Несколько неспокойных дней
Шрифт:
Сели за тот же столик, видимо, он понравился охране. Я бы тоже его выбрал: за спиной стенка, выход виден, разносчики тоже контролируются.
— Ты чего будешь?
— Я думаю, надо заказать на всех пасту. — Несколько пунктов с этим интригующим названием я уже увидел, пока мама Мили пролистывала меню на экране стола. — Тогда сможем сразу все поесть и наесться с одной порции.
— Ты её в обед не доел, я думала, тебе не понравилось. Сейчас опять её хочешь? Может, что-то другое выберешь?
— Я в обед ел пасту? — Вот это заявленице! А почему я этого не помню?
— Да. А потом из неё
Я слушал, как меня ругает Милисандра, просто открыв рот, вот как Слер, увидевший море. Что? Я ел пасту и не заметил? Она такая маленькая? Или это она про макароны?
— Мама Мили, а чем паста от макарон отличается? — Что-то меня одолевают некоторые сомнения…
— Там немного разные дополнительные ингредиенты используются. Но если подумать, то ничем, кроме бренда.
Вот оно что-о… Теперь мне стало понятно. Я хорошо помню, как меня учили брать какой-то простой, дешёвый продукт, а потом начинать рекламировать какое-то достоинство этого продукта, не упоминая остальные. Например, взять что-то солёное и дать рекламу «Не содержит сахара. Показано болеющим». После чего дать этому продукту название на каком-то языке (на любом, главное не на общем), поднять цену в два-десять раз и всё. Готов модный продукт. Получается, «паста» — это просто такие же макароны, только на местном языке. И дороже. А как тот толстяк собирался накормить ею четырёх людей? В той коробочке даже моя порция бы не уместилась.
— Милисандра, а ты любишь пасту?
— Не очень. От неё толстеют. — Тут я ей и без своих способностей верю. Тот курьер явно обгрызает посылки, потому такой толстый, а посылки доезжают такие маленькие.
— А в обед ты её ела? — Я почему-то совсем не помню, что она ела в обед.
— Нет, конечно! Я ела салат из морепродуктов. Сейчас опять хочу его заказать.
— Отлично! Я тоже буду салат из морепродуктов. — Опять макароны есть мне абсолютно не хотелось.
— Правильно, он очень полезный. Значит, заказываю два. — Полезный? Желание есть этот салат тут же пропало.
— Постой, а вкусное есть что-нибудь?
— Салат очень даже вкусный. Только соус на него не трать, только испортишь.
— Ну ладно, раз ты так говоришь. — Есть сомнение, но она сама верила во вкусность салата, и я решил попробовать.
Охрана, как обычно, заказала себе сама. Заказали какие-то «carne» и «surtido de leche», но я не понял что это. В местных названиях я совсем не разбираюсь.
Через минут десять приехала тележка доставки. Быстро тут, на корабле мы минут двадцать всегда ждали. Правда, сколько времени после заказа прошло в обед, я не помнил.
Салат, что поставили передо мной, не внушил мне доверия. Вот сразу и никакого. Большие листья какой-то склизкой зелени, отличающиеся друг от друга только оттенками зелёного. На вид, а потом оказалось что и на вкус, совершенно не отличающиеся от цветка в одном из коридоров нашего дома. Мы когда-то на пару с Лилией перепробовали все растения в нашем доме. Играли в гусениц.
— А где мясо? — Поковырялся ещё раз в этой болотной кочке, что росла в моей
тарелке, но главного составляющего любой еды не нашёл.— Валя, это же салат! Какое мясо?
— Морское. — Пожал плечами я. — Мне всё равно какое, лишь бы оно было мясным.
— Это салат из различных полезных водорослей. В нём не бывает мяса.
— А что же тогда тут можно есть? — Совершенно искренне удивился я. — Не траву же! Мне нужно мясо, без него я не вырасту. — Это совершенно точно говорили и мама и тренер. И Грей уважал всё мясное, насколько я помню. Да и вон, охрана себе куски какие заказала. Один я должен есть листочки? Я уже вырос из игры в гусеницы!
— Много мяса вредно для организма. А салаты всегда очень полезны.
Всё. Это был последний раз, когда я согласился на что-то «полезное», поверив, что оно и «вкусное».
Тут Далия подвинула ко мне два стаканчика с какой-то непонятной субстанцией белого цвета. Это ещё что?
— Это выпей обязательно. — И на мой вопросительный взгляд, кивнула. — Очень полезно. Особенно тебе.
— Да вы издеваетесь! — На счёт мамы Мили я был не уверен, хотя и читал её, но то, что Далия надо мной надсмехается, видел ясно по её ироничной улыбке, которая стала ещё шире после моего восклицания.
— Вечером вообще нельзя много есть. — Милисандра всё же решила меня убедить, съесть эту травку? — Тем более, тяжёлой еды. Ешь салат, и не позорь меня перед другими людьми.
Я огляделся. Несколько столиков действительно были заняты какими-то людьми, и на нас смотрели, пусть и украдкой. Все смотрели. А почему я не заметил этого раньше? А, так они все на Милисандру смотрят. Чужие взгляды на себя я чувствую очень хорошо, а вот когда на неё смотрят, только если сосредоточиться. Опять она при входе запустила эту свою «волну»? Ладно, не буду портить впечатление о себе этим людям. Мне тут жить ещё три оборота, считай полжизни, а первое впечатление о человеке самое сильное. Придётся есть «полезное», и постараться не кривиться. Эх, кругом ограничения. Не зря я так не любил этот раздел этики, который как раз и регулирует поведение за столом на разных планетах. Некоторые обычаи мне до сих пор кажутся глупыми или нелогичными.
Вилкой подхватил большой лист и с подозрением поглядел на него. Полезное, говорите…
— Возьми нож. Валя, перестань вести себя, как аграрник! Ты же никогда таким не был.
Ну, Слер тоже аграрник, а он нормальный парень, так что для меня теперь это слово не ругательное. Тем более, мама Сетила из них. Правда, она тоже всех слуг «аграрниками» постоянно ругает.
С подозрением посмотрел на нож. Они тут ну очень странные.
— А почему у ножа кончик не острый, а закруглённый?
— Обычный столовый нож. Они всегда такие.
— Разве? Не помню у нас дома такого убожества. И на корабле были ножи нормальные. Это и не нож вообще, не заколоть никого, ни мясо порезать. — Повертел в руках, глянул лезвие на свет. — Он же ещё и тупой!
— Не придирайся, а ешь. — Странно, она ругает меня, а у самой прямо счастье и гордость мной. — Это нож для застолья, а не для убийства.
— Да, но…
— Дома набор, который подарили твоему папе на другой планете, а там просто приняты острые ножи. Традиция такая.