Несгибаемый

У него сжималось сердце, так сильно, что он едва мог дышать. Едва мог поверить в то, что она действительно сделала. Для него. Для того, кто разрушил ее жизнь, сделал ее настолько несчастной, что она напилась с горя. Вместо того, чтобы торопить его доставить ее до Эдинбурга, сейчас она прижималась к нему и не позволяла миру разрушить его окончательно.

— Миледи, что с вашей рукой?

И снова голос девочки вывел его из оцепенения. Сделав глубокий вдох, Эрик посмотрел на руку Клэр. А потом застыл в ужасе, увидев, что вся ее ладонь в крови.

— Господи!

Клэр тоже увидела свою руку и потянулась к ней правой рукой, поморщившись от боли.

— Ничего страшного, это…

Не думая ни секунды, он развернулся и направился в гостиницу, крепко держа ее на руках. Если он до этого не мог отпустить ее, теперь об этом не могло быть и речи.

— Эрик? — спросила Клэр, повернув к нему свое встревоженное лицо. — Что ты делаешь?

Он сжимал челюсти, едва дыша от охватившей его паники, когда еще раз быстро взглянул на ее окровавленную руку. Черт побери, если бы он пришел раньше, ничему этому не позволил бы произойти!

За его спиной раздался грустный голос Анны.

— Спасибо, миледи. Теперь я никогда не буду сомневаться в графинях.

Клэр хмуро смотрела на него, а потом вдруг опустила голову.

— Она ведь даже не знает, что не все графини могут лазить по деревьям.

Ее слова вызвали глухую боль в сердце. Он знал об этой ее слабости, вот только не думал, что она на самом деле залезет на дерево в своем длинном наряде, рискуя жизнью, лишь бы спасти котенка. В любое другое время ее смелость непременно вызвала бы восхищение, но только не сейчас.

Потому что сейчас он должен был заняться ее рукой и остановить кровь до того, как случится непоправимое.

Господи, подумать только, его жена на самом деле залезла на дерево! И чуть не разбилась, падая вниз! Сможет он когда-нибудь забыть такое?

Войдя в гостиницу, Эрик широкими шагами направился в большой зал, бросив через плечо застывшей у входа миссис Бетани, чтобы она принесла ему бинты и спиртовой раствор, и осторожно усадил Клэр за тем же столом, за которым застал ее вчера. Сам присел перед ней, а потом все стихло.

— Дай мне свою руку, — глухо попросил он, протянув к ней свою руку.

Его удивила та легкость, с которой она подчинилась, вложив ему в ладонь свою дрожащую руку. И тут же поморщилась.

— Очень больно? — спросил он так, будто была разбита его собственная рука.

Какое-то время она молча смотрела на него, затем опустила голову и прикусила губу.

— Терпимо.

Раны должны были саднить, щипать и болеть. Ей, конечно же, было больно. Эрика поразило то, с какой отвагой она переносила свои невзгоды. Почти как в их брачную ночь, когда была готова бороться за себя, если бы он вздумал причинить ей боль.

Их прервало появление миссис Бетани, которая поставила на стол поднос с необходимым.

— Что произошло? — спросила она, глядя на раненую руку Клэр.

— Я… — хотела было заговорить Клэр, но ее оборвал резкий голос Эрика.

— Оставьте нас!

Миссис Бетани удивленно посмотрела на него, но подчинилась и удалилась.

Эрик понимал, что поступает дико, но ничего не мог поделать с собой. Взяв свободной рукой чистое полотенце, он повернулся к руке Клэр и осторожно дотронулся до одной глубокой раны прямо в центре ладони, откуда сочилась кровь.

Клэр вздрогнула, шумно втянула воздух и зажмурилась. Осторожно вытерев кровь, Эрик вдруг заметил на ее безымянном пальце свое обручальное кольцо. Которое она продолжала носить. Даже сегодня. Даже сейчас.

И снова это поразило его настолько, что он не смог сдержаться. Взглянув на ее слегка бледное лицо, Эрик тихо спросил:

— Почему ты до сих пор носишь мое кольцо?

Клэр открыла глаза и удивленно посмотрела на него. Будто до этого ей даже в голову не пришло снять кольцо. Будто она сама была потрясена тем, что продолжала это делать. Клэр вздохнула и отвернула от него свое лицо, так ничего и не сказав.

Эрик снова взглянул на ее ладонь. Исцарапанную до невозможности.

— Я должен снять кольцо, чтобы обработать твою руку.

Клэр судорожно вздохнула.

— Х-хорошо…

Эрик попытался сделать это очень аккуратно, и все же, держа ее за руку, чувствовал, как она дрожит. Взглянув на кольцо, которое он снял, Эрик вдруг ощутил странное давление в груди. Будто отрывал что-то от себя. А потом снова взглянул на Клэр, не до конца понимая, что ему теперь делать с фамильным кольцом. Теперь уже кольцо Клэр.

— Дай его мне… — раздался ее тихий голос.

Вскинув голову, Эрик столкнулся с встревоженными темно-золотистыми глазами.

— Что?

Клэр протянула к нему здоровую руку.

— Кольцо… дай его мне.

Еще раз взглянув на кольцо, он молча протянул его ей. Клэр забрала кольцо, сжала в ладони, и снова отвернула от него свое лицо.

Не представляя, зачем ей это было нужно, Эрик всё же испытал какое-то облегчение оттого, что кольцо снова вернулось к ней.

Взяв с подноса раствор, он осторожно обработал глубокие раны, вздрагивая всякий раз, когда дрожала она. Черт побери, зачем она так ужасно истерзала свою руку! Зачем ей понадобилось так рисковать своей жизнью! Перед глазами снова встала картина падающей Клэр. Картина, которую он не забудет до конца жизни. У него снова перехватило дыхание. Эрик зажмурился, пытаясь взять себя в руки. А потом потрясенно почувствовал прикосновение нежных пальцев к своей щеке.

Почти как вчера ночью.

Открыв глаза, он увидел, как Клэр обеспокоенно смотрит на него. И действительно прижимает свою ладошку к его щеке. Так, будто от падения теперь приходилось спасать его.

— Эрик? — прошептала она удивленно. — Что с тобой?

Страх, который чуть не свел его с ума еще там под деревом, вновь охватил его, когда он представил, что чуть было не потерял ее.

— Клэр, — прошептал он глухо, а потом накрыл ее руку своей холодной ладонью. — Зачем ты это сделала?

Она так пристально смотрела на него, будто могла увидеть всё то, что терзало ему душу.

— Мне нужно было спасать котенка.

— Ты могла позвать кого-нибудь на помощь, — мягко возразил он.

— Но ведь это моя прерогатива, помнишь?

Как он мог усомниться в силе духа, которая таилась в ней? Как мог не восхищаться смелостью, с которой она спасала котенка? Никто из его знакомых никогда бы не сделал такого.

У него растаяло сердце. И вместе с тем болело. Оттого, как она смотрит на него, как касается его. Как воскрешает их общее прошлое, которое казалось, не должно было иметь значения для нее. И всё же она смотрела так, будто имело. Имело гораздо больше, чем он мог себе представить.