Нереальные истории 2
Шрифт:
Полиция ехала за нами, но почему-то они молчали, видимо не могли поверить своим глазам – ох – как я их понимаю. Змей выскочил внезапно, сбил нас с лошади на бетонную брусчатку. Безликий приземлился на ноги, а я сильно ударился головой, от этого моя голова довольно сильно кружилась.
Змей опять исчез в воде, а воин шел вдоль реки, наблюдая за водой и готовый в любой момент схватиться со змеем в схватке не на жизнь, а на смерть. Змей опять появился внезапно, но воин был готов к этому, он увернулся от удара и схватил его за хвост, сильно ударил его о бетон и бросил в сторону, запрыгнул на коня и в пару
Я стоял, прижавшись к стене, голова ещё кружилась, но соображать уже мог. Ко мне подскочили полицейские прижали к бетонной брусчатке, ногами прижали мою голову к бетону, завернули мне руки за спину и одели наручники. Действовали они крайне жестко, от боли, меня даже вырвало, но одного из них.
– Ах ты су…. – он сильно приложился по моей печени, от это на ногах устоять я не смог, им пришлось поднимать меня и с силой засовывать в подъехавшую буханку, с синими полосами по бокам. Они дали по газам, и машина устремилась в неизвестном мне направлении, я конечно, догадывался куда мы едем, но до последнего наедался, что не в участок.
Здесь меня засунули в комнату для допросов, куда через пару минут явилось с десяток человек, поинтересоваться, что же там такое происходило:
– Что там случилось, черт возьми? – орали они.
– О чем вы, говорите? – отвечал я им – делая вид, что не понимаю, о чем речь идет, как говорил мой знакомый юрист, не виновен пока не доказана вина. Вот я и шел в отказ, как говориться до последнего.
– Слушай ты, что за му…..а там на коне и куда он подевался? – спросил кто-то из них.
– Я не понимаю, о чем речь – отвечал я
– Да вы там, половину улицы разнесли, кучу народу пострадало, машины разбиты – и тут не знаю зачем, но меня понесло:
– Да не я это, не я, не знаю кто, видео у вас есть, доказательство, вы меня за что избили?
– Сейчас будет тебе доказательство – Самый главный вышел за дверь, вернулся он через пару секунд, поставил на стол ноутбук и включил уже подготовленные записи с камер видеонаблюдения.
На них происходит что-то непонятное, машины сами бьются, люди взлетают воздух, в некоторых кафешках вылетают витрины, но не меня, не нарисованного война, на них нету.
– Сейчас, только все было – запричитал один из полицейских, он бросился к ноутбуку и принялся туда-сюда перематывать записи, но на них ничего, все это было больше похоже на какой-то фильм с крутыми спецэффектами.
– Может вы меня отпустите? – предложил я им – я не буду писать на вас заявление за избиение – тут же предложил им.
– Не куда ты не пойдешь, там свидетелей, не одна сотня наберется.
Промурыжили меня до утра, но не одного свидетеля они не нашли, почему-то внезапно никто ничего не видел или не запомнил, что происходило, но из-за кого никто не понял. В полиции поскрипели зубами и отпустили меня, пообещав докопаться до правды, и тогда мне несдобровать.
Весь на нервяке вернулся домой, достал бутылочку красного полусладкого, налил в бокал и сделал пару глотков.
– Надеюсь, все это было не
правдой – вслух произнес.И вдруг в моей голове возникала весьма неоднозначная мысль, посмотрел на вино, вспомнил как прошел день при ожившей девушке, я тогда пил, вспомнил вчерашний день, опять пил, может дело в вине, и это у меня белая горячка, и глюки от алкашки, отбросил бутылку в сторону, та сильно ударилась об пол, расплескав вино по полу.
Уселся в кресло, уставившись в одну точку на стене, а именно на часы в виде совы, так просидел какое-то время, после встал и решил, надо немного освежиться и пошел в душ. Принял контрастный душ и вышел полностью обновленным человеком. Спать не хотелось, да мысли вроде как пришли в норму, самогнобление закончилось. Хотелось, чего такого, от чего моё настроение будет на высоте, решение было одно, сходить в кафе напротив, выпить кофейку с круассаном.
Быстренько оделся и побежал, к моему удивлению в кафешке почти никого, только бармен за стойкой и официант.
– Здравствуйте – я улыбнулся.
– Доброе утро – обрадовались они первому клиенту, по крайней мере, мне так показалось.
– Можно мне Доппио.
– Да, конечно – девушка за баром засуетилась, довольно быстро, приготовило мне двойной эспрессо, я уселся за свое излюбленное место, тут же предо мной поставили кофе и круассан.
Я только немного пригубил его, мой взгляд остановился на том месте, где недавно сидела, самая красивая девушка на свете, с самыми красивыми глазами, цвета голубого неба – надо будет – навестить её в больнице.
Кофе, как-то быстренько закончилось, круассан также провалился, расплатился и пошел в больницу. Очень мне хотелось проведать голубоглазую блондинку. Прошел проходную, охранника не было. Зашел в приемное отделение, у медсестры что дежурила расспросил о девушке, которую ударила молния, и был сильно удивлен, она в полном порядке, хотя врач, когда в последний раз я здесь был, говорил её участь не завидна, мозг почти мертв, скорей всего она будет теперь существовать, ибо жизнь в виде растения не завидна.
Медсестра сказала, что сейчас её позовет и ушла, спустя пять минут, в моей душе зародился страх, а что я ей скажу, как она отреагирует, по телу пробежала дрожь, немного затошнило и не выдержав выскочил на улицу, спрятавшись за окном.
Девушка появилась почти сразу, она вышла из-за дверей и осмотрелась, что-то спросила у медсестры, та только пожала плечами. Засел у окна и наблюдал за ней с улицы, о как же она хороша, её голубые глаза прямо манят к себе, её фигура как у модели. Она ещё немного постояла и ушла, но, а я пошел домой, в весьма приподнятом настроении.
– Если во всем виноват алкоголь и его не употреблять, значит и рисовать я без проблем буду – обдумывал я сегодняшнее продолжение дня – сначала нарисую что-нибудь простое, например, море и пляж.
Крепкий сон один самых важных аспектов бодрого утра, особенно для меня. Вчерашний день, оказался настолько насыщенным, что моим нервам в обязательном порядке нужен был сон, а то полиция прессует, всякие твари из картин лезут, потом город разносят воюя друг с другом, и во всем этом виноват я и только я. Конечно об этом никто никогда не узнает, но вину я чувствую, да и совесть у меня ещё осталась, а с ней тяжело, очень тяжело.