Несколько коротких историй

* * *

Пока они с Глебом ухаживались, с своими девчонками общалась только по телефону. К чему ей набираться негатива от личных встреч в это волшебное время? А уж когда напугали коронавирусом и всех посадили на "самоизоляцию", Яна по-настоящему кайфовала… На удаленке есть законная возможность ни с кем не встречаться, кроме Глеба. Впрочем, они больше и не расстаются. Яна, как заехала к нему однажды, так и обосновалась в его квартире, лишь изредка, со всеми предосторожностями навещая маму. Но в основном, они болтают с родителями по Скайпу. А доставку продуктов заказывают онлайн. Целыз три месяца Яна таилась от подруг в глухой несознанке. Тем более, что на свадьбу сейчас никого не позовешь, да и ЗАГСы пока не работают.

Она непривычно расслабилась, забыв свою всегдашнюю подсознательную настороженность, и стала доброй и флегматичной, как сытая кошка, дремлющая на солнышке. Кстати, обнаружила в себе кулинарный талант и даже наловчилась печь настоящий бисквит. А уж насколько эта ситуация вдохновила на интимную жизнь – ни в сказке сказать, ни в Инстаграме поделиться! И такая невероятная блаженная ТИШИНА, что самой не верится… Их квартира превратилась в скрытый от всех, глубоководный жюль-верновский "Наутилус", плывущий в никуда по своей прихоти… Без цели, вне времени и пространства. А иногда он превращается в воздушный шар, невесомо парящий над тревожной неопределенностью жизни. Ведь пугающих новостей совсем избежать невозможно. Такая вот странная полу-виртуальная жизнь, в которой зависли все… И в которой есть что-то от притягательной игры, будоражащей нервы. И отчасти нереальной в своей смертельной опасности.

Даже в том, что забеременела, сначала сомневалась – мало ли? Но вскоре окончательно убедилась. Тогда их воздушный шар поумерил свою летучесть и в голове четко обозначилась цель – сохранить здоровье! Еще надо было сходить к врачу, а то претензий потом не оберешься. Ох, и страшно выбираться из дому, но вариантов нет, придется… На обратном пути шла горделиво и бережно, улыбаясь нежданному чуду в себе. Весело щурилась, отвыкнув от яркого солнца, радовалась ветерку, играющему с летним платьем. Как эти месяцы незаметно пролетели – уже начало июня! И совершенно забыла, что в поликлинике отключила свой телефон. Легкомысленно, хотя и в маске, зашла в магазин купить чего-нибудь вкусненького – "тьфу-тьфу, авось обойдется". Потом неспешно завернула в скверик по соседству, где к счастью, почти никого не было, и немножко посидела на скамейке, подставив бледное лицо ласковому солнцу…

Едва позвонила, дверь резко распахнулась в ту же секунду, будто Глеб давно и терпеливо ждал за ней. Яна испуганно ахнула, мигом сообразив про телефон, и приготовилась оглохнуть от лавины упреков, которые обрушит на нее Глеб. Но его губы были плотно сжаты – ни слова… И только страдальческий взгляд отчетливо произнес: "Ну разве можно так?" И все! И больше никакого осуждения? Невероятно! Вдруг навернулись жгучие, словно долго сдерживаемые, слезы… Она покаянно прижалась к его плечу, секунда – и руки Глеба простили ее, нежно обняв, ласково погладили по спине и затылку… Яна подняла на мужа счастливые и благодарные глаза, мысленно повторяя "как же я тебя люблю, очень люблю!" – "А я тебя." – ответил он вслух и улыбнулся.

День русского языка

Почему-то мне запомнилось, что этот случай был именно 6 июня, в день рождения А.С. Пушкина и День поэзии и русского языка.

В аптеке, куда я заглянула по дороге, работали оба окошка, и у каждого – по одному человеку. "Как удачно! – подумала я, – быстро управлюсь." Но у пожилого человека передо мной возникла заминка с рецептом, и пока они что-то выясняли с аптекаршей, сзади надо мной возник некто высокий. Оглядываюсь – мужчина лет сорока пяти, и сам блондин, и в белоснежной летней рубашке, светлых брюках и весь такой чисто намытый, даже чуть розоватый, будто только из ванны. Я невольно улыбнулась.

Снова поворачиваюсь к окошку, и буквально через пару секунд в тишине аптеки раздается громкий "з-звяк!" о кафельный пол и перекрывший его вопль "Ё-ё-ё-ё-ё!!!....." Пахнуло почти забытым мною этилом… Под ногами непоправимо разливалась лужа… А в центре ее стоял белоснежный мужчина и, подняв с пола пластиковый пакет, за горлышко поочередно вытаскивал из него остатки двух больших граненых бутылок водки, очевидно – фирменных и дорогих.

Я бессильна описать выражение его лица, но слова постараюсь передать: "Ё-ё-ё!!!.. Да что же это за страна?! Как жить-то?!" Шмякнув пакет с осколками обратно в водочную лужу, он полез в большую сумку, висящую на плече и… Мы снова вжали головы в плечи: " Ё-ё-ё-ё!!!… Как? И кошелек потерял?!!" Рев раненого зверя едва ли пробудил бы во мне большую жалость… Он обвел всех отчаянным взглядом, на секунду мы встретились глазами, и я от всей души молча посочувствовала ему, утешить было нечем… И что удивительно, он не рявкнул гневно – "украли!", а обреченно и смиренно – "потерял…»

В это время в аптеку вошла старушка и, плохо видя, наступила с краю в лужу. От неожиданности ойкнула и отпрянула. Потом подняла глаза на стоящего в луже мужчину и, подумав нехорошее, смущенно попятилась к двери. "Бабушка, не пугайтесь! Это водка. Хорошая русская водка." – еще и заботливо успокоил ее страдалец. Старушка неуверенно, бочком, прошаркала к другому окошку.

А аптекарша из нашего высунула наружу голову, внимательно оглядела побоище и, прелестно грассируя, раздраженно воскликнула: "Кошмар-р! А нам тепер-рь весь день закусывать…" Потом взглянула на меня: "А Вы что хотите?" Именно так – агрессивно начиная с "А…" Я мучительно пыталась вспомнить название лекарства, которым пользуюсь уже лет десять, но это мне не удалось – за спиной опять раздалось… Уже не вскрик и не вопль, а безумное стенание: "Ё-ё-ё-ё-ё!.... И телефон потерял??! Да что же это, Господи?! А она меня там ждет!.." Он судорожно порылся по углам просторной сумки и во всех карманах, потом взмолился к аптекарше: "Девушка! Наберите мой номер, может, звякнет где? Я ведь мобильного ее не помню…" Он продиктовал, она у себя за окошком набрала номер – безысходная тишина… И вокруг конфузливое оцепенение всех присутствующих. Как на автопилоте, мужчина вытащил из кармана сотенную и что-то нужное спросил у аптекарши.

Не в силах больше рвать сердце и чувствуя, что покидаю тонущий корабль, я, не поднимая глаз, вышла из аптеки. А по дороге домой у меня в голове почему-то все крутилась дурацкая мысль: хорошо, что у Пушкина не было нужды ходить по магазинам и аптекам, а то – кто знает?..

Вот такой был день русского языка.

Давний приятель

«Привет! Я зайду?» С чего он вдруг? Ведь сейчас вечер воскресенья – совсем не гостевое время, уже отравленное предвкушением трудовых будней. Это многообещающая пятница располагает к подобным внезапным экспромтам. Но если он надумал почему-то… «Давай, зайди.» Мне-то что, я на вольных хлебах, а не труженик на государственной ниве, могу сегодня лечь спать и попозже. Через полчаса он входит, пряча явную неловкость, и даже пытается шутить… Что за странные дела? Быстро скидываю разную ерунду со стола: «Ну что, по-маленькой?» Он согласно кивает. Разливаю чуток вискаря – надо же размочить первое слово…

Мы знакомы почти двадцать лет, хотя вначале общались только эпизодически. Но однажды он меня здорово выручил в печальной ситуации по медицинской части, причем совершенно неожиданно. И мы сразу прониклись друг к другу симпатией. Потом как-то опять отдалились, он снова женился, вскоре родили сына – для него довольно позднего, единственного, в него он вкладывал всю душу. И у меня были свои проблемы с работой и сердечные дела… А лет пять назад встретились с ним, и с тех пор вдруг стали – не разлей вода! И мне случилось ему посодействовать с продажей отцовской квартиры, удачно свести с хорошим риэлтором.

Так вот, за все это время он представал передо мной в довольно разных обличьях. И официально-напряженным Георгием Михайловичем, и шаловливым Жоржем, готовым затеять интрижку с миловидной дамой, и задушевным другом – почти братом Юрой, с искренне сопереживающими глазами. Причем, с случае с дамами это необязательно экскурс под юбку. Его больше увлекает сам неторопливый процесс приманивания, взаимного щекотания гормонов. Психологической игры без малейшей напористости. И вообще, грубоватого мужского панибратства, с привычным матерком через слово, в нем нет ни капли. Интеллигент и почти эстет. Но сегодня он выглядел, прямо скажем, не очень… Просто робкий мальчик Юрик, сурово поставленный в угол. Остается выяснить – кем и справедливо ли? Ненавязчиво что-то рассказываю, жду…

Как ни странно, у нас мало с ним общих черт, разве что схожие вкусы в современной музыке, немного в еде, и оба некурящие. Зато есть тончайшее понимание душевного состояния и, следовательно, поступков друг друга. Иногда и хотелось бы что-то скрыть, но Юрин взгляд – разоблачительный рентген! И вдруг он сам выкладывает передо мной свои страхи, как на лабораторное стекло. Почему именно мне? Непостижимо! В общем, оказалось, что несравненная и обожаемая жена, не только отлучила его от тела, но и припугнула своим уходом замуж. В неведомые дали… Видимо, за очередные и ставшие ей известными, Юрины прегрешения. Как-то в нем все совмещалось – подкаблучность и страх потерять свое сокровище не отменяла увлекательных заходов налево.