Неравный брак

Но вот манера общения и аура были разные. Ухоженный, мужественный, да и вообще шикарный Станислав был абсолютно уверен в себе (наверное, даже самоуверен). Властный и могущественный, он явно чувствовал себя хозяином жизни, чего никогда не ощущалось в поведении Славика. Тот был колючкой, но скрытной, себе на уме, от которой не знаешь, чего ожидать. Да, эти двое абсолютно друг на друга не похожи.

— Что, Верунчик, поверила? Я был убедителен? — спросил вдруг мужчина изменившимся голосом. До боли знакомым голосом. И всё остальное тоже изменилось: взгляд, выражение лица, даже сама атмосфера.

Ника отпрянула, вжавшись в спинку кресла. Ошибки быть не могло: перед ней стоял никакой не Красовский, а ироничный и злорадствующий Ковалевский. Или Красовский и Ковалевский это всё-таки одно и то же лицо?

— С-слава?

В сложившейся ситуации у неё язык не поворачивался назвать нового начальника и «благодетеля» Мухоморчиком, хотя она и обещала.

— Он самый, — подтвердил собеседник и, смерив её взглядом, вернулся обратно за стол, где развалился в кресле с видом победителя. — Видишь ли, на самом деле ситуация диаметрально противоположная. Я младший брат-близнец Стаса, нового генерального, который в данный момент… по определённым причинам не может выполнять свои обязанности. И знаешь, твоя реакция мне понравилась. Если даже ты, кто знает меня вот уже столько лет, поверила, что я — это Стас, значит, и другие тоже поверят.

Вероника сидела ошеломлённая и подавленная. Вот тебе и обошла Ковалевского! Но что вообще происходит?

— Как ты знаешь, в компании произошла смена руководящего состава, — меж тем продолжил Славка. — Отец стал новым председателем правления раньше, чем планировал. Наш дед по состоянию здоровья отошёл от дел, и отцу пришлось занять его пост, а свой, соответственно, передать сыну. Да только не мне, а Стасу. Я в этой цепочке лишний элемент, случайность.

И столько горечи было в этих словах…

— А как же тогда…

— Понимаешь, брат решил отпраздновать назначение, накачался алкоголем, сел за руль и… сейчас лежит в коме в одной из частных клиник под чужим именем. Божья кара, не иначе, — заметил Слава иронично. — А я теперь за него отдуваюсь и заменяю, пока он не очухается (разумеется, семья верит в лучший исход). Сама понимаешь, назначение уже не отменить, за этим всем стоят огромные деньги, так что приходится скрывать правду и делать вид, что всё в порядке и ничего необычного не происходит. А поскольку нрав и характер братца мне хорошо известны, я смогу воспроизвести его поведение, подмены никто не заметит. Более того, я даже создам ему имидж интеллектуала и крутого бизнесмена: светский тусовщик остепенится и осознает ответственность взятых на себя полномочий. Он от всей этой ситуации только выиграет.

— А ты? — зачем-то спросила она.

— Я тоже, только по-другому.

И как это понимать?

— Но ведь говорилось, что Станислав — единственный сын и наследник! — припомнила Ника. — Никто не упоминал о близнецах. Да и ты никогда не говорил, что у тебя есть брат.

— Да, по определённым причинам тот факт, что мальчиков на самом деле двое, умалчивался, из-за чего второй вынужден был постоянно скрываться и жить в тени. Или ты думала, что мне нравилось ходить чучелом и я делал это по своей воле?! — он глотнул кофе. — Помнишь фильм с Леонардо Ди Каприо «Железная маска»? Вот, здесь ситуация чем-то похожа. Умная и талантливая «тень» против избалованного тупоголового «света». Стыдно признаться, но да, мой брат вырос самоуверенным ничтожеством, которое любит только деньги, развлечения и женщин и которое в два счёта развалит отцовскую компанию. А я башковитый и непритязательный, который пашет, как муравей, на благо семейного бизнеса, но… увы-увы, остаётся безымянным винтиком в системе, в то время как все лавры достаются другим. Печально, да? — и столько боли в каждом слове.

— А ты… — Вероника сглотнула. — Получается, тебе с самого детства было известно, где твой отец и что у тебя есть брат? Просто ты никому об этом не говорил… и считался единственным ребёнком матери-одиночки? Прости, если не хочешь, можешь не отвечать.

Славик отпил ещё кофе. Кажется, это был его способ брать эмоции в узду, ведь тема была очень болезненная.

— Да, в нашем случае не было никакого индийского кино с потерянными родственниками и чудесным обретением семьи, — ответил он. — Всё реально и обыденно до обидного: отец знал о моём существовании, но, увы и ах, долгое время предпочитал не вспоминать.

М-да, ситуация…

— А на фотографии в сети Стас или ты? На той, которая спиной, а рядом две девушки? — Вероника и сама не до конца понимала, зачем об этом спрашивает, но ей необходимо было узнать.

— О, Верунчик собирала сведения? — не удержался Слава от усмешки. — Это одна из немногих фотографий, которые разрешил оставить отец. И конечно же там Стас. В то время как он слонялся по клубам и тусовкам, я пахал в офисе за двоих. А ты что, ревновала? — поддел он. — Не надо: подобный тип девушек меня не интересует.

«А какой тебя интересует?» — захотелось спросить ей, но это было бы неблагоразумно.

— Я правильно понимаю, что в «Витал-проджект» ты работаешь по семейным причинам? — вместо этого спросила она.

— Разумеется. Официально я начал работать в компании отца ещё на четвёртом курсе, хотя помогать стал гораздо раньше, — не стал скрывать Ковалевский. — Целый год мне понадобился на то, чтобы заслужить у него право управлять вашим филиалом и получить возможность распоряжаться сотрудниками. Ты же не думаешь, что вас с Пашей случайно пригласили в компанию?! — усмехнулся он. — Ещё девять месяцев кропотливой работы и выигрышных сделок ушло на то, чтобы отец разрешил мне немного передохнуть и дал добро на этот отпуск с «понижением» и «ссылкой» в наш город, — продолжал откровенничать Славка. — Я подготовил хороший фундамент для того, чтобы Стас пришёл на всё готовенькое и занял должность гендиректора, а оно вот как получилось. Кажется, Бог решил дать мне шанс хотя бы временно воспользоваться заслуженными лаврами. Да только (веришь?) не нужно мне всё это. У меня свои цели, а это так, один из этапов и трамплин в новое завтра. Ты, наверное, задаёшься вопросом, зачем я тебе всё это рассказываю и почему втянул в дела своей семьи?

— Задаюсь.

— Скоро узнаешь, очень скоро. Да вот прямо сейчас, — взгляд Славы стал хищным. — Ведь это был я.

— Ч-что «ты»? — Веронике было откровенно страшно спрашивать. С таким лицом, как сейчас у Ковалевского, сообщают только плохие новости.

— Всё я, — он сделал неопределённый жест. — Перевод в твой филиал, оплаченный выезд на природу, то, что мы оказались там в одной команде, твоё повышение… Эх, Паша, наивная душа! Собирался увезти тебя от меня. Увезти и увести. Не знал, глупый, что это я организовал его повышение и отъезд, чтобы убрать подальше от тебя. Но в итоге получилось так, как я хотел.

— Выходит, все Пашины усилия и надежды… — выдавила она.

— Что, рассказал тебе Пашка о нашем договоре в школе? Рассказал, по глазам вижу. И ты сейчас злишься, очень злишься, и на него, и на меня, — не дал договорить Славка. — Что ж ты, Верунчик, не поверила ему, когда он оправдывался, когда говорил, что та встреча в нашем номере лишь недоразумение? Так и было, это я подбил его на знакомство с Викой. Сказал ему, если хочет от меня избавиться и забрать тебя себе, пусть найдёт мне замену и указал на Викторию, которая поселилась с тобой в одном номере. Я, кстати, об этом знал, а он нет. А Пашка гордый, отступать не хотел и проигрывать тоже. Он с энтузиазмом принялся окучивать Вику, надеясь сбагрить её мне, а она, как я и рассчитывал, клюнула на него, и ты всё это увидела. Но ты сама подписала смертный приговор вашим отношениям, — развёл он руками. — Если нет доверия к партнёру, о каких вообще отношениях может идти речь?!

— О, то есть у нас с тобой доверия хоть отбавляй?! — Нике хотелось закричать, разбить чашку шефа (желательно о его голову), разбросать бумаги…

— Нет и никогда не было. Потому что ты не хотела. Но я всегда открыт для общения. Если решишься, буду только рад, да только потребую преданности и открытости. И чтобы верила мне и только мне. Готова? Хочешь попробовать? — Славик поиграл бровями.

— Совсем сбрендил?

— А зря. Я ведь по-доброму начал, но могу и по-плохому, ты же знаешь.