Несказанное

— Да-да?

— Обслуживание номеров, — ответил голос из-за двери.

Юхан с облегчением выдохнул. Ну почему всё происходящее кажется ему вопросом жизни или смерти?!

Официант стал накрывать на стол. «Нет-нет, спасибо, я сам». О чаевых не может быть и речи — он стоял посреди номера в одних трусах, прикрывшись полотенцем. Осталось две минуты. Он быстро натянул штаны и чистую футболку. Десять минут первого, а её ещё нет. Очередная паника: а вдруг она не придёт? Может, он пропустил сообщение от неё? Мобильный же остался на столе. Нет, ни одного нового сообщения. Она должна прийти, просто обязана, иначе… Он взглянул на себя в зеркало — бледный, встревоженный и почти отчаявшийся: а вдруг она передумала!

Стук в дверь. Он медленно выдохнул, так что аж в глазах зарябило. Тряхнул головой. Ещё не хватало терять контроль над собой!

Он открыл дверь и увидел её. Фантастика! Тёмные глаза, румяные щёки — просто до неприличия здоровый, цветущий вид. Она улыбнулась ему, и Юхану показалось, что пол уходит из-под ног.

— Мм, как вкусно пахнет. Фрикадельки, — сказала она без особого энтузиазма.

Вот дурак! Как же он сглупил? Угощать учительницу фрикадельками! Да их в школе, наверное, только ими и кормят! Кретин! Они сели за стол.

— Хочешь пива?

— Не откажусь, спасибо.

Идиотская ситуация. Унылый гостиничный номер, тарелки с едой, серое небо за окном — это их первая встреча почти за месяц. Она немножко поправилась, отметил он. А ей идёт.

— Как дела?

Смысла в этом вопросе было не больше, чем в искусственных цветах на столе.

— Спасибо, потихоньку, — ответила она, не поднимая глаз от тарелки. — А у тебя как?

— Всё в порядке.

Фрикадельки встали поперёк горла. Снова повисло молчание. Они одновременно подняли головы и посмотрели друг другу в глаза, не переставая жевать.

— Вообще-то, ужасно, — признался Юхан.

— Точно.

— Просто кошмар. Меня всё время тошнит.

— Та же история, как будто вот-вот совсем поплохеет.

— Жизнь потеряла смысл.

— Напрочь потеряла, — поддержала она его, и в её глазах заплясали смешинки.

Они рассмеялись, но сразу стали серьёзными. Она съела ещё одну фрикадельку.

Юхан не выдержал и наклонился к ней:

— Мне кажется, что я наполовину умер. Просто делаешь по привычке то, что надо делать. Встаёшь с кровати, завтракаешь, едешь на работу — всё словно во сне. Как будто настоящая жизнь где-то не здесь. Всё время думаешь, что скоро станет лучше, но лучше всё не становится и не становится.

Эмма аккуратно вытерла губы салфеткой и встала из-за стола. Лицо её было серьёзно. Юхан сидел, не в силах пошевелиться. Она медленно потянула его к себе, заставляя встать. Они были примерно одного роста. Она обняла его и поцеловала в шею. Юхан почувствовал тепло её дыхания рядом с ухом. Её сильное, упругое тело было совсем близко.

А потом они рухнули на кровать, она прижалась к нему, ноги переплелись, руки скользили по спине. Её губы были тёплыми и мягкими, от волос пахло яблоками. Он ощутил, как на глаза наворачиваются слёзы. Держа её в объятиях, он почувствовал, словно возвращается домой.

Он не знал, что делает, она — тоже, но это не важно, главное — чтобы это не заканчивалось никогда.

Так и вышло — из Центрального управления на Готланд отправили именно Мартина Кильгорда. Вместе с ним приехал Ханс Хансон, худощавый и тихий парень, полная противоположность своего шумного напарника. Сотрудники криминального отдела встретили Кильгорда с распростёртыми объятиями: этот верзила вечно был одет во что попало, но пользовался репутацией настоящего профессионала. Начались бесконечные похлопывания по плечу и рукопожатия. Карин так крепко обняла его, что Кнутас ощутил болезненный укол ревности, которая проснулась в нём ещё летом. Карин и Мартин так быстро нашли общий язык, что ему стало завидно, хотя он никогда бы не признался в этом даже под пытками. Кильгорд был довольно неуклюж, но Карин, судя по всему, это только умиляло.

Увидев Кнутаса, Мартин улыбнулся ещё шире.

— Здорово, Кнутте, — радостно заорал он, хлопая комиссара по плечу. — Как дела, старина?

«Боже, он выражается совсем как капитан Хэддок из комиксов про Тинтина», — подумал Кнутас, улыбаясь в ответ. Его просто взбесило, что Кильгорд ни с того ни с сего назвал его «Кнутте».

Они расположились в кабинете Кнутаса, чтобы ввести коллег в курс дела. Не прошло и десяти минут, как Кильгорд стал ныть, что проголодался:

— Как насчёт обеда?

— Конечно, самое время, — заботливо откликнулась Карин. — Давайте сходим пообедать в «Монастырь»? Это заведение друга Андерса, там отлично кормят, — объяснила она полицейским из Управления.

— Отличная мысль, — обрадовался Кильгорд, — ну что, Кнутте, устроишь нам столик по знакомству?

Несмотря ни на что, обед удался на славу. Лейф посадил их за столик у окна с видом на руины церкви Святого Пера. Ханс Хансон впервые попал на Готланд и с восхищением смотрел по сторонам:

— Тут ещё красивее, чем на открытках. Вы живёте как будто в сказочном городе, вы хоть это цените?

— Вообще-то, мы об этом не думаем, — улыбнулась Карин. — Но стоит съездить на материк — и вот тогда понимаешь, как тебе повезло. Когда я возвращаюсь домой, то всегда думаю: «Как же здесь красиво!»

— Со мной то же самое, — поддержал её Кнутас. — Не думаю, что смог бы жить в каком-нибудь другом месте.

Им подали жареную баранину с картофельной запеканкой. Кильгорд свято чтил народную мудрость «Когда я ем, я глух и нем» и открыл рот лишь раз, попросив официантку принести ещё хлеба. Кнутас успел подзабыть, каким завидным аппетитом отличался его коллега. Да он мог есть постоянно, в любое время суток!

Ресторан был оформлен под старину — горящие свечи и льняные скатерти на столах. Идеальное место для посиделок в это время года, когда за окном холодно и дождливо. Лейф сам принёс комплимент от заведения — домашний шоколадный торт — и на минутку подсел к ним за столик:

— Приятно видеть новые лица! Вы к нам надолго?

— Поживём — увидим, — ответил Кильгорд. — Потрясающий торт.

— Будет желание — заходите к нам на огонёк. Мы всем рады.

— Зимой дела, наверное, идут не ахти.

— Да, нелегко здесь держать ресторан, который работает круглый год. Но пока что дела идут неплохо. Ну, не буду вам мешать. — Лейф встал из-за стола и ушёл.

— О Дальстрёме мы уже знаем практически всё, а как у вас на острове обстоят дела с алкоголиками вообще? Сколько их всего? — спросил Кильгорд.

— Думаю, настоящих алкоголиков где-то около тридцати. Под настоящими имеются в виду те, кто пьёт, так сказать, на всю катушку, — ответила Карин.

— А как насчёт бездомных?

— Бездомных у нас, в отличие от столицы, просто нет. Почти у всех есть своё жильё, ну, или муниципальные квартиры для людей с алкогольной и наркотической зависимостью.