Нерон

Поведение Александра дает возможность понять поведение другого важного руководителя: их лояльность была временной, они без колебаний в нужный момент меняют лагерь. Веспасиан вел себя аналогично: он не участвовал в заговорах, но остановил наступление против Иерусалима, чтобы договориться с Гаем Луцилием Мусианом, который руководил Сирией, из-за своей собственной выгоды — вступления на трон. Зато на Балканах все поддержали Нерона до конца: Помпей Сильван — в Далмации, Помпей Главиан — в Паннонии. Так же, как и наместник Нижней Германии Фонтей Капитон, которого Гальба позднее убьет.

Марк Требелий Максим, правитель Бретани, остался вне заговора, в то время как правитель Верхней Германии Вергиний Руф поступил так же, как и Александр, Веспасиан и Мусиан. Войска, расквартированные в Испании и Африке, открыто выступили против Нерона. Войска в Италии, верные принцепсу, были немногочисленны.

В провинциях большинство командующих проводили двоякую политику. Войска, выступающие на стороне Нерона, были очень отдалены от Рима и не могли прийти ему на помощь. Поведение [414] офицеров и солдат также было не очень понятно. Некоторые солдаты, например в XIV легионе, любили своего императора, и многие военные остаются лояльными к Нерону Цезарю и вообще Юлиям-Клавдиям. Но большинство солдат слушалось своих командиров больше, чем императора, которого никогда не видели на поле боя и кто никогда не приезжал в армию. Нужно добавить, что в последние годы солдаты не получали регулярно жалованья. Судьба Скрибониев и Корбулона вызвала возмущение у многих офицеров. Военные Востока подвергались тяжелым испытаниям, а принцепс в это время развлекался в Греции и Италии. Легионеры и их офицеры, в основном в Италии, были очень чувствительны к состоянию умов населения провинций и среде, которая их окружала. Военные не решались поднять открытый бунт, все еще надеясь на благосклонность принцепса. Итак, провинциальные армии не хотели противостоять Нерону, но и сражаться за него тоже не хотели. До своего решения свергнуть итератора, войска Верхней Германии сражались на его стороне. Что касается преторианцев, униженных тем, что им приходится работать на прокладке Коринфского канала, то они носили траур по своим офицерам, убитым в 64 году во время репрессий против заговора Пизона, и не хотели больше поддерживать режим Нерона. Император не доверял им. И действительно, в июле 68 года они его свергнут. В Галлии, однако, весной 68 года Виндекс создаст [415] местную милицию, очень напоминающую регулярную армию. Если преторианцы взяли на себя инициативу восстания, то это потому, что они сомневались в том, что другие не сделают это за них.

Некоторые из окружения Нерона участвовали в заговоре Пизона и Винициана. На этот раз большинство персонала дворца и фаворитов приняли сторону императора. Придворные Нимфидий Сабин и другие нероновцы, примкнувшие к заговору, ждали последнего момента, чтобы совершить предательство, таким образом, положение императора становится отчаянным.

При поддержке верных легионов Нерон смог бы противостоять гражданской войне. Но режим больше не оказывает никакой поддержки, придворным было бы легче всего покинуть императора. Они надеялись все-таки спасти режим, освободив его от эксцессов эллинизации и репрессий. В последние дни он был предан также своими собственными советниками, префектами, вольноотпущенниками и секретарями. Одни поспешили подписаться против него, другие предпочли демонстрировать свой нейтралитет, относясь благосклонно к заговорщикам.

Наиболее странно проявили себя члены нероновского кружка. Именно они подговорили преторианцев покинуть принцепса и провозгласить Гальбу императором. Но не предательство придворных было единственной и принципиальной причиной падения Нерона. Прежде всего эта [416] идея созрела в сенаторских кругах, среди членов культурно-политических кружков. Это они подтолкнули силы в провинциях к восстаниям. Инициатива бунта принадлежала Риму, и здесь же было принято решение. Но план не стал бы успешным, если бы он не был поддержан армией в провинциях и на Востоке.

Мы уже говорили, что коалиция, которая свергла Нерона, была неоднородной: «гальбийцы» причинили много зла, дав согласие стать на сторону восставших. Впрочем, им не удалось присоединиться к Мацеру. Заговорщики не договорились друг с другом только в одном — в уничтожении Нерона. Некоторые выступили за неронизм без Нерона, в то время как другие мечтали об августинском режиме. Провинциалы спали и видели сильный принципат, более дипломатичный с сенатом и не такой жестокий, как у Флавиев. Не могли договориться и о личности преемника. После смерти Нерона разразилась гражданская война, поставившая под удар единство Империи и облегчившая вооруженное восстание германцев и галлов.

Три фактора приблизили падение Императора: сначала несоответствие политической морали и системы ценностей, предусмотренных Нероном, реальностям Империи и умонастроениям жителей; затем недовольство, вызванное ростом экономических трудностей, ощущаемых в Риме и во всей Италии; наконец, действие оппозиции в Риме и в провинции, разрозненная коалиция, но умело [417] маневрирующая психологическими настроениями населения, просачивающимися слухами и множеством других мелких причин.

Восстание Виндекса

Восстание было развязано не регулярной армией, а гражданскими лицами, входящими в состав милиции — «народной армии». Организатором восстания был Гай Юлий Виндекс, один из глав трех провинций Галлии, императорский легат в ранге претора. Виндекс, по-видимому, руководил Лионской Галлией, но Светоний этого не уточняет. Он был выходцем из знатной семьи романизированных кельтов, потомков царского дома Аквитании, получившей римское гражданство при Юлии Цезаре. Его отец во времена Клавдия, после 48 года, был в сенате. Нерон поощрял карьеру Гая Юлия Виндекса, уважал его храбрость, отвагу и ум.

После пребывания императора в Греции он подготовил восстание, начав с письменных обращений ко многим руководителям с просьбой поддержать его, другими словами, поднять восстание. Он ходатайствует в поддержку Гальбы в конце февраля 68 года. Некоторые руководители предупредили об этом императорскую власть. Кое-кто в Галлии, так же как и несколько сенаторов, поддержали Виндекса. Тацит называет по этому поводу имена Валерия Азиатика, правителя [418] Бельгии в 69 году, и Флавия Руфина. Виндекс и его сторонники созывают затем совет в Галлии, в Лионе, которая приняла решение о начале восстания между 6 и 12 марта 68 года.

19 марта Нерон узнал в Неаполе, что Виндекс произнес горячую речь, в которой осуждал преступления и злоупотребления и обвинил его, назвав узурпатором и Домицием Агенобарбом, а не Кливием Клавдием, и плохим кифаредом. Виндекс отказался от трона, который ему предлагал совет, и предложил кандидатуру Гальбы, с которым заранее договорился.

Восстание охватило большинство галльских племен: в Бельгии восстали секанны, в Аквитании — овернцы, в горной Австрии к восстанию присоединился город Вена. Многие галльские города приняли сторону восставших. Лион, который император поддержал в трудный момент, остался ему верен.

Позднее Гальба отменит привилегии в доходах лионцев, чтобы компенсировать венцев, положив таким образом начало противостоянию городов, которое будет продолжаться долгое время. «Отсюда, — пишет Тацит, — соперничество, ревность и ненависть». Венцы, впрочем, позднее предпримут осаду Лиона.

Восставшие хотели, однако, свергнуть Нерона и его режим. Были ли у них другие причины? Теодор Моммзен искал у Виндекса и его сторонников план восстановления Республики. Он ссылается, с одной стороны, на Плиния Старшего, [419] для которого Виндекс был «защитником свободы». «Свобода» не стала, правда, в сознании Виндекса и его сторонников синонимом возвращения Республики.

Думали, что в первую очередь необходимо освободиться от императора и, очевидно, одобрить принципат, менее репрессивный, чем при Нероне. Для других авторов те же признаки свидетельствуют о стремлении разделить галльцев. Они опираются на сравнение Иосифа Флавия между восстанием галлов и восстанием евреев и эпитафией Вергинию Руфу, в которой сказано, что подавление восстания Виндекса Вергинием Руфом спасло единство Империи. Но смысл эпитафии неоднозначен. Более того, Вергинию выгодно претендовать на то, что он задушил восстание, имея в виду не Нерона, ненавистного и после его смерти, собственно сам Рим.