Нерентабельные христиане. Рассказы о русской глубинке

Сохранил дверь от старого хлева (он сильно обветшал, и мы его пустили на дрова), так доски в ней – с выбранной вручную «четвертью» на врезанных вручную же шпонках! Чтобы такую сделать, надо иметь несколько специальных столярных инструментов (интересно, скажут ли вам что-нибудь названия: «отборник», «наградка»?), надо этими инструментами владеть и, наконец, надо массу времени. Гляжу на эту дверь и понимаю, какой размеренной, осмысленной была та ушедшая в прошлое жизнь… У меня уже не так: и доски простые, и три накладки на саморезах, трах-бах, быстро сделал и дальше побежал…

Та особенность, что в деревне по-прежнему с невероятной скоростью распространяются новости, сохраняется. Это при том, что телефоны далеко не у всех. Полностью доверять этим слухам не стоит: у нас тут одну бабулю так «похоронили». Кто-то ляпнул: «Померла», – и пошло. Потом оказалось: живехонька!

В деревне по-прежнему в ходу прозвища, их имеет если не треть, то как минимум четверть жителей. Спросишь: «Как там Леша Иванов поживает?» – «Какой Иванов?» – «Ну, такой-то и такой-то!» – «А! Метр! Так бы и сказал. А я и не знал, что он Иванов… Нормально поживает!»

Петя Булочка, Саша Малыш, Коля Кривой (хотя со зрением все в порядке), Галя Сало (худющая была одно время, потом поправилась, и «Сало» так и осталось), Петя Букса (буксовал), Коля Лунь, Ванька Чомбэ… Но самый шедевр – это Саша Чимбансал (сокращенно Чебик). Почему – никто мне не мог объяснить. Недавно узнал, что был такой монгольский маршал: Чойбалсан, может, здесь кроется разгадка…

Мы, приезжие (к которым я и себя отношу, несмотря на то что живу в деревне давно, и мне думается, что именно здесь моя родина, хотя родился далеко от этих мест), меняем деревню, она меняет нас. Процесс диалектический и для нас, бесспорно, весьма благодатный.

Рассуждали мы с отцом Алексием и о том, как надо говорить правду. Отец Алексий составил даже такую «памятку для обличителей и правдорубов». А что: думаю, у многих из нас есть человек, знакомство с которым большой радости не приносит. И не потому, что он, скажем, ворует или врет, наоборот – скорее им заявляемое стремление к честности и правде и вызывает отторжение. Этакая помесь мясорубки с прокурором. «Я всегда говорю правду людям в лицо – пусть знают, что они мерзавцы!» – такое любовное отношение к человеку не находит встречной любви и уважения. Вроде бы и говорит такой правдоруб, что дважды два – четыре, что черное – это черное, а белое – белое, но сам тон его, глаза, мимика заставят взрослого человека брезгливо отойти, а ребенка – испугаться. Какая уж тут правда…

С отцом Алексием говорить хорошо: голос у него добрый и тихий.

– Давайте уточним, что мы будем понимать под термином «правдорубство», и определим, что такое правда. Если мы понимаем под первым истеричное, бьющее себя в грудь желание вывести всех нехороших на чистую воду, подмечая у всех нехороших все нехорошести – и реальные, и надуманные, – то в таком случае правда – это, похоже, та Правда, о которой пел Высоцкий:

Нежная Правда по белому свету ходила,Принарядившись для сирых блаженных калек……Хитрая Ложь эту Правду к себе заманила,Мол, оставайся-ка ты у меня на ночлег.И легковерная Правда спокойно уснула,Слюни пустила и разулыбалась во сне.Хитрая Ложь на себя одеяло стянула,В Правду впилась и осталась довольна вполне…

Я к Богу пришел поздно, на 30-летнем рубеже. Но ответ на вопрос «в чем смысл жизни?» пытался искать многообразными способами. В этой связи мне вспомнились слова из песни «Наутилуса»: «Правда всегда одна…» Дальше там что-то про Тутанхамона было, но не важно. По сути все верно – правда, действительно, всегда одна. И она всегда излучает неизреченный свет, мир и покой. Потому что она – Христова правда.

Конечно, правдорубство – болезнь, и болезнь заразная. Оно никогда не рождает в душе тишины и покоя – ни у того, кто эту «правду» рубит, ни у того, кто ее вынужден оценивать. Значит, это не от Бога. «Правда» эта всегда со знаком «минус»: негативна, неконструктивна, ничего не предлагает взамен.

Духовный закон, действующий в случае распространения этой инфекции, прост: человек воздействует на окружающую его среду, на людей, с которыми общается, живет рядом. Агрессивное, не согласное с Божиим планом воздействие всегда разрушительно, и, если иммунитет ослаблен или совсем отсутствует, можно легко заразиться. Правдорубами не рождаются, ими становятся.

Все мы родом из детства. Видимо, будущим беднягам-правдорубам (давайте все-таки пожалеем их!) не хватило в детстве любви и внимания, родительских – прежде всего. Не научились они переживать чужую боль, скорбь, поэтому и не могут представить себе, даже просто задуматься, какой след оставляют в душе ближнего эти правдивые зарубки. Топором. По живому.

Если на ребенка не обращают внимания, он может по этой причине, например, разбить чашку: да, поругают, но внимание обратят! Взрослый привлекает к себе внимание вот таким вот своим «правдорубством», с одной стороны, а с другой – он готов, что к нему будут плохо относиться (опыт есть!). А почему плохо? А потому, что Я ПРАВДУ говорю, Я за ПРАВДУ страдаю, Меня за ПРАВДУ не любят! И личные местоимения в этом случае пишутся с заглавной буквы не просто так.

А сам уже не понимает, что к нечуткому, неделикатному, грубому человеку трудно относиться хорошо! «Правдоруб» – бессовестный эгоист, себялюб, живущий без Христа, без Его любви и терпения, без элементарной доброты к ближнему. Вот корень. Он может быть и не виден сразу, но со временем «дерево познается по плодам». «Правдорубство» – зло, но «правдорубов» – то жалко!

Общение в скандальной (сиречь – в злословной) форме, клевета, ложь – чья прерогатива? Правильно – врага. Все святые отцы единодушны в том, что противостоять действию вражескому (злословию, клевете, лжи) можно, и успешно можно, но никак не тем же самым злословием (ложью, клеветой), а смирением и любовью. Ах, как нам всем их не хватает! Это в политике: вы ввели санкции, мы вам ответим зеркально, тем же самым – правда, сразу повеяло духом князя мiра сего?

– При всем этом ведь и молчать иногда нельзя, согласитесь, отец Алексий. Ведь бывают просто ужасающие случаи в жизни нашей земной, борющейся Церкви. И попытки «культурно замять», не заметить вопиющие к небу случаи не будут ли провоцировать скатывание в сюсюкающее, «смиренническое» поддакивание неправде, в элементарное человекоугодие, где никакой речи о смирении не идет в принципе? Кстати, чем вредно и опасно человекоугодие – как субъектам, так и трансляторам оного?

– Молчать нельзя. Но чтобы не молчать, нужно большое христианское мужество, опыт, мудрость, спокойствие. Без этого обсуждать наболевшие вопросы и, как вы говорите, ужасающие случаи нет никакого смысла. Особенно в сети. Но пробовать надо, иначе погибнем.

А человекоугодие крайне лукавым образом уводит нас от Христа. Вспомним Ворону и Лисицу:

Уж сколько раз твердили миру,Что лесть гнусна, вредна; но только все не впрок,И в сердце льстец всегда отыщет уголок.

Как точно подмечено – всегда отыщет! Христолюбцы – народ прямой и правдивый, но правду не рубят, а терпят за нее, часто бывают гонимы, но не ропщут, а благодарят. Человекоугодники льстивы, соответственно – лживы и двоедушны, вплоть до предательства.

На практике я сталкиваюсь с обратным: человек не причащается годами, Евангелие в руках не держал, но он – прав. Он (или она) так мне и говорит: отец Алексий, ведь я правду говорю! Говорит, повышая голос, может и матюгом для убедительности пустить (но чаще все-таки стесняется)…