипящие звуки. Застыв в дверном проеме, случайный наблюдатель увидел помпезную деревянную кровать с позолотой, на которой копошилось змеиное логово. Множество огромных змей, переплетались в любовном танце или черт те знает, чем они там занимались на самом деле. Продюсер решил избавить свои глаза от этого странного зрелища, но тут почувствовал за собой чье-то дыхание. Обернувшись, он увидел Мадам Эл.

– Хочешь присоединиться к ним? – она игриво улыбнулась. – А я как раз шла за подарком тебе, больно хорошее шоу ты привез. Заодно обсудим еще одно дельце. Пошли со мной…

Она медленно развернулась и пошла, это был самый сладкий тип приказа и доминирования что продюсер видел в своей жизни, ион работал. Повернувшись опять к комнате, он невольно бросил туда короткий взгляд, каковым же было его удивление, когда он увидел на кровати шесть девушек, которые ласкали друг друга, не обращая внимания на внешний мир, погрузившись в свой собственный замкнутый мир нейронных наслаждений. Алекс силой заставил себя оторвать взгляд, почувствовав себя великим отшельником, который обуздал демонов своих чувств, но как только он догнал Лилит, то понял насколько это сравнение неуместно сейчас.

– Я сразу поняла, что ты любишь вглядываться. – Обронила хозяйка. Открывая новую комнату. Она села на кровать, точно такую же утонченную каравеллу удовольствий, как и в предыдущей комнате. Увы, эти интерьеры настраивали мозг на вычурные сравнения и аллегории. Барочная похоть – первое, что приходило на ум. Поэтому то и решила преподнести этот подарок тебе, но вначале присядь ко мне. Она поманила его своими длинными острыми, накрашенными ярко-красным, ногтями. И в этом красном полумраке, освещение было таким, ему казалось, что это когти. Ему даже не хотелось спрашивать, куда именно он любил вглядываться. – Но, вначале маленький бонус, за великолепное шоу. Оно тронуло меня до глубины, – она томную сделала паузу, – души.

Алекс неуверенно сел рядом. Лилит сняла с него очки и посмотрела в его треугольные зрачки. «Вот ты и попался, придурок» – подумал он, решив признаться, что просто не успевал все и сразу, без помощи химии, и это было чистой правдой. Она хищно улыбнулась, но вместо расспросов, обвила рукой его шею и поцеловала в губы. Он почувствовал глубоко в глотке ее раздвоенный длинный язык. У нее был сплит? Этот поцелуй забрал у него душу, женщины подобного толка знают это и играются этим, поэтому то после тридцати пяти, он решил не связываться с ними. И тут он вспомнил о просьбе. Нужно было рискнуть, но наваждение не проходило… Венера, набросив кровавые меха, игралась с его чувствами, эта безжалостная сладкая богиня… Только сейчас он заметил, что глаза Лилит желто-зеленые, а зрачки в них, острая палочка, прорезь. Мало того, в этом поцелуе он ощутил, что ее задние зубы больно уж напоминают клыки.

– Уж если наше шоу и вправду вас впечатлило, и есть еще какие-то предложения, не мог бы я попросить вас об одной небольшой услуге? – выпалил он, как только их языки разомкнулись. Но Мадам Эл лишь приложила палец к губам и пошла к тумбочке, на которой лежал какой-то маленький белый предмет. Взяв его, она вернулась и пропела:

– Чего ты хочешь?

Алекс немного замялся, но потом выпалил. – Я так понимаю, что вы не последнее место занимается в довольно деликатном бизнесе?

Лилит самодовольно кивнула. – Не последнее. Первое, если быть немного точнее. – Она протянула ладонь с белоснежным вырезанным из кости зеркальцем.

Глава 7 Плачь дьявола слышен…

Продюсер, было, подумал, что эту вещицу следует отдать одной из его танцовщиц, но какой именно? Каждую он любил и ненавидел по своему, хотя Луиза все же относилась к нему несколько снисходительнее. Но эти мысли быстро отлетели в сторону, как стая испуганных летучих мышей стоило ему приглядеться к подарку внимательнее. Вся поверхность белоснежной округлой коробочки была испещрена непонятными символами, напоминающими скорее палочки и черточки, но с определенной ритмикой, что с большой долей вероятности указывало на то, что это не орнамент, а письмена. Было в их начертании нечто архаическое, странное, глубокое, но в то же самое время по-детски непосредственное. Открыть же ее он так и не смог, очевидно, там была какая-то потайная кнопочка.

– Ее там нет. Никаких пружинок. Это очень древняя вещица. Очень, – последнее слово Лилит, произнесла с особым выражением.

– А какой в этом толк? Это что-то наподобие китайской игрушки-безделушки?

Хозяйка планеты покачала головой, затем еще раз провела острым ногтем по его шее, так, что все нервы его тела напряглись, ни то от страха, ни то от вожделения, но скорее всего от всего этого вместе.

– Для тех, кто любит вглядываться, – повторила она второй раз, – когда ты будешь готов, и зеркальце будет тоже готово тебя впустить, ты это почувствуешь. Ты ни с чем не спутаешь это чувство.