Нерассказанная история США

В таких обстоятельствах Афганистан меньше всего нуждался в увеличении численности американских войск, и многие люди пытались уберечь Обаму от столь катастрофической ошибки. В начале ноября американский посол в Афганистане Карл Айкенберри в секретном меморандуме предупредил Хиллари Клинтон, что карательная политика уже провалилась, а отправка дополнительных подразделений лишь ухудшит ситуацию. Айкенберри, командовавший американскими войсками в стране 18 месяцев в период с 2006 по 2007 год, сказал: «В последний раз, когда мы направили подкрепления общей численностью в 33 тысячи человек в 2008–2009 годах, уровень насилия и нестабильности в Афганистане возрос». Он четко дал понять, что «большее число солдат не подавит мятеж до тех пор, пока у боевиков остаются тайные базы в Пакистане». Продажность афганского президента Хамида Карзая и бессилие афганской армии и полиции делали ситуацию еще более безнадежной¹⁰⁶.

Другие люди, знающие специфику региона, были с ним согласны. В сентябре 2009 года четверо бывших высокопоставленных сотрудников разведки в интервью журналисту New York Times Николасу Кристофу сказали, что «проблема заключается в самом присутствии наших сил в пуштунских районах», а наращивание контингента «лишь докажет пуштунам правоту талибов. Нежелание нашего руководства понять причину гибели многих славных американских ребят, сложивших головы в Афганистане, не приведет ни к чему хорошему»¹⁰⁷. Один из этой четверки, бывший резидент ЦРУ в Пакистане Говард Харт, всегда выступал за быстрый вывод американских войск. Он сказал студентам Университета штата Вирджиния, что США могут послать сотни тысяч солдат и потратить «энное число миллиардов» долларов и при этом все равно ничего не добиться. «Они никогда не перестанут драться против нас, – объяснял Харт, – ведь они никогда не переставали драться против Советов и друг против друга»¹⁰⁸.

Обама и афганский президент Хамид Карзай беседуют за обедом в кабульском президентском дворце в марте 2010 года. По меньшей мере сомнительный союзник американцев Карзай возглавлял правительство, доказавшее свою жестокость и продажность.

Афганцев возмущало не только присутствие оккупантов, но и применяемая ими тактика, особенно растущее число карательных операций. Их приводили в негодование рейды, во время которых американские и афганские войска врывались в дома, вышибая двери и нарушая афганское табу, запрещающее входить в комнаты женщин. Ночные рейды, число которых после прихода к власти Обамы резко возросло, были нацелены против лидеров Талибана и подозреваемых в мятеже и призваны ликвидировать «теневое правительство» талибов, имевшее влияние по всей стране. Высказывание израильского географа Эяла Вейцмана о применении подобной тактики в Палестине и Ираке в той же, если не большей, мере верно и в отношении Афганистана: «Неожиданное вторжение войны в дома и частную жизнь палестинцев и иракцев было для них огромной травмой и унижением»¹⁰⁹.

Что еще хуже, ночные рейды, как и атаки беспилотников, часто по ошибке уносят жизни ни в чем не повинных мирных жителей. В мае 2011 года во время полуночного рейда НАТО неподалеку от Джелалабада в своем доме был убит местный полицейский, которого по ошибке приняли за одного из лидеров Талибана. Солдаты убили и его 12-летнюю племянницу Нелофар, которая спала во дворе из-за невероятной духоты в самом доме. Натовское командование сразу же принесло извинения за трагический инцидент, но убитому горем отцу Нелофар не было дела до их извинений. «Они убили мою ни в чем не повинную дочь, которой было всего 12 лет, и моего шурина, и после этого они говорят мне “извините”? – сказал он. – Как это понимать? Они считают, что одно слово уменьшит мою боль?»¹¹⁰ То, что местный Талибан в том году убил больше мирных жителей, чем оккупанты, ничуть не уменьшило ненависти афганцев к натовским войскам.

Рассказы об американских солдатах, которые переходят все границы, безнаказанно убивая мирных афганцев, стали обыденными, как было и в Ираке. Один 20-летний солдат, который, дезертировав, скрывался в Канаде, так описывал процесс потери человеческого облика:

«Готов поклясться, что от человека в них осталась одна оболочка. Слово “мудак” – акроним, означающий “молодой убийца, действующий как армейский каратель” – это лучшая характеристика для таких, как я. Они становятся тем, кем становятся, из-за расизма, распространенного в армии. Возьмите пустоголового болвана с улиц Лос-Анджелеса, Бруклина или какого-нибудь городишки в штате Теннесси. Таких полно по всей Америке. Они – результат постоянного сокращения расходов на образование. Ну так вот, вы берете такой пустой сосуд, искореняете в нем остатки человеческих качеств, ломаете его, а затем взращиваете в нем дух братства и товарищества в отношении тех, с кем он переживает невзгоды, и забиваете ему голову расистским бредом насчет того, что все арабы, иракцы и афганцы – это хаджи. Хаджи ненавидят вас. Хаджи хотят навредить вашей семье. А хуже всего дети-хаджи, потому что они постоянно попрошайничают. И это лишь малая толика нелепой и опасной пропаганды. Но вас удивит, как сильно она влияет на умы солдат моего поколения»¹¹¹.

Одна такая группа свихнувшихся молодых людей сформировала «отряд смерти» из 20 человек. Они убивали ни в чем не повинных афганцев, а затем подбрасывали улики, указывающие на то, что действовали в рамках самообороны. Так продолжалось до тех пор, пока один из них не признался в убийствах. Американские власти совсем не обрадовались, когда фотографии солдат, позирующих рядом с телами убитых, появились на страницах еженедельника Spiegel.

С ущербом от присутствия американских войск могло сравниться лишь отвратительное отношение афганского руководства к собственному народу. Когда Мэтью Хох, дипломатический представитель США в афганской провинции Забул, служивший до этого капитаном морской пехоты в Ираке, подал в отставку в сентябре 2009 года, он написал, что правительство Карзая «погрязло в немыслимой коррупции и мздоимстве», а сам Карзай – «президент, чье окружение состоит из наркобаронов и гнусных военных преступников. Они – насмешка над нашими попытками установить в стране законность и пресечь торговлю наркотиками»¹¹².

Посол Айкенберри тоже был против поддержки чудовищно коррумпированного режима Карзая, возглавляемого его друзьями, родственниками и политическими союзниками, которые жирели на деньгах из казны нищей страны, равно как и военачальников, которые были не менее жестокими, женоненавистническими, недемократичными и сторонниками репрессий, как и их предшественники из Талибана. Это были люди, которых бывший член афганского парламента и борец за права человека Малалай Джойя назвала «ксерокопиями талибов»¹¹³. Журнал Economist сообщал, что «в тех районах Афганистана, откуда были выбиты мятежники, люди иногда жалели о том, что это произошло, потому что те были менее продажными и жестокими, чем ставленники Карзая»¹¹⁴.

В 2010 году Transparency International назвала Афганистан вторым самым коррумпированным государством мира после Сомали. Он был даже более коррумпирован, чем Ирак. ООН сообщала, что в 2009 году афганцы потратили на взятки полиции и чиновникам 2,5 миллиарда долларов, что равно примерно четверти реального ВВП страны. Средний размер взятки составлял 158 долларов – значительная сумма для страны, где ВВП на душу населения составлял всего 426 долларов¹¹⁵.

В ноябре 2010 года Wikileaks опубликовала часть из четверти миллиона секретных дипломатических сообщений, находившихся в ее распоряжении. Они подействовали как холодный душ, из-за которого множество людей оказалось в очень неловком положении. Коррупция насквозь пропитала всю верхушку Афганистана. Глава антикоррупционной службы Карзая Изатулла Васифи четыре года отсидел в американской тюрьме за торговлю героином в Лас-Вегасе. Карзай делал все возможное для защиты членов своей семьи и сторонников; бывало, что дела закрывались даже тогда, когда их ловили с поличным.

Министр торговли сообщил дипломатам, что Министерство транспорта ежегодно собирало с грузоперевозчиков 200 миллионов долларов штрафов, но только 30 миллионов шли в казну. Люди платили по 250 тысяч долларов лишь за то, чтобы устроиться на работу в это министерство. Американское посольство в Кабуле сообщало, что, когда первый вице-президент Афганистана Ахмад Зия Масуд, занимавший этот пост в 2004–2009 годах, отправился в 2009-м в ОАЭ, местные таможенники нашли при нем 52 миллиона долларов наличными. Масуд отрицал все обвинения, но так и не смог объяснить, каким образом, зарабатывая несколько сотен долларов в месяц, он наряду с другими афганскими руководителями позволил себе приобрести роскошный особняк в элитном районе Дубая на искусственном острове Палм-Джумейра. В другом сообщении говорилось, что Ахмед Вали Карзай, сводный брат президента и самый могущественный человек в Кандагаре, вплоть до его убийства в июле 2011 года находившийся на содержании ЦРУ, «был всем известен как взяточник и наркоторговец»¹¹⁶. Другие союзники Хамида Карзая тоже сколотили состояния на торговле наркотиками. В резиденции губернатора провинции Гильменд англичане нашли около 10 тонн опиума. Его сняли с поста губернатора, но вскоре назначили сенатором¹¹⁷.

Когда у власти находились талибы, они, по крайней мере, держали торговлю наркотиками под контролем. После начала американского вторжения от этого контроля не осталось и следа. Производство опиума взлетело со 185 тонн в 2001 году до 8200 тонн в 2007-м. Торговля опиумом приносила около 53 % всех доходов афганской экономики. В сфере его производства работало около 20 % населения¹¹⁸. Наркобароны жили в роскошных особняках, раскрашенных во все цвета радуги. Эти особняки называли «маковыми дворцами», их сразу можно было узнать по совершенно нетипичной для страны архитектуре, называемой «наркотектурой». Многие афганцы страдают наркотической зависимостью. В 2005 году в стране было 920 тысяч наркоманов. Но с тех пор их число значительно увеличилось¹¹⁹.

При Карзае наркотики стали приносить стабильный доход талибам, которые обложили их 10-процентным налогом, а за дополнительную плату предоставляют караванам охрану. Кроме того, через третьих лиц Талибан получал сотни миллионов долларов от США и НАТО. Журналистка Джин Маккензи писала, что большинство подрядчиков в стране отдает не менее 20 % своих доходов талибам, чтобы те не мешали им работать. Один из них сообщал: «Я строил мост. Командир местных талибов позвонил мне и сказал: “Не строй мост, мы его взорвем”. Я попросил позволить мне за выкуп завершить строительство, а уж потом взрывать мост, если он им так мешает. Мы пришли к соглашению, и я выполнил подряд»¹²⁰.