Несколько дней в аду

– Ты слышала, что сказал Сонни. Этот Чуза не любит больших компаний. – Он накрыл ее ладонь своей.

– Но если Мэтт узнает, что мы его не позвали, он лопнет от злости.

Эйнджел искренне надеялся, что по его лицу не было видно, как ему понравилась эта мысль.

– Успокойся. Если бы Мэтт был на нашем месте, он сделал бы то же самое.

А может, и нет. Но Мэтта нельзя подпускать к Эйлин, что бы ни случилось.

Эйнджел неохотно выпустил руку Эйлин и вылез из фургона. Сонни не было видно, и Эйлин подошла к его машине.

– Сонни? – позвал Эйнджел.

Сонни молчал. Эйнджел и Эйлин заглянули в машину, но Сонни там не было. Он стоял в нескольких метрах, на обочине дороги, и пристально всматривался в туман.

– Смотри, – сказала Эйлин, схватив Эйнджела за руку, – вон там. Кто это? Это Сонни? Сонни!

– Тихо! – тихо, но отчетливо ответил Сонни. – Не двигайтесь. Он не любит шума.

– Чуза? – в один голос спросили Эйнджел и Эйлин.

Эйнджел вгляделся в темноту и увидел два мерцающих огонька.

– Иди в машину и запри двери, – сказал он Эйлин.

– Забудь об этом, – яростно прошептала она, – я иду за Аароном. Там мой сын.

Эйнджел коснулся пальцами ее щеки.

– Ты вся горишь. Не заболела?

– Нет.

Дождь из моросящего превратился в ливень. Они моментально промокли до нитки. Вода была даже в ботинках. Длинные темные волосы Эйлин прилипли к шее и плечам, лицо бледно светилось в темноте.

– Эти огни, – прошептала она, – они странные. Как будто светящиеся камешки. Что это?

– Похоже, что-то отражающее свет.

Эйнджел никогда не видел ничего подобного, и ему все это сильно не нравилось.

– Эйнджел, – тихо сказала Эйлин, дергая его за рукав, – они двигаются. То в одну сторону, то в другую. Где же Аарон?

– Послушай, – так же тихо ответил он, – лучше будет, если пойдем мы с Сонни, а ты подождешь нас в машине.

– Не начинай. Я принесу фонарик.

Эйлин повернулась и пошла к машине. Эйнджел не сделал попытки остановить ее. Вместо этого он подошел к Сонни.

– Эйлин пошла за фонариком, – сказал он. – Быстро расскажи мне, что случилось.

– Никаких фонариков! – прошипел Сонни. – Чуза не любит фонарики.

Серебристые огоньки тем временем приближались.

– Что это такое? – спросил Эйнджел.

– Это Локум, – ответил Сонни, – приятель Чузы. Он пришел, чтобы провести нас через болота.

– Перестань, – резко сказал Эйнджел, – Эйлин и так с ума от страха сходит.

– Вовсе нет, я просто беспокоюсь за сына, – заявила Эйлин, подойдя к Эйнджелу. – Сонни, что это?

– Погасите фонарик, или нам конец! – отозвался Сонни.

– Успокойтесь! Идите за мной.

– Это привидение, – прошептала Эйлин, – у меня ноги подкашиваются.

– Привидений не бывает, – ответил Эйнджел, забирая у нее фонарик.

Он обнял Эйлин за талию и подтолкнул вперед. Она нехотя двинулась.

– Это привидение, – повторила Эйлин, – оно не идет, а плывет. Смотри! Там какое-то свечение!

– Это приятель Чузы, Локум, – прошептал Эйнджел. – Сонни мне рассказал.

Он с трудом подавил желание засмеяться.

– Локум? – переспросила Эйлин. – Ты думаешь, Чуза – тоже привидение?

Осторожно шагая следом за Сонни, они оставили позади поросшую травой дорогу и ступили на хлюпкую, болотистую почву. В тумане неясно вырисовывались деревья со стволами, покрытыми отслоившейся корой.

– Этот оборотень! – вдруг сказала Эйлин. – Сонни! Иди сюда сейчас же! Не подходи к этому… к нему!

– Ему не двенадцать лет, сам справится, – прошептал Эйнджел.

Эйлин обернулась к нему:

– Иногда они ведут себя как маленькие. Ты знаешь, кто такой оборотень?

– Что-то похожее на животное?

– Вот именно, – прошипела Эйлин, – Аарона забрал оборотень!

– Вовсе нет.

– А вот и да. Я читала про них.

Эйнджел крепко сжал ее руку.

– Это называется художественной литературой.

– Нет.

– Может, вы двое заткнетесь? – обернулся Сонни.

Ветви деревьев сумрачным сводом смыкались над ними. Эйнджел с трудом вытаскивал ноги из липкой грязи. Почва под ногами была сырой и скользкой, пахло плесенью.

– Надо было тебе куртку надеть, – сказал Эйнджел.

– Тебе тоже.

Голос Эйлин подозрительно задрожал.

– Ты плачешь? – спросил он.

– Тебе бы тоже впору заплакать. Не нужно было лезть сюда одним, нужно было позвонить в полицию.

– И сообщить, что Аарона похитил оборотень?

– Сонни сказал, что Чуза – знахарь.

– Эта серая фигура впереди – определенно животное и… Это волк! Эйнджел, пусть Сонни вернется.

– Расслабься. Кто-то, наверное, подшутил над Сонни.

Эйлин глубоко вздохнула:

– Так ты думаешь, с Аароном все в порядке?

– Да. – Правда, в этом он уверен не был. – Сонни… я вижу еще огни. И они какие-то другие.

– Они цветные, – заметила Эйлин, – как на рождественской гирлянде. Ой, они поднимаются вверх. Это ужасно. Я достаю свой пистолет и даже не вздумай мне помешать.

– Оружие тебе не поможет.

Сонни подошел к ним. Под глазами у него темнели круги, и Эйнджел заметил, что мальчик дрожит.

– Мы должны делать то, что велел Чуза, но я паршиво себя чувствую, – прошептал Сонни.

На памяти Эйнджела мальчик лишь однажды признался, что ему страшно. Это случилось в ту ночь, когда умер его отец, бесстрашный парень.

– Локум – оборотень, ведь правда? – спросила Эйлин и вздрогнула – совсем рядом раздалось какое-то бренчание.

– Что такое оборотень?

– Ничего, не обращай внимания, – сказал Эйнджел и обернулся, стараясь определить источник странного звука.

– Не беспокойся, – прошептал Сонни, – по-моему, это Локум подает сигнал Чузе.

– Оно там! – вдруг крикнула Эйлин и бросилась к огням, светившимся между деревьями.

Эйнджел кинулся за ней, бросив через плечо:

– У нее пистолет.