Несколько сюрпризов от Принцев

Надо было бы спросить, может, чем помочь, решил Гарри... За рукав сильно потянули. Гарри обернулся: Северус уже указывал ему на выход. Проводив Министра долгим внимательным взглядом, Гарри направился к дверям.

– Это его проблемы, - убедительно произнес Северус, как только вход в зал заседаний остался позади.
– Пусть сам разбирается.

– А ты не очень-то в это веришь, - ответил Гарри.
– И сними, наконец, эту дурацкую шапку.

Северус, не останавливаясь, трансфигурировал свой наряд в привычную черную мантию, покосился на Гарри и повторил ту же процедуру с ним. Гарри улыбнулся:

– Почетные члены Визенгамота обвинили бы тебя в святотатстве.

– Почетные члены Визенгамота могут обвинять меня, в чем им нравится, - отозвался Северус.
– Самых почетных я помню еще со времен своей молодости, и они меня, надо сказать, тоже.

Гарри усмехнулся.

* * *

А дни все тянулись и тянулись. Каждый начинался ужасным утром, за которым следовало семь-десять часов рутинного серого кошмара. Дни склеивались в какое-то подобие прокисающей овсяной каши и не оставляли в памяти ничего, кроме усталости и ноющей совести. Гарри пытался вчитываться в каждый подписываемый им документ, но мозг упорно отказывался осмыслять то, что глазами читалось как, в общем-то, знакомые слова из знакомых букв. После того, как он однажды просидел над приказом о выдаче премии больше двух часов, Баббл просто стала пересказывать ему суть содержимого.

На задворках сознания то и дело просыпался тревожный маячок, носящий название «Лацерта Розер». Видимо, мысль беспокоила не его одного, потому что Кингсли довольно быстро наступил на горло своей гордости и попросил Пастора неофициально разузнать, что возможно, про таинственное посещение хоффманнской камеры - на что Пастор ответил, что демоны могут, безусловно, больше людей, но в прошлое как нечего делать не заглядывают, и вообще, он, Пастор, замужний человек, и его муж, в отличие от некоторых... Вечером того же дня Гарри сам повторил просьбу Министра, и Пастор, подумав, пообещал Розер обязательно заняться - когда будет время.

После этого Гарри немного успокоился.

Но единственным по-настоящему беспокоящим его вопросом оставался один: связана ли Розер с нападением на свадьбе Драко. Если она решила навестить Розера, значит, и покушение вполне могло быть ее рук делом. Вполне возможно, что она сама убила Хоффманна, размышлял Гарри, что-то пошло не так, и она убрала лишнюю фигуру. Только вот зачем все это - в конечном итоге? К чему ведет? Франция затаилась; Мартель носа не высовывает из Министерства и только и знает, что твердить, как сломанное колдрадио, о мощи и величии своей родной страны, даже в «Надежду» не суется, и зря, между прочим, потому что надо бы сунуться, бес его разберет, что там сейчас творится, де юро при двух Министрах, а на деле - при полнейшей анархии...

Тревожные красные искры Сигнальных Чар, навешенных на его министерский кабинет, отвлекли Гарри как раз от таких мыслей. Палочка обиженно выплюнула предупреждение и снова замерла на тумбочке.

Раздумывая, стоит ли предупреждать Северуса, Гарри проверил Чары Бдительности, оба крепления под палочки, убрал первую на место (вторая, Бузинная, и так была пристегнута к рукаву), накинул мантию и вышел в коридор. Дверь в кабинет была приоткрыта, Гарри заглянул внутрь и застал Северуса переписывающим что-то, наверняка очередное зельеварное.

– Сев!
– позвал Гарри.

Северус обернулся.

– Я до своего кабинета. У меня Чары сработали.

Северус серьезно кивнул. Гарри немного помолчал, не решаясь вслух высказывать мысли. Северус поднялся и подошел, грустно качая головой.

– Это не она, - тихо сказал он.
– Если бы она пришла, мы бы об этом не узнали.

– Да, - сказал Гарри. И добавил:

– Проводи меня до камина...

Северус приобнял его за плечи и довел до гостиной. Снимая с полки вазочку, Северус на секунду прижал губы к его растрепанным волосам и произнес:

– Зови, если понадобится.

– Сев, - Гарри ловко отсыпал горсть пороха и мимолетом ответил на поцелуй, - самое ценное, что есть в моем кабинете, это восемь мягких игрушек, потому что за них мне обещали кое-что оторвать.

Бросив горсть пороха в камин, Гарри шагнул туда сам и переместился в Атриум.

В конце концов, если бы случилось что-нибудь по-настоящему серьезное, об этом бы узнал Пастор.

Под Чарами Бесшумной походки (спасибо своему ненаглядному) и Неприметности Гарри подкрался к двери собственного кабинета, ощущая себя или героем дешевых приключений, или самим собой пару лет назад, копирующим дело Северуса.

Из-под двери еле пробивался свет - одного или двух светильников, сначала и не заметишь. Гарри прислушался. Шагов не доносилось, звука ломающегося сейфа тоже. Вместо этого Гарри с удивлением услышал голос Люциуса.

– Как у вас это так легко получается, хотел бы я знать...
– задумчиво бормотал тот.
– Я знаю, что это сказали вы. Вы ведь здесь?.. Ответьте, как вам удается так легко прощать?

– О, Люциус, - ответил собеседник - сердце Гарри подпрыгнуло - не может быть!
– Ты должен меня извинить, но мне сложно серьезно обижаться на тебя после того, как я спасал твои волосы от разъяренных лукотрусов.

Нет. Гарри не ошибся. Люциусу отвечал Дамблдор. По его голосу можно было даже представить такую знакомую хитроватую и умиротворенную улыбку...

– Значит, вы все еще видите в нас детей?
– с легкой неприязнью спросил Люциус.

– Ну-у, - ответил Дамблдор, - полагаю, что лет через семнадцать-двадцать ты вполне меня поймешь. И, знаешь ли, в такой позиции зачастую больше плюсов, чем минусов. Однако и увлекаться не стоит. Но ты прекрасно справишься. К тому же, с самым сложным ты уже справился. И, надо сказать, я не справился бы лучше... И я надеюсь, что ты уже услышал ответы на свои вопросы, потому что один молодой человек, который, как я понял, является хозяином этого кабинета, стоит за дверью, - лукаво закончил Дамблдор.

– Вот как, - предвкушающе сказал Люциус.

Гарри нахмурился и, поскольку дальше скрываться было бесполезно, распахнул дверь и шагнул в кабинет с палочкой наизготовку.

– Вы знаете, что я могу арестовать вас, не сходя с места?
– поинтересовался Гарри, обращаясь к Люциусу.

Тот усмехнулся:

– На самом деле не можете, Гарри. Вы можете только подписать приказ о моем аресте. Как плохо быть Главой Отдела правопорядка и не знать законов.

– Как жаль, что вы слишком полагаетесь на закон, - парировал Гарри.
– Или вы не помните, что в нашей стране все равны, но некоторые ровнее?

Люциус насмешливо развел руками, совсем как Северус иногда, и прошествовал к выходу.

– Как же можно об этом забыть?
– ядовито спросил Люциус.
– Вы не позволяете простым смертным такой роскоши, Гарри. Мы каждый день должны быть готовы...
– Люциус по кругу обошел Гарри, останавливаясь около двери, - к небольшим сюрпризам с вашей стороны. Например, вам наскучит привычное, и вы захотите чего-нибудь нового, почувствовать себя в чужой шкуре, например...

Гарри раскрыл рот, но смог только выдавить из себя что-то, что подозрительно напоминало блеяние. Уши наверняка покраснели.