Нескучный травелог: протяни миру улыбку
Шрифт:
В первые дни Тета знакомлюсь с вьет-американками Линой и Луной. Дело было так. На нячангской набережной установлены общедоступные тренажеры для всех, желающих бесплатно оздоровиться. Среди них есть некое подобие советской «Грации» – нечто вроде напольной крутящейся тарелки, на которой совершались твистоподобные движения, якобы способствующие появлению талии. Правда, первый в моей жизни тренер (в детской секции фигурного катания) уверял, что талии от этого ни горячо, ни холодно, а вот юным фигуристам эта штука необходима для отработки вращений. Вьетнамский вариант «Грации» рассчитан сразу на три персоны и снабжен поручнями и видом на море, что превращает сомнительный процесс приобретения талии просто в приятное кручение бедрами.
И вот кручу я себе бедрами под музыку из наушников, как вдруг появляются две вьетнамки в национальных шляпках с двумя крохами. Крохи абсолютно идентичные, только платья разные. И обе указывают пальчиками на меня и топают ножками. В результате чего обеих
Одна из крох, оказавшись на подвижном диске "тарелки", пытается перебирать ножками, запутывается, пугается и требует ее снять. Вторая же – отличающаяся от другой лишь цветом платья – сходу начинает ловко вилять бедрами, изящно вращая диск. При этом еще умудряясь махать рукой мне, широко улыбаясь. Тут я не выдерживаю, выключаю музыку в наушниках и говорю по-английски:
– Вот эта будет звездой (указывая на ту, что крутит попой, улыбается и машет), а та, не сумевшая крутить пятой точкой, будет работать головой – ученым или политиком.
– Но они близнецы! – растерянно отвечает одна из женщин на прекрасном английском, что странно (в Нячанге в случаях бессилия языка жестов чаще переходят на французский). Выражаю удивление – и через 5 минут (издержки профессии) знаю о больших и маленьких вьетнамках все – ну или почти все.
Близняшкам нет и 2-х лет, зовут их Луна и Лина. Та, которую я приняла за молодую мать – на самом деле их бабушка. А девушка, показавшаяся мне их юной няней, на самом деле их мама. И никакая она (по ее собственным словам) не молодая, уже «все 35». Не только Лина и Луна, но и их мама с папой родились в США. Вьетнамское детство было только у бабушки с дедушкой. Но каждый год на Тет семья приезжает на историческую родину. Любит ее, гордится своими вьетнамскими корнями. Лина и Луна в этом году приехали на землю дедов впервые за свою коротенькую жизнь. Но у них все еще впереди.Все четверо улыбались и передавали приветы в Россию мне на камеру телефона.
А на следующее утро немолодой вьетнамец вдруг решил поделиться со мной в лифте нашего отеля, тоже на прекрасном английском: «Чем дольше работаю в Лондоне, тем больше мечтаю на пенсии оказаться дома. Хорошо здесь, правда?!»
И так весь Тет: тут и там попадались вьетнамцы, приехавшие домой на праздники из США и Великобритании. И все мечтали о пенсии на родине.
Тет с вами или все в Хюэ
Окрестности Нячанга известны также своим Садом Камней, а он, помимо красоты, своими «Ромео и Джульеттой» из местных. Там со скалы бросилась в океан влюбленная пара, которой не позволяли быть вместе – и было это уже в новейшей истории.
А еще недалеко от курортного мегаполиса я увидела самый необычный храм в своей жизни – там не было ни единого туриста, кроме нас пятерых. Храм Chua Sui Do (Чуа Суи До, в переводе Храм падающего потока – в честь находящегося рядом водопада) на склоне горы прекрасен уже тем, что туда не возят организованных групп. От центра Нячанга всего км 20, но добраться можно только на личном байке, а затем ползти в гору на своих двоих. Но оно стоит того. Благодать, тишина и никого – кроме вас самих и доброжелательных молчаливых монахов.
Подъем в гору к храму хоть и не прост, зато живописен. В пути попадается «платный хайвей областного значения» – деревянный подвесной мост над рекой, на который даже байки пускают небольшими группками, чтобы не обвалился. Ну а денежки, видно, на ремонт – если все же обвалится.
Будете на вьетнамском побережье, не миновать вам Хюэ: это город аккурат между курортами Дананг и Нячанг, о котором местные говорят, что там «всегда все харашо». Среди туристов знаменит тем, что там можно увидеть настоящий Вьетнам – рисовые поля, домики крестьян, хлебные деревья и подступающие с гор джунгли. Через него обычно ездят на «визаран» (продление визы) в Ханой, а оттуда к лаосской границе. Обычные вьетнамские деревни на удивление ухоженные, а архитектурный стиль домиков – мини-небоскреб, узкий и вытянутый вверх, при этом 3 стены из 4-х полностью глухие (нам объяснили, что жилища «вытягивают» вверх из-за дороговизны земли, а окон в торцах и с фасада нет, чтобы соседи в них не заглядывали). Откровенной нищеты во вьетнамских селах нет, а вот явно зажиточные дома с садами и несколькими авто во дворе встречаются довольно часто. Простые вьетнамцы, включая сельских, азартны: постоянно играют прямо на улице в карты и еще в какие-то неведомые мне настольные игры. В деревнях разводят боевых петухов, а значит, проводят и бои. Азартным горожанам и туристам предоставляется казино. А тем, у кого на это донгов нет (донги – вьетнамская версия дензнаков), прямо на улице делают предложения личности вроде наперсточников, предлагая во что-то по-быстрому игрануть. На деньги, само собой, но на небольшие. Доступную любовь тоже предлагают прямо на улицах, пароль: «Ням-ням, харашо!»
Наступивший 2023-й год – то есть, Тет – во Вьетнаме считается Годом Кота – и никаких кроликов, везде сплошь коты. И не черные водяные, а оранжевые, желтые, золотые и бирюзовые – в радостных тонах, повсеместно любимых в ЮВАзии. Я их тоже очень люблю, поэтому чисто
случайно у меня с собой оказался наряд, почти идентичный вьетнамскому Ао Дай – национальному костюму, в котором принято встречать Тет (тонкая туника поверх брюк, все ярких цветов). В нем я и вышла на настоящее «новотетное» гуляние: вьетнамцы встречали свой Новый Тет, а мы вместе с ними. Бросилось в глаза, что местные выходят на гуляния семьями или парочками, причем мужчины очень внимательны и ласковы к своим дамам и детям. А салют такой продолжительности, яркости, громкости и близости (ошметки падали нам прямо в прически) я видела впервые в жизни! И впечатлилась, хотя подобные огненные игры не очень-то и люблю. Зато я узнала главное: по вьетнамской версии отношения к жизни и к миру, каждый новый Тет по определению лучше предыдущего. И в новом Тете все будут богаче и здоровее, где бы они ни жили, но самым счастливым городом на земле станет тот самый Хюэ, где все всегда «харашо».Остров невезения в океане есть…
Штат, который всегда крайний
Гавайи – 50-й и последний из присоединенных штатов Северной Америки – всему миру известны как Aloha Pacific Paradise – Рай в Тихом океане. Мало кто знает, что процветание Гавайских островов началось с невезения. Но сейчас самое время узнать – как и то, что сакура в конце марта начинает цвести не только на японских островах, но и на гавайских.
Если желаете постоять на пятачке, официально признанным «самой удаленной от суши точкой земли», а также вдохнуть аромат розы, официально внесенной в список «изменяющих сознание веществ, вам на Гавайи. Сегодня это хотя и «крайний» (вошел в состав США последним 21 августа 1959 г.), но процветающий во всех смыслах штат со столицей Гонолулу на острове Оаху (гавайский архипелаг насчитывает более сотни островов, но «жилыми» считаются всего 8). В окрестностях Оаху есть парочка по-настоящему необитаемых островов, про которые гавайцам известно лишь то, что «туда лучше не плавать». Причины называют разные, но одинаково романтично-ужасные: пираты, акулы, угольно-черный вулканический песок пляжей, затягивающий любопытных туристов с головой. На вулканы Гавайи действительно богаты: даже «столичный» остров держит в напряжении Бриллиантовая Голова – вулканический кратер Даймон Хэд, про который живущие неподалеку фермеры по секрету сообщают: «А голова-то наша по ночам шипит!»
Ближайшие соседи Гавайев – Курилы, Япония и Калифорния, и все равноудалены примерно на 6 часов полета. «Столичный» остров Оаху называют «раем серферов», а еще дайверов, «дабл-неба», факелов, свадеб, пьяных роз, лестницы в небо и Мэрилин Монро. Разбираемся по порядку.
У неба над Гавайями есть особенность: оно всегда поделено на две половины. Одна залита солнечным светом, а вторая затянута грозовыми облаками. На пляже отдыхающие плавятся от жары, одновременно любуясь на стену тропического ливня, нависшую над горами – это и есть «дабл» или двойное небо. А когда солнечные полнеба заливает закат цвета Кровавой Мэри, которую в это время символично разносят по пляжу, весь остров вспыхивает мириадами факелов – огромных, с настоящим пламенем. Некоторые гости даже подозревают, что «крайний» штат США ограничен в электроэнергии, но местные уверяют, что такова многолетняя традиция. Я им верю: гигантские факелы в ночи смотрятся весьма волнующе, так и кажется, что следом живописные пираты в банданах выкатят прямо на пляж бочку рома. Кстати, иногда так и происходит – вследствие велкам-акции какого-нибудь отеля или бара. Народ на Гавайях – что коренной, что туристический – на позитивные эмоции неизменно щедр, поэтому от внезапной пляжной вечеринки никто не отлынивает.
Серферы любят Оаху за то, что на его знаменитых пляжах Вайкики и Ланкаи всегда поймаешь волну, а молодожены – за то, что их женят тут босиком в венках из белых и в сердце из бордовых лепестков гавайских роз, выложенном прямо на белоснежном песке. Белыми и алыми розами усыпано и бунгало молодых, вследствие чего первая брачная ночь запоминается им на всю жизнь (гавайская роза внесена в список психотропных веществ из-за наличия в ее семенах вещества, похожего на известный наркотик). В силу этого семена гавайской розы не продаются, и вывозить ее с ее экзотической родины запрещено, но нюхать можно, сколько влезет. При обычной понюшке она деликатно раскрашивает мир в еще более яркие краски и замедляет время так, что дни и ночи становятся не просто прекрасными, но и очень долгими. Что по понятным причинам восторгает прибывших на медовый месяц и в недельный отпуск. Но ежегодно в конце марта главную розу крайнего штата традиционно начинает теснить распускающаяся на островах сакура – вплоть до фестиваля ее имени, что каждый апрель на Оаху.
Вдохнув розы, гости крайнего штата, бывает, устремляются вверх по Лестнице в небо, хотя лазить на нее уже лет 10 как запрещено. Stairway to heaven, она же лестница Хайку (названа в честь одноименного цветка) – это деревянная лестница из 3922 ступенек, уводящая ввысь на 850 метров над уровнем моря к вершине хребта Кул, откуда открывается волшебный вид на весь остров. Но порой там висит такая плотная облачность, что черная туча кажется приземлившейся на горный хребет, вот почему любителей рискованных селфи просят туда не лазить.