Нервных просят утопиться

– Гутя! Ну придумывай же что-нибудь!

Гутя моталась по комнате и накручивала на пальцы налакированную прядь волос. Отпускать Романа ей не хотелось еще сильней. Неспроста он крутился возле Светланы, и помолвку ту организовал не просто так. И Севастьян потерялся не случайно. Только вот его почему-то не до конца убили… Так это им помешала Малаиха со своим страусом! И значит, Сева до сих пор в опасности. И Светлана. И может быть, сама Гутя со всем семейством. А Сева… Он наверняка о чем-то догадывался! Точно! Ведь он предупреждал Гутю – нельзя возвращаться на ту дачу, так прямо и говорил, открытым текстом – опасно!.. И сбежал, чтобы не навлекать на Гутиэру киллера. А это значит, пока убийцу не посадят, он так и будет от Гути бегать. А как же их теплые отношения? Тут какие хочешь чувства остынут. Надо крутить дело быстрее!

– Ну ты будешь спортивной ходьбой заниматься или пойдем Ромочку ловить? – теряла терпение Аллочка.

– Сделаем так… Дай-ка этот номерок.

Гутя набрала номер и ледяным голосом попросила:

– Мне Еву Петровну.

В трубке раздался равнодушный девчачий голосок:

– А ее нет, она до шести на работе парится.

– Простите, а она в бане работает?

– Не, ну прикольно! Вы еще скажите – шайки выдает! Я ж говорю – на работе!

– Вы мне место работы сообщите, – повысила голос Гутиэра. – Я к вам из жилконторы звоню, надо со счетами разобраться.

– А, ну тогда записывайте. Она директором овощного магазина работает. Знаете, магазинчик такой «Подарок колхозника», он возле памятника Достоевскому.

– Знаю, спасибо, – поблагодарила Гутя, вытерла пот со лба и пожаловалась сестре: – Будто вагон разгрузила, такое напряжение.

– Отдохни, тебе еще целый состав разгружать, когда с самой этой Евой говорить будешь.

Решили времени не терять. Общими усилиями нарядили Гутиэру, и обе направились в магазин. Аллочка напялила серые трико Карпа Ивановича, серенькую, полинявшую футболку и тапочки на босу ногу. По сценарию, она должна была изображать падшую женщину, собирающую бутылки, чтобы крутиться постоянно возле сестры и контролировать ход событий. Конечно, Алле хотелось выбрать другую роль, например какой-нибудь простенькой миллионерши, но остаться незаметной тогда бы не удалось.

– Аллочка, ты от меня иди подальше, – зашипела сестра, когда дамы вышли из подъезда.

– Понимаю, в целях конспирации…

– Да нет, ну просто неудобно за тебя…

Аллочка обиженно засопела, но спорить не стала – Гутя шла на слишком ответственное задание. Второй раз она обиделась, когда ее с треском выгнали из автобуса – денег с собой у Алисии не было, а Гутя упорно делала вид, что бомжиха ей не товарищ. Пришлось до места добираться пешком. Но когда Аллочка добралась, Гутя уже успела вытянуть Еву Петровну в маленький скверик, и теперь они вместе сидели на лавочке в тени деревьев и кустов. Ева Петровна оказалась худой, стареющей леди, с нервным, недобрым лицом и утянутыми морщинами. Она бесконечно теребила ветку пыльной акации и безжалостно обрывала на ней листочки. Сестра уже начинала работать, и Аллочка стремительно кинулась искать бутылки возле говорящих. Гутя осторожно и тонко подходила к главному:

– Простите, это вы мужу автокатастрофу заказывали?

– Кто вы?! – резко одернула платье Ева Петровна.

– Вы вчера звонили Роману…

– Простите, вы что-то путаете! Никакому Роману я не звонила! – дернула плечиком Ева Петровна.

– Ну как же! А мужа кто хотел укокошить?

– Вы из «Мстителей»?

– Ага. Из «Неуловимых», – обозлилась Гутя.

Дамочка никак не хотела откровенничать, а возжелала побеседовать о кинофильме.

– Что-то я о вас ничего не знаю… – осторожничала Ева Петровна.

– Ну как же! Я же там играла эту… Данькину…

– Сестру? – подозрительно косилась дама.

– Нет, Данькину лошадь! – обозлилась Гутя. Ну сколько же можно запираться, ведь понятноже, Гутя знает все! Или почти все. – Я вам напоминаю – вчера вы звонили Роману…

У Аллочки мгновенно мелькнула мысль – ни один киллер не станет называть своего настоящего имени клиенту! Как же Гутя не догадается? Но сестра, видимо, тоже об этом подумала. Потому что она показала дежурную улыбку и тут же исправилась:

– Это для нас он Роман, такой позывной, для коллег: «Рома, Рома, как слышите меня, прием!» Но дело не в этом. Вчера вы говорили с нашим работником, и он просил вас больше не звонить. Поэтому я отважилась переговорить с вами лично. Вы ведь понимаете, как я рискую. Поэтому прошу без лишних капризов. Мы получили ваши документы, однако у нас возникли кое-какие сомнения. Я попрошу вас рассказать вашу историю с самого начала. Не слишком громко, но подробно. Вы же понимаете, чем я рискую!

Ева Петровна оборвала уже все листики на одной ветке и приступила ко второй. Нервничала.

– Почему я вам должна верить? – наконец выдавила она.

– А что вам остается? И вы, и я сейчас в серьезном положении, – двигала бровями Гутя. – Я тоже понимаю, что в любой момент вы можете крикнуть охрану.

– Совершенно точно! – блеснула глазами хозяйка овощей. – Могу!

– Не советую. Наши люди не любят охранников. Вы ведь должны понимать, куда обратились, – ледяным голосом напомнила Гутя. – Мы обе с вами рискуем, я уже говорила, да? Так вот, чем больше вы будете упираться, тем опаснее наша встреча. Итак. С чего вы решили избавиться от мужа, в ваших документах об этом сказано туманно.

– Но позвольте! Чего ж туманного? – затрепыхала пальцами потенциальная вдова. – Я же там объяснительную записку приложила!

– А я говорю – туманно! Нам необходимы подробности. Не комара ведь прихлопнуть!

Дамочка видимо согласилась, что-де да, муж ее на комара не тянет, и стала рассказывать.

– Вы понимаете, мой муж такой скотиной оказался!.. Это ничего, что я так ругаюсь, да? Я вообще-то о нем только матом рассказываю.

– Ничего. Нам главное – имена и даты.

– Непременно, – кивнула рассказчица и принялась докладывать с новым пылом: – Муж мой Федорин Артур Аркадьевич оказался совершеннейшим дерьмом! Простите, нехорошим то есть. Встретились мы на теплоходе. Я, дама приличная, красивая, тогда, правда, намного старше была, сейчас пластику сделала, ну так вот – я такая вся достойная, с овощами, еще парочка магазинчиков имелась, уже автомобильного направления, короче, ничего не мешало мне им заинтересоваться. А чего? Он такой, знаете, высокий, молодой – ему как раз друзья тридцатилетие отмечали, видный. На этого, знаете, похож, на артиста, у него еще рожа такая бульдожья… ну как его… ну неважно. Короче, он меня разволновал, и я потянулась к нему. Он сначала полвечера отбрыкивался, а потом кто-то из его друзей шепнул, что якобы я могу составить его счастье. Видимо, человек в банке работал, где мои сбережения. Короче, у Артура ко мне тоже возникли чувства.

Дама так увлеклась воспоминаниями, что даже перестала рассказывать, а только сидела, качала ногой и блаженно улыбалась. Пришлось Гуте толкнуть ее локтем.

– Проснитесь! Дальше-то что?

– Ах, ну да же! – всколыхнулась Ева Петровна. – Ну, дальше я ему устроила юбилей в совсем других условиях – выкупила маленький ресторанчик на берегу, еще кое-какие мелочи, в общем, он ко мне стал испытывать нежность. Недели через две мы расписались. Я порхала, точно капустница – вся в белом и стригла капусту! А мой идальго… О! Он меня боготворил! Он собирался жить со мной долго и вечно! Поэтому попросил прописку.

– И вы его прописали?

– Ну а как я могла поступить? – вытаращила глаза рассказчица. – Ах, вы никогда не любили, если можете такое спрашивать! Да и потом – это такая мелочь! Почувствовав мужское плечо, я поняла, что смело могу расширять свой бизнес! У меня теперь на все хватит сил. А вот денег может не хватить.

– На таких магазинах и не хватит денег? – усомнилась Гутя.

– Ну конечно! Аппетиты у моего Артурчика, как у племенного бычка, – в день килограмм привесу! И потом, знаете, молодой мужчина – это большие затраты. То ему машину подавай, да не абы какую, а чтобы единственная в городе. То квартиру отдельную, то дом загородный, а то вдруг приспичило ему собственную гостиницу открыть в центре города. Ой, я в такие долги влезла! Но гостиницу ему отгрохала. И чего?