Несколько сюрпризов от Принцев

Через несколько минут Гарри, потирая лицо ладонями, сел в кровати.

– Я думал, выходные никогда не наступят, - признался он.

– Чудо свершилось, и они наступили, - Северус поцеловал Гарри в висок. В щеку. И в шею.
– И это не означает, что нужно потратить их на сон. Одиннадцать.

– Хорошо, - Гарри хитровато исподлобья взглянул на него и неожиданно повалил на кровать. Северус охнул, но не то чтобы он в самом деле возражал.

Гарри торжествующе забрался на его бедра и прижал его руки к простыне.

– Попался, - с видом любопытной лисицы установил Гарри.

– Не забудь связать меня нитками, - порекомендовал Северус.

Гарри наклонился и за неимением свободных рук губами ущипнул Северуса за сосок.

– А ты знаешь, это неплохая идея…

Северус довольно прикрыл глаза, пробормотав:

– Я живу с тираном.

– Неправда, - обиделся Гарри.
– Я пока учусь.

Северус попытался вывернуть руки из цепкого захвата, однако попытка провалилась.

– Вот и кто ты после этого, м-м?
– поинтересовался Северус.

– Твоя личная катастрофа, - улыбнулся Гарри, сводя обе руки у него за головой, чтобы освободить себе хотя бы одну.
– Как в Хогвартсе? Ты вчера вымотанный вернулся, как будто не зельеварением, а полетами занимался.

Северус изобразил на лице нечто неопределенное.

– У всех постконтрольная депрессия. Исключая Слизерин, немного Рэйвенкло и единственный экземпляр Гриффиндора.

– Смелли, - сказал Гарри.

– Смелли, - кивнул Северус.

– Значит, сочинял учебник.

– Нет. Я с октября к нему не возвращался, - сообщил Северус.
– Вчера я готовился к консилиуму.

– А, - произнес Гарри.
– Как Дадли?

– Насколько я могу судить, так же, как и раньше.

Северус вытащил одну руку из хватки Гарри и, с удовольствием почесав пальцами запястье, вернул обратно.

– Какого вы едете на консилиум, ты уже знаешь?
– спросил Гарри.

– Мы не едем на консилиум, - уведомил Северус.
– А я отправляюсь туда девятнадцатого.

Гарри явно что-то прикинул.

– А меня с собой возьмешь?

– А ты хочешь провести три дня в обществе зельеваров, философствующих о смысле трактатов Скалигера?
– удивился Северус.

– Я найду, чем себя занять, - пообещал Гарри.

Северус качнул головой:

– Нет. Не возьму.

– Почему?

– Ты возглавляешь Отдел правопорядка, - сказал Северус.
– Я же еду на европейский консилиум зельеваров. Гарри, не надо думать, что там все настолько законно, насколько может показаться. Вероятнее всего, я привезу оттуда пару таких ингредиентов, которые не продают даже в Надежде. Гарри… Тебе абсолютно нечего там делать.

Гарри помолчал.

– А Дадли?

– Я не буду даже упоминать про него, - сказал Северус.

– Почему?
– снова спросил Гарри.

Сев на кровати, Северус серьезно посмотрел на него.

– Подчинить маггла заклятью Империус не в пример проще, чем волшебника. И если ты считал, что зелье Чистой души - единственное, в состав которого входит частица души зельевара, то спешу тебя разочаровать. Я могу перечислить по меньшей мере семь. Все они так или иначе были нужны Темному Лорду. Сколько таких зелий наберется среди голов десяти лучших зельеваров Европы, я не хочу даже предполагать.

Гарри поднялся.

– Ясно.

– Гарри… Не стоит это недооценивать. Ты просто не можешь представить, насколько я сейчас рад, что в свое время мне не пришлось варить Лорду зелье чистой души. Это хуже, чем смерть. Приблизительно настолько же, насколько поцелуй дементора.

Гарри покивал. Его взгляд снова был неопределяемым. Как будто грустным и до умиленных слез нежным. Но Северус не поручился бы, что только что состоявшийся разговор располагал к нежности. Что происходило с Гарри, Северус не знал.

Коснувшись губами лохматой головы, Северус ушел в ванную.

Утро могло продолжиться куда как приятнее. Но жизнь есть жизнь, и, будь ты хоть целиком и полностью уверен в чем-то, она всегда сможет найти альтернативу. Гарри заметно не нравилась предстоящая Северусу поездка на консилиум - но он не был там шесть лет, прошлый декабрь стал первым за это долгое время изоляции, и того, кого хотел, Северус тогда не застал. Анна Кебнекайсе, пожилая представительница то Швеции, то Финляндии была больна.

А на столе в кабинете лежит черная папка с его собственноручно записанными материалами о действии и влиянии Темной метки. Копия копии, если быть откровенным. Но она могла бы остаться у Джорджа Уизли, который предпочел вернуть Северусу Снейпу его неоднозначный труд. Мог ли он так поступить из-за того, что не хотел связываться с лишними проблемами? Теперь, когда помощь извне ему больше не требуется, - вполне. Северус поднял к зеркалу мокрое и пересеченное скорбной морщиной лицо. Еще один человек был для него потерян.

* * *

Пастор встретился Северусу около Мемориала героев. Кого ожидал здесь найти Пастор, Северусу было неизвестно. Почему бы и не его самого.

– Посмотри, - Пастор обвел небольшую площадь рукой.
– Видишь здесь посетителей? Гуляющих? Чтящих вашу память? Нет... Я тоже.

Северус глядел на черный склеп с высокими дверьми.

– Они заперты, Северус, - сказал Пастор.
– Нет никого, кто приходил бы к твоей усыпальнице. Да ты сам здесь первый раз с тех пор, как покинул ее. Это все память. Та же история, что с Геростратом. Знаешь, в чью честь?..
– Пастор показал на высокий алый обелиск, украшенный золотыми крыльями, стоящий посередине площади.
– В честь Ордена Феникса. Там есть имя Фреда Уизли. Но его самого нет. Ты был удостоен высокой чести, Северус. Только подумай: малейшее изменение в истории, и тебе приписали бы славу злодея, правой руки Темного Лорда Риддла. И ты бы не вернулся с того света, и не жил бы долго и счастливо, и, как знать, не скончалась бы Лацерта Розер, оставив во Франции осиротевшую дочь. Вы одинаковые с Дилектой: оба не любите полагаться на удачу. Но что ваша жизнь, как не череда удач и неудач?..

Северус закутался от резкого ветра в теплую мантию, обвивающуюся вокруг его ног; Пастор, наоборот, словно не чувствовал холода.

– Помнишь, каким ты умер?
– вдруг спросил он.
– Растрепанным и уставшим, отчаявшимся… Без любой надежды на лучшее. Таким живым и болеющим. А теперь ты такой прилизанный и очаровательный праведными трудами колдографов и Люциуса Малфоя. Тебе не казалось, что ты потерял себя за этой маской?

Северус обернулся. Длинные черные волосы Пастора развевались на ветру; на какую-то секунду они стали короче, темно-зеленая мантия показалась черной, и Северус увидел себя прежнего - лишь на секунду. Пастор остался Пастором. Северус покачал головой.