Неразгаданная
Шрифт:
Что ж, вот и настал момент откровенности.
– Неправда, наши отношения куда чище! – спокойно произнесла Рита, – Если тебя волнует этот аспект, уверю – между нами не было секса!
– Причем здесь постель?– Славик продолжал свою проповедь,– Ты даже мыслить стала как-то узконаправленно на эту тему. Неужели ты не понимаешь, что измена моральная страшнее и гаже физической? Нравственное соблазнение куда строже должно караться, потому как последствия его куда страшнее, чем плотское. Неужели ты не видишь предательства по отношению ко всем существующим чувствам в этой твоей связи?
От подобной чепухи
– Не лезь в это, Слав. Ты всё равно ничего не поймёшь. Никто ничего не поймёт.
Бледная, прямая, , она смотрела прямо в глаза эмоционально произносящему свою речь парню. Гордо поднятый подбородок оттенял сейчас, как нельзя более выгодно, изящество Ритиной шеи, плотно сжатые губи и слегка выпирающие скулы свидетельствовали о довольно удивительной для столь хрупкой девушки внутренней силе.
– По поводу поцелуя – первый блин всегда комом,– Славик поправил очки и попытался вновь приблизиться…
Рита резко отстранилась.
– По поводу моей жизни – аккуратно, молодой человек, смотрите не запачкайтесь. По поводу чувств,– девочка вдруг сняла неудачную маску иронии, теперь она говорила серьезно, пытаясь вложить в эти слова всю себя, нежно, осторожно и, в то же время твердо она произнесла, пытаясь скрыть дрожь в голосе,– уезжай, уходи, не надо тебе со мной видеться.
– Львенок,– Славик будто звал кого-то из глубины ее темных глаз,– львено-ок, вернись! Пусть нынешняя взрослая Рита вернет мне, хоть на миг, хоть на секунду, моего родного, доброго, светлого человечка, моего львенка.
Рита вдруг почувствовала, как сильно она устала, две бессонные ночи, насыщенность событий последних дней, глубокие переживания все это больше не могло продолжаться…
– Уходи… – снова повторила Рита, присаживаясь на корточки опершись спиной о холодную стену лестничной площадки.
– Прямо сейчас? Куда? Я в чужом городе, у меня нет здесь знакомых…
– Вот, возьми деньги, таксисту скажешь, чтоб отвез на вокзал. Поезда на Москву ходят каждые двадцать минут, там сориентируешься. Господи, но ведь сюда ты как-то попал?
– У меня есть деньги,– резко произнес Славик и спустился на половину лестничного пролета, потом он на секунду остановился, и на его поднятом к Рите лице девочка заметила слезы.
– Никогда не думал, что все так закончится,– тихо произнес он.
– Для тебя все только начинается,– прошептала Рита, глядя в след понуро бредущей вниз фигуре друга. Девочке очень хотелось кричать, но сейчас она должна была казаться сильной. Во имя будущего счастья Славика, Рита должна была избавить его от своего влияния, как бы больно сейчас ему не было. И девочка, несмотря на острую потребность в дружбе этого необычного мальчишки, сделала это.
Когда Рита вернулась, Морозовы облегченно вздохнули: оба были не на шутку испуганы обидой подопечной. Рита рассеянно посмотрела вокруг. Высокие, обклеенные причудливыми узорами обоев потолки, темно-красные, плотно задвинутые шторы, нож, нелепо торчащий из пустой хлебницы. “Что я делаю здесь?” – пронеслось у нее в мыслях. Сквозь шум, царивший в ее собственной голове, девочка расслышала осторожный вопрос Татьяны.
– А где Славик?
– Я выгнала его,– Рита сама удивилась,
что еще способна говорить, голова буквально раскалывалась, глаза горели от удерживаемых слез, сердце бешено колотилось.– Выгнала? Откуда?
– Из Харькова, из себя, из пребывания в радужных красках,– голос девочки, похоже, объявил независимость и теперь сам отвечал на вопросы из вне. Володя подошел к Рите и провел рукой по ее лбу.
– Э, да у нее температура. Надо поспать, ребенок.
– Я сейчас принесу таблетку,– Таня почему-то засмеялась,– Знаешь, ты ведь правильно поступила… Его надо было гнать. Он – вампир, присосавшийся червячок, питающийся чужой энергией и собственными чувствами к ее источник. Таких надо гнать…
Рите показалось, что под ее ногами разверзлась земля, и ад открыл ей свои объятия.
– Я сволочь. Я его выставила. Он хороший, он очень хороший,– прошептала она, одними губами и опустилась на табуретку. – Но он со мной пропадёт… Все со мной пропадут. Я правильно его прогнала, но мне так плохо…
Таня пошла искать лекарства.
– Эй,– Володя заглянул в лицо девочке,– ты правильно поступила, ему так будет лучше, ты вывела его на другую ступень, он стал мудрее.
– Я сделала ему больно…
– Мы растем только через боль. А ты как думала?
– Я не думала,– Рита грустно улыбнулась, вспомнив слова Славки о моральном соблазнении,– мне кажется, что за ближайший год я вообще ни разу не думала. Я только чувствовала, фантазировала, надеялась, но не думала не действовала…
– Что с тобой?
– Мир покачнулся… Как ты мог так говорить о Лобытнангах? Ведь там мой дом…
– Твой дом здесь…
– Нет. У меня пока нет дома. И это не плохо, так просто есть… А здесь твой дом. И пусть он здесь и останется.
– Разве мы не вместе?– в глазах Володи появились, так давно забытые огоньки азарта, и Рита поняла, как хочет услышать ее “нет”, чтоб потом снова играть, сражаться за нее, добиваться ее.
Рита вдруг почувствовала, что такое любовь для этого человека – любовь это вечный поиск взаимодействия, это извечный поединок с судьбой, и она, Рита, здесь совершенно ни при чем. Будь на ее месте кто угодно другой, сумевший принять данные условия игры, все было бы точно так же. От сознания этого девочке стало легко, она знала, что ей не придется причинить ему боль, предать его, шептать себе, что он сильный, а значит выживет. Поняла, что он даже не заметит ее исчезновения, приписав Ритиному долгому отсутствию лейбу “ушла в загул” и успокоившись на этом.
– Мы вместе? – Володя требовательно повторил свой вопрос. Рита подмигнула ему.
– Все говорят, что мы вместе, но не многие знают в каком…
– Ребенок, остановись, ты сейчас летишь, пережди пока эмоции улягутся, не лети…
“Точнее было бы сказать”не улетай””,– подумала Рита, а вслух, как можно задорней пропела:
– А все кончается, кончается, кончается, едва качаются перрон и фонари…
– Ты бредишь,– Володя почувствовал какое-то раздражение при виде невменяемого состояния своей ученицы. Вошла Таня, Володя ушел в комнату. Рита тупо смотрела прямо перед собой. “Оказывается, у меня действительно есть душа, она находится где-то чуть ниже горла, я чувствую, как она болит”,– почему-то подумалось девочке. Татьяна испуганно посмотрела на нее.