Нескучная детская психология. Как общаться с ребенком, чтобы он вас и слушался, и слышал

Дети – это контурные карты, которые родители должны раскрасить и заполнить, но только по тем контурам, что уже есть.

У ребенка есть свои цели. То, что он попал в вашу семью, говорит о том, что вы должны помочь ему добиться его целей, а не ваших.

Воспитание детей родителями должно заключаться в том, чтобы попытаться открыть таланты и помочь реализоваться уже выявленным способностям. Родители должны быть спонсорами, профинансировать возможность выразиться, купить бумагу, пластилин, хоккейную клюшку.

Мы должны понять, что мы не воспитываем детей. Дети не воспитываются. Мы должны понимать, что дети разные, что они отличаются и от вас, и друг от друга, и даже от самих себя в разные периоды. И это главное, что должны понимать родители, воспитывая детей.

Дети – очень изменяющаяся структура. Во-первых, они отличаются по полу. Двенадцатилетний мальчик будет очень отличаться от двенадцатилетней девочки. Во-вторых, они очень меняются со временем. Ребенок в три года, в семь и семнадцать – это очень разные дети. А дети, которые учатся в школе, отличаются от малышей.

В школе дети тоже отличаются друг от друга и делятся на следующие типы:

• Бегуны, которые обучаются очень быстро.

• Ходоки, которые обучаются ровно, успехи их заметны, но вперед они идут не спеша. То есть это дети, которые учатся на твердую четверку.

• Прыгуны, которые со стороны выглядят так, как будто они практически ничему не учатся. Многие учителя вообще считают, что они дебилы. Но иногда такие дети – раз – и прыгают выше всех. Бывает такое, что человек учился восемь лет в школе, все думали, что он тормоз, а потом он взял и с красным дипломом окончил какой-нибудь колледж. И его все спрашивают: «А как это у тебя получилось?» А он отвечает: «А там никто не знал, что я дебил». То есть он тормозил, тормозил, а потом взял и прыгнул вперед.

И надо понимать, что существуют эти типы, и не нужно их путать. Есть дети тихие, спокойные, а есть такие, которые все время несутся куда-то. Представьте, что вы стоите на автобусной остановке и держите за руку спокойного – он стоит себе и стоит, он может годами спокойно стоять, ему хорошо. Автобуса нет, папа держит за руку, жизнь прекрасна.

А теперь представьте, что вы быстрого ребенка начнете держать за руку. Он вам ее просто оторвет. И как надо поступать с этим ребенком? Просто скажите ему: «Так, Владик, ну-ка покажи, за сколько секунд ты можешь добежать от того столба до этого столба». И он шесть раз – туда-сюда, туда-сюда. «Да ты молодец! А семь раз так сможешь?», и он опять туда-сюда, туда-сюда. Потом набегался, тяжело дышит, устал, нормально – и автобус подошел. Такой буйный ребенок должен сильно уставать к вечеру.

А нужно ли вам спокойного заставлять бегать?

– Что ты сидишь? Иди побегай!

– Я не хочу.

– Нет, ты все равно побегай!

– А зачем мне это надо?

– Бегай, я сказал!

У меня был такой опыт, когда моему ребенку в четвертом классе поставили в дневнике единицу по физкультуре, потому что он не умеет лазать по канату. Причем единицу по 12-бальной системе и еще в скобочках написали: (единица!), чтобы ребенок не исправил на 12.

И я так возмутился:

– Ваня, ты что, не умеешь лазать по канату?

– Нет.

– Ты уже в четвертом классе и до сих пор не умеешь лазать по канату?

– Нет.

– Давай я тебя научу?

– А зачем мне это нужно?

И тут я понял, что на его интересы мне в этот момент было наплевать, мне просто было стыдно, что мой сын не умеет лазать по канату. И я не стал его заставлять, потому что в четвертом классе нет никакой необходимости, чтобы уметь это делать.

Зато в седьмом классе у него возникла такая необходимость – он вдруг захотел стать сильным. И вот тогда уже я поставил ему турник, купил боксерскую грушу, пусть подтягивается, пусть болтается, пусть отжимается.

Просто всему свое время. И все дети разные!

Есть такой английский фильм «Билли Эллиот», в котором мальчик из обычной шахтерской семьи вдруг увлекся балетом. Для отца, брутального шахтера, это было просто трагедией. И он заставлял сына ходить на бокс, а тот втихаря все равно ходил на уроки балета. И стал потрясающим танцором. Причем он был настолько крут, что его даже учили бесплатно, а учительница за свои деньги повезла его на конкурс.

Но папа напрягался изо всех сил – мой сын будет прыгать в каких-то белых чешках и в облегающих колготках, позор вообще, да мужчину должно просто стошнить от слова «чешки». То есть ему были безразличны предпочтения ребенка. Он считал, что ребенок не мог отличаться от него, потому что «он мой сын».

Отец нарушил первый принцип позитивного воспитания: дети могут отличаться от родителей. Нет, конечно, они могут и не отличаться. Иногда бывает, что у музыканта и сын музыкант. Я люблю танки, и мой сын любит танки. И я уже не пойму – то ли я их люблю, потому что они ему нравятся, то ли он их любит, потому что они нравятся мне.

Но есть вещи, которые не совпадают у родителей и детей. Бывает так, что отцу нравятся собаки. А ребенка тошнит от собак, но зато он в восторге от динозавров. Что должен сделать умный родитель, если ребенку понравились динозавры? Купить ему энциклопедию про динозавров. А если ему понравились корабли – купить энциклопедию про корабли. Если ему понравился пластилин – купи ему тонну пластилина, пусть залепит им весь дом. Если он начал рисовать – пусть рисует.

Но мы часто хотим из детей сделать то, кем они не являются. Мы хотим их отправить в какие-то кружки, которые нравятся нам самим, а не детям. И не важно, что у него нет голоса: «Пой, зараза!» И не важно, что он не хочет танцевать: «Танцуй, я сказала! Ты должен быть красивым, радостным и ходить вот так!»

Почему? Потому что тебя саму не взяли в танцевальную школу, и ты оправляешь туда сына, пусть он там сдохнет, но научится танцевать. А он просит:

– Мама, мама, купи мне штангу!

– Какая штанга, ты что, это же так низко! Ходи на танцы.

Или бедный ребенок посещает двенадцать кружков, сходит с ума, ненавидит родителей и думает: «Боже, скоро ли я подрасту и уеду в Нижний Тагил, в общагу». Но это неправильно.

Мне одна дама как-то возразила:

– Я не верю. Если бы меня родители не заставляли ходить в кружки и секции, я бы ничего в жизни не добилась. Вот меня мать не заставляла учить в детстве английский язык, и я его до сих пор не знаю.

– А у тебя детство-то когда закончилось?

– Я ушла из дома в шестнадцать лет.

– А сейчас тебе сколько?

– Двадцать восемь.

– Прошло двенадцать лет, что же ты сама английский-то не выучила? Может быть, оно тебе и не надо было? А на маму все списала, «мама не заставляла». А что именно тебя мама заставляла?

И тут ее пробило, что мама заставляла ее лобзиком выпиливать, потому что маме нужна была мебель. И на плавание заставляла ходить, потому что вдруг мама начнет тонуть на море и некому будет ее спасти. Вдруг надо будет куда-то из пожара выехать на мопеде, и поэтому ребенок должен ходить на мотокросс. Получается – то, чего человек сам не добился в жизни, он пытается делать через своих детей. Это огромная ошибка.