Нескучная жизнь подполковника Чапаева

* * *

Честно говоря, травматологическое отделение в больнице – самое популярное среди сотрудников моей профессии. И людей, работающих там, мы уже воспринимаем не как «докторов айболитов», а как коллег. Взять хотя бы заведующего отделением Михаила Ивановича…

– Извините, а в какой палате можно найти Старикова Виктора? Он к вам в воскресенье поступил, – спросил я у дежурной медсестры, перекладывающей с места на место коробочки с таблетками.

– А чего его искать? – прогудело над головой. – Его уже и без тебя нашли. Здорово, Чапаев!

Передо мной стоял тот самый Михал Иваныч, через огромные умные руки которого прошло несметное количество – черепных коробок, рёбер, ключиц, трубчатых и лучевых костей, коленных и локтевых суставов и прочих связок, хрящей, фаланг и позвонков. А также молоденьких интернов, медсестёр, санитарок и прочего симпатичного медицинского персонала. В мою холостую бытность мы иногда встречались с Михал Иванычем и в неофициальной обстановке. О медицине, как правило, мы не говорили, но один важный медицинский факт я запомнил на всю жизнь. Оказывается, кости человека крепче бетона в четыре раза! А вы знали?

– Мне бы поговорить с потерпевшим, Михал Иваныч, – здороваясь, объяснил я цель визита.

– Да пожалели б вы парня… Еле языком ворочает. Он у меня весь на растяжках, под капельницей четвёртый час лежит. Только по журчанию в утку понимаем, что живой, – пошутил доктор. – Вчера его, как конструктор лего, собирали. Я выходной был, так меня из цирка вытянули, еле внука успокоил. Кстати, хочу повторный рентген сделать. Одно место мне не нравится, – показав глазами на мой пах, сказал хирург-травматолог.

Стоящая рядом молоденькая прыщавая медсестра поправила очки и тоже с интересом посмотрела на мой пах.

– Ты ж мне сам говорил, что там костей нет, – понизив голос, спросил я эскулапа.

– Не о том думаешь, Ахметдзянова, – показав медсестре толстым пальцем на её место, сказал Миша. – Таз его мне не нравится.

– Чем били, не анализировал?

– Это пускай ваши эксперты анализируют. Его не били, Андрей, его убивали, – мрачно ответил хирург, доставая из отворота шапочки сигарету. – Убивали грамотно, профессионально и не спеша. Давали возможность прочувствовать боль, не теряя сознания, так сказать. Не думаю, что это была толпа. Но… что-то или кто-то помешал закончить дело.

– Откуда такие выводы? – поинтересовался я, хотя не доверять опытному костоправу причин не было.

– А посуди сам. Была бы толпа, били бы беспорядочно, много, чем попало и кто куда попадёт. А тут ударов было несколько. Максимум четыре. И один очень травмоопасный бросок. Бросали спиной на угол плиты перекрытия или на какой-то строительный блок. Выверено, точно бросали. Отсюда компрессионный перелом позвоночника, травма таза и открытый перелом лучевой кости левой руки. А удары были в район сердца (отсюда трещины в рёбрах), в район печени и солнечного сплетения. Хотя… эти удары были так… чтобы клиент сначала помучился. Ну а «вишенка на торте» – точный и выверенный удар в район основания черепа. Именно этот удар должен был поставить жирную точку в конце молодой жизни этого качка.

– Какого качка? Ты о ком, Иваныч? – не понял я красноречивого эскулапа.

– Как о ком? О Старикове я, если именно он тебя интересует. Видно, что парень давно и профессионально занимается бодибилдингом. Мощный мужик, с довольно приличным мышечным корсетом. Вот он Старикова и спас, – уверенно ответил Михаил Иванович. – Ну, пошли, покажу тебе гибрид мышц и гипса. Только недолго, Васильич.

– Слушай, а били-то чем? Арматурой, битой…

– Не поверишь… Старикова убивал боец. Руками, ногами… – неожиданно объявил Михаил Иванович.

* * *

В небольшой палате стояли две кровати, оборудованные какими-то колёсиками, рычагами и тросиками, похожие на инквизиторские приспособления для пыток еретиков. На одной полусидя страдал подвешенный на противовесах и трубках, идущих от него и к нему, наш лейтенант Стариков. Рядом на соседней кровати сидел молодой пацан с загипсованной ногой от кончиков пальцев по самое не хочу и, мусоля во рту ручку, разгадывал кроссворд. Я, со свойственной мне врождённой учтивостью, попросил:

– Молодой человек, выйдите, пожалуйста, минут на десять в коридор, нам пообщаться нужно с товарищем. Костылики вам подать?

Даже не повернувшись к мужчине, стоящему в парадной полицейской форме, молодой человек недовольно прогундосил:

– С какой это стати? У нас сейчас тихий час, между прочим… Надо? Вывозите этого поломанного в коридор и базарьте!

Вы когда-нибудь слышали звуковой сигнал литерного спаренного тепловоза, прущего тяжеленный километровый грузовой состав в двухкилометровом тоннеле? Так вот, это жалкое подобие того, что услышали мы из уст заведующего травматологическим отделением.

– А ну-ка вон пошёл, сучонок одноногий! – размахивая стетоскопом, как ремнём, заорал Михал Иваныч, неотвратимо двигаясь в сторону хамоватого юноши.

Пацан, вобрав голову в плечи, подпрыгивая на одной ноге, пулей вылетел из палаты, забыв про костыли.

– Не, ну ты представляешь? Главы районной администрации сынок. Ночью бухой на байке в автобусную остановку влетел. Двое пешеходов пострадали из-за мерзавца. Правда, глава – молодец. Наш человек. Пока мы этому шкету ногу собирали, ходил вокруг стола и орал: «Вы, б…, ему ногу отрежьте к херам, я разрешаю! И писюн к жопе пришейте мудаку!» Ладно, не буду мешать, – кивнул хирург и вышел из палаты.

Из-под простыни выглядывала только оголённая правая рука раненого. Физические кондиции парня действительно были выдающимися. Идеально проработанные мышцы бицепса и большой дельтовидной поражали своими размерами. Стали понятны слова Михал Иваныча о мышечном корсете. Все эти прокачанные мышечные бугры, как живая кольчуга, защитили парня от смертоносных ударов. Стульев в палате не было. Пододвинув поближе к кровати лейтенанта тумбочку, я приземлился на неё и представился, нависнув над потерпевшим:

– Здравствуй, Стариков. Хотел спросить у тебя о здоровье, но вижу, что не очень. Я майор Чапаев. Занимаюсь расследованием по твоему делу. Говорить можешь?

– Не очень… корсет на шее… мешает. Затылок ломит… – ответил Стариков.

– Давай так. Я задаю несложные вопросы, ты отвечаешь «да» или «нет». В тренажёрном зале ты заметил что-нибудь подозрительное? Следил за тобой кто-нибудь?

– Нет…

– В душевой, раздевалке?

– Нет…

– За тобой шёл кто-нибудь после тренировки?