Нерешительный поклонник

— У меня есть причины ревновать? — без обиняков спросил он.

Адриана скептически рассмеялась.

— Но почему?! У меня сложилось впечатление, что мужчина ревнует, только если ему грозит опасность отдать любимую соперникам. Вам же, очевидно, я совершенно безразлична, так в чем же дело?

— Вы можете и ошибаться, — выдохнул Колтон, с трудом растянув губы в улыбке.

Адриана презрительно рассмеялась.

— Как говорит старая пословица, милорд? «Пока не увижу-не поверю»?

— Отец сказал, что вы стойкая и упорная. Собственно говоря, он много чего наговорил о вас, да только я тогда не верил. В то время вы казались жалкой серой мышкой, боявшейся собственной тени, кроме тех случаев, когда вы сердились на меня за то, что дразнил вас и Саманту. Думаю, эти три месяца я буду наслаждаться, обнаруживая все эти качества, о которых говорил отец.

Интересно, он намеренно не обращает внимания на ее слова или просто глуп? Впрочем, последнее маловероятно.

— Неужели не понимаете, что я даю вам полную волю покончить со всей этой историей? Не только с помолвкой, но и с трехмесячным сроком ухаживания?

Колтон задумчиво потер лоб, уверенный в том, что больше всего на свете ему не хотелось бы потерять ее.

— Лорд Харкорт — человек безупречного вкуса и характера. Он храбро сражался во время войны, и если бы захотел остаться в армии, возможно, получил бы чин генерала, но предпочел вернуться. Бьюсь об заклад, что вы — главная причина, по которой он ушел в отставку. Мой отец считал вас необыкновенной женщиной. Очевидно, Райордан пришел к такому же заключению. Прежде чем вынести справедливое суждение о вас, я должен узнать все, а единственный способ сделать это — ухаживать за вами, как требуют условия контракта.

— Вы намеренно игнорируете важность того, что я пытаюсь вам сказать, — раздраженно выпалила Адриана.

— Я твердо решил выполнить свою часть договора, Адриана, — возразил Колтон. — Если у вас нет такого желания, скажите об этом сейчас, и больше я вас не потревожу.

— Моей целью было угодить отцу, — вспылила Адриана, — и я завела этот разговор в полной убежденности, что именно вы желаете освободиться от всех обязательств.

— Теперь вы увидели, что это не так.

— Мне очень трудно понять ваши мысли, милорд, тем более что ваши поступки говорят обратное.

— А ваши, дорогая Адриана, позволяют предположить, что вы самая противоречивая женщина, которую я когда-либо знал. Искренне надеюсь, что это не так, — парировал он.

Адриана почувствовала, что ее поставили на место. Она действительно постоянно ему грубит.

Колтон смотрел на ее склоненную голову и думал, что она, вероятно, не понимает своего растущего воздействия на него и действительно пытается совершить благородный поступок, освободив его от контракта. Но как бы гордость Колтона ни протестовала против стремления отца ограничить его свободу, мысль о том, чтобы отдать Адриану другому, казалась нестерпимой. Вряд ли он в этом отношении отличается от Роджера, если не считать того, что отец обеспечил ему значительное преимущество.

— Я не могу осуждать лорда Харкорта за желание жениться на вас. Вы способны осветить жизнь любого мужчины.

Не вполне уверенная в том, как принять это заявление, Адриана с подозрением уставилась на него.

— У вас жар, милорд?

— О, Адриана, сколько комплиментов я должен наговорить вам, прежде чем вы поверите в их искренность?

— Комплименты, говорите? — с сомнением переспросила она, вглядываясь в его глаза, словно искала там истину. Но если и ожидала подтверждения, Колтон ее разочаровал.

— Что-то нашли? — пошутил он весело.

— Ничего, — призналась она, — вероятно, потому, что вы привыкли скрывать истинное значение своих слов за залихватской ухмылкой.

Колтон, тихо смеясь, продолжал кружить ее по комнате.

— А вы, дорогая Адриана, обладаете крайне недоверчивой натурой. Неужели действительно не представляете, какой красавицей стали?

— Когда-то вы называли меня пугалом, помните? — мстительно прошипела Адриана.

— Теперь я с полным основанием могу сказать, что это неправда. Если хотите знать, я с трудом удерживаюсь, чтобы не сверлить вас страстным взглядом.

У нее мгновенно ослабли колени. Тогда в ванной он действительно пожирал ее глазами. И все же» еще не смотрел на нее с таким ощутимым, почти голодным желанием, как в день свадьбы Мэлоры. И больше не казался таким самоуверенным, словно… словно боялся ее потерять.

— Именно это вы и делали возле церкви, когда мы ждали жениха с невестой?

— Я просто восхищался вашими достоинствами, дорогая, — поправил Колтон. — Только слепец не способен любоваться вами! Я хотел было подойти поближе, но толпа обожателей не давала сделать ни шагу. Но как бы я ни хотел умчать вас оттуда, все же был уверен, что вам это не понравится.

— Вы очень дерзко вели себя. И смотрели так, будто… Она замолчала. Колтон терпеливо выждал несколько секунд, прежде чем спросить:

— Как именно?

— Не важно. Не имеет значения, — промямлила она, отворачиваясь, чтобы скрыть, как горят щеки.

— Вы снова краснеете. Значит, смущены тем, чего едва не высказали вслух. Совсем как тогда, когда вместе с Самантой пытались протащить в свою комнату больных животных. Следовательно, и сейчас таите что-то совершенно неприличное… если учесть вашу девственную невинность.

Адриана вскинула голову и попробовала что-то выдавить, но сумела пробормотать только:

— Я никогда…

Колтон, улыбаясь, вопросительно поднял бровь.

— Раздеваю вас глазами? Вы это хотели сказать?

— Нет! — отчаянно запротестовала Адриана. — Ничего подобного я не говорила!

— Но подумали, — настаивал он и, и не в силах устоять перед ее легким ароматом, снова наклонился к ее виску.

— А что, если и так? — отрезала она, нервно проводя рукой по массе мягких локонов, ниспадавших каскадом с макушки. — По-моему, вы специально стремились смутить меня.

— Я всего лишь вспоминал, как прелестны вы были в ванной, — признался Колтон. Адриана потрясенно охнула.

— Джентльмен никогда не напомнил бы даме о подобной встрече, — прошептала она. — И ни на секунду не задержался бы, заметив, что ванна занята особой противоположного пола!

— Вы должны простить мою мужскую слабость, Адриана, — вкрадчиво заметил он, полностью безразличный ко всем попыткам его пристыдить. — Клянусь, мне редко доводилось видеть такую поразительную картину. Честно говоря, я думал, что ваше присутствие в ванной означает нечто вроде приглашения. — Колтон улыбнулся. — Правда, потом я сообразил, что вы искренне расстроились, тем более что вряд ли когда-либо видели обнаженного мужчину, сгорающего от вожделения к вам.