Нервных просят утопиться

– Ой, ну как же вы долго! – накинулась на них Ниночка. – Мы уже хотели одни ехать!

Гутя поежилась. Получилось некрасиво. Однако сестрица, похоже, так не считала.

– Дела у нас, надо же понимать – на наших руках больной! – деловито кряхтела Аллочка, втискивая в салон выпуклости фигуры. Особенно тяжело было пристроить нижнюю выпуклость, отчего-то никак не хватало сиденья. Это злило. – Нина! Да подбери ж ты бедра!.. Господи, зачем вы ее-то взяли?! Это ж лишние семьдесят килограмм живого веса!

Ниночка поперхнулась от возмущения.

– Так я ж… Мне обязательно…

– И ничего не обязательно, там все равно для вас женихов нет, даже какого завалящего скотника, всего три мужика, и тех берегут как достояние сельского хозяйства.

– А сама тогда зачем? – прищурилась Ниночка.

Гутя давно замечала, что эти две барышни совершенно не переносят друг друга.

– Девочки, не ссорьтесь, – пыталась успокоить их Светлана. – Чего нам – места в машине не хватает?

– С Ниночкой в одной машине ехать – себя не уважать!

– А с Аллой Власовной…

Машина резко затормозила.

– Сейчас еще одно слово, и обратно в город потопаете! Пешком! – грозно рявкнула Ирина. – Со вчерашнего прям вся голова раскалывается, а они тут устроили птичий рынок!

Все испуганно засопели и оставшуюся дорогу только громко, выразительно вздыхали.

К Малаихе заявились всем коллективом. Еще в начале деревни они выспросили, где такая проживает, и теперь все вместе толпились возле ворот, во двор войти боялись – там на длинной цепи их облаивал здоровенный мохнатый пес. Женщина вышла на лай и встретила гостей настороженным взглядом.

– Здрассть! – радостно поздоровалась Гутя. – А мы снова к вам. Вы нас еще не забыли?

Малаиха пожала плечами:

– А я вас никогда и не помнила. Вы молоко, что ль, у меня покупали?

– Ну что вы! Какое молоко! Мы же с вами беседовали про того несчастного, которого вы в лесу обнаружили, – подключилась уже и Светлана. – Помните, вы нам еще про страуса рассказывали?

– Так вы про страуса, что ль, пришли спросить? – недоуменно пялилась на них женщина.

Гутя решила подойти с другой стороны:

– Позвольте, мы пройдем. Не будем серьезными делами на улице заниматься.

– Ну… Чего ж, проходите, раз не уходите… – гостеприимно пригласила хозяйка.

Дамы маленькой стайкой потянулись в избу.

Дом у Малаихи был просторным и уютным, современные вещи мирно соседствовали со старыми, но это только добавляло теплоты.

– Вам чай греть или как? – уточнила Анна Артемьевна.

– Нет же, мы хотим, чтобы вы нас проводили на место, где нашли потерпевшего Севастьяна Рожкина.

– Госсыди, да и чего ж вам надо-то, никак не пойму! Каки таки рожки? Корову на убой купить хотите, что ль? – начала раздражаться хозяйка. – Так мы не забивали скотину, по осени приезжайте, я вам рожки оставлю, коль вы таки любители…

– При чем тут скотина? – вышла вперед Ирочка. – Вспоминайте – вы нашли в лесу избитого мужчину, передали его Маруське Козе. Он у нее лежал, а потом его забрали в город, лечиться, ну?

– Ну!

– Так вот и расскажите, где вы нашли этого мужчину!

– Ой, не знаю я, чего вы просите, токо про мужчинов вы потише говорите, у меня мужик Егор больно ревнивый. Как услышит, что я опять про мужиков… – замахала руками хозяйка и направилась к дому.

– Анна Артемьевна! Подождите! Где вы нашли избитого мужчину? – уже всерьез наседала Гутя.

Женщина только разводила руками. Вообще с ней творилось что-то непонятное, она никак не могла сообразить, какого мужчину ей посчастливилось найти три дня назад, в каком лесу это случилось и вообще – чего от нее добиваются эти ухоженные женщины.

– Избитых мужуков у нас не водится, – терпеливо пыталась объяснить она. – Хто ж у нас их лупить будет? Но ежели вам шибко надо, можете договориться с моим Егором за три поллитры, он согласится, чтоб его побили. Токо не сильно. Ежели сильно бить надумаете, тода еще и мне доплатить надо, я ж за им буду ходить. Давайте тыщщу и хвощите мово супруга от всей душеньки.

– Вы что, издеваетесь? – чуть не плакала Гутя. – Вы нарочно так, да? Вас кто-то запугал? Помните, вы нам еще говорили, что чертей видели?

– Не, я сама не видала. Сосед наш, дед Тимоха, тот видал. Токо у его это, говорят, от пьянки было. Он так и сгинул от водки той проклятущей. А я то ить не пью, с чего бы мне черти мерещиться стали? – с сожалением цокала языком Малаиха. – А чего, в нашем лесу ишо и черти? Вот ведь всю икологю испоганили, теперича и за грибам не выйдешь!

– Но вы же сами говорили! – прижимала руки к груди Светлана.

– Ладно, оставьте чертей в покое, – махнула рукой Гутя. – Анна Артемьевна, нам надо узнать, где, в каком точно месте вы нашли избитого мужчину!

– А еще нам нужны медные вещи. У вас есть старые? – вдруг встряла Аллочка.

Вопрос Аллы понравился хозяйке куда больше. Она радостно вскочила и куда-то унеслась.

– Алла! Ну ты всегда влезешь, когда не просят! – накинулись женщины. – На кой черт нам медные вещи, когда тут дело горит!

Аллочка только сердито пыхтела, а Малаиха уже волокла какую-то трубу.

– Вот! Еще от самовара осталась. Токо сам самовар не дам, дорог он мне, я в ем бигуди парю, а трубу бери, все одно никто ей не пользуется.

– И все же, нам бы хотелось узнать про мужчину…

– А я вам так скажу, – встала возле дверей хозяйка. – Ступайте-ка вы отсель, уж больно надоели. Нет у нас мущщинов! Ступайте, мне скотину кормить надо.

Женщины растерянно переглянулись. Только Аллочка сообразила, чего от них требуется, ловко ухватила трубу и выскользнула в двери, остальные же пытались вразумить Малаиху.

– Мы понимаем, вас запугали… – прижимала руки к груди Светлана.

– А хотите, мы вам денег дадим? Много! Сто рублей! – наседала Ирина.