Несломленная

И Тимохин, который с благоговением взирал на Ярцева как на Гуру, заочно познакомил его со всеми потенциальными постояльцами КПЗ, а также их родственниками. Он рассказал также всю подноготную «отцов» города и озвучил имена местных знаменитостей.

Не успели они договорить, как в дежурную часть поступило заявление от одного из «отцов» об ограблении. Из заявления следовало, что в отсутствие хозяев в дом пробрался неизвестный и, отключив камеры наблюдения, похитил драгоценности, денежные средства в рублях и долларах на общую сумму пять миллионов четыреста тысяч, хранящуюся дома по причине назначенной на завтра оплате свадебного торжества дочери и приобретению подарков. Пострадавший, Морковкин Петр Иванович, владелец нескольких пансионатов на Селигере, а также на Черном море, с супругой, дочерью и будущим зятем находились в указанное время в Москве.

Ярцев испытывающе посмотрел на Сергея:

– Ну-с, молодой человек, Ваши действия.

– Поехать на место преступления, собрать улики, опросить возможных свидетелей, прежде всего соседей, - бойко отрапортовал Тимохин.

– Все соседи сейчас на месте? Предлагаю разделиться, - в Ярцеве проснулся азарт ищейки, похороненный было под кипами бумаг.

– Соседи. С одной стороны Жердев, владелец почти всех торговых точек города, он сейчас в одной из них. Дома может быть жена, домохозяйка. С другой – адвокат Сафронов, тот наверняка в Москве или Твери, у него слишком большая клиентура, поэтому дома бывает только на выходных. Жену, Марию Алексеевну, можно застать, она тоже домохозяйка. Дочь Алена на работе, она преподает в школе искусств. Об этой девушке нужно сказать особо. Она художница, устраивает благотворительные мероприятия и еще…

Но Феликс, видя, как взгляд молодого сыщика сделался телячьим, не дал ему договорить, справедливо предполагая, что опрос Тимохиным этой свидетельницы не может быть объективным.

– Ну поезжайте к домохозяйкам, экспертную группу в дом к Морковкину, а я побеседую с этой «особой» особой.

Глава 4

Открыв дверь, он понял, что Муза этой художницы наверняка прилетала на запах кофе. На столе стоял термос, содержимым которого девушка как раз и приманивала капризную вдохновительницу. Хотя, судя по запаху, он был обычным, растворимым, и Муза должна быть очень неприхотливой, чтобы на него соблазниться.

– Алена Викторовна? – открыв двери, спросил он.

– Да, я вас слушаю, - подняв голову, приветливо ответила она.

. Наверно, таким и должен быть класс рисования. Все уютно, солнечно, детские рисунки на стенах, стеллаж с цветущими растениями, выставка поделок и свисающие с потолка разноцветные бумажные фигурки. Просто праздник какой-то! Была еще какая-то деталь, невидимая глазу и поэтому ускользавшая, но ощущавшаяся им на уровне «сыщицкой чуйки». Ярцев хотел было найти ее, но вид девушки отвлек совершенно от всяких раздумий.

Девушка была хороша. Пепельно-русые густые волосы завязаны в какой-то небрежный узел, придававший ей вид растрепанного воробушка. Аккуратный носик, упрямо изогнутые пухлые губы и огромные на пол-лица зеленовато-серые глаза, которые…Нет, не может быть! Ярцев тряхнул головой, будто отгоняя наваждение.

Она искренне улыбнулась, и взгляды их буквально переплелись. Ее взгляд, вначале выражавший доброжелательную приветливость, вдруг будто ушел внутрь, остановился. И хотя он находился достаточно далеко, мог поклясться, что зрачки ее расширились, будто она заметила привидение.

Невероятно, но она покраснела, мило прикусила губку и явно растерялась. На ее выразительном лице сменилась целая гамма эмоций. Какая-то радость узнавания, чувство стыда за прошлые прегрешения, быстро сменившееся лукавством, озорство и совершенно непонятная затаенная боль.

В свою очередь и Феликс чуть не задохнулся от нахлынувших воспоминаний. Фотографическая память выдала информацию, не подлежавшую сомнению: эта красавица, безусловно, была тем самым маленьким демоном в ангельском обличии, который просветил его насчет Барби и заставил выработать иммунитет на любовь к детям.

Ярцев вспомнил историю многолетней давности, которая впечаталась в мозг каленым железом.

Когда он только начинал работать опером, ему пришлось спасать похищенную девочку. Он целые сутки вынужден был с ней общаться, умоляя ее вести себя тихо. Ведь как обычно, получив информацию, он ринулся проверять ее в одиночку, и потом обречен был сидеть, не высовываясь, в ожидании подкрепления.

Так вот это маленькое порождение нечистой силы так его достало, что он грешным делом подумал о своем явно несвоевременном вмешательстве. Еще чуть-чуть и похитители, наверняка, сами предложили бы родителям денег, только бы ее забрали. Это было женское воплощение Кевина из «Один дома» с разрушительной силой, увеличенной втрое. Когда Ярцев через окно ворвался в квартиру, где ее держали, то очень сильно испугался за психическое состояние малышки, которая сидела привязанной к стулу и с заклеенным ртом. Осторожно, трясущимися руками, он развязал ее и начал было сюсюкать, чтобы успокоить, но сам был повергнут в состояние шока. В огромных, на пол-лица зелено-голубых глазищах не было ни малейшей тени страха. Она посмотрела на него с интересом ученого-энтомолога, как на интересный экземпляр бабочки, и приготовилась его препарировать..

– Та-а-к, дядя! Я надеюсь, ты окажешься не таким слабаком, как эти,- и она кивнула на двух преступников, которых вырубил Ярцев. – Я только предложила им поиграть. Сначала в города, потом в корову, потом в прятки, потом в журналиста и попросила рассказать о своих детях, бабушках и дедушках, родителях. Ну, сначала я рассказала о себе, своих подругах, своих куклах. А когда мне это надоело, я вспомнила, как домработница смотрела передачу «Суд идет», и сказала, что сейчас я буду прокурором. Они почему-то обиделись, меня связали, и я поняла, что играть они не умеют. Давай тогда сначала. Я журналист…

С суеверным страхом он хотел попятиться назад и трусливо сбежать, потому что события многолетней давности всплыли с четкостью вчерашних. Внутренне сжавшись, он ожидал, что сейчас этот ангелочек скажет:

– Ну что, дядя, поиграем?

Вместо этого она продолжала зачарованно смотреть на него, не в силах ни отвести взгляд, ни произнести хоть слово. Повисшая в воздухе звенящая тишина с каждой секундой так накаляла пространство, что казалось, любой звук взорвет воздух.

Каждый понимал, что нужно как-то прервать молчание, но сделать этого не мог. Спас положение телефонный звонок, который заставил машину времени, на которой они оба унеслись в далекое прошлое, вернуть их в реальность.

– Да мама, как всегда. В шесть часов. Все, целую.

И отложив телефон и уже обретя дар речи, она сказала:

– Здравствуйте, Феликс Андреевич! Присаживайтесь.
– Она указала рукой на небольшой диванчик, стоявший у стены напротив ее стола

Немой вопрос, застывший в глазах Ярцева, рассмешил девушку.

– Нет- нет, Сережа мне не называл вашего имени, он сказал, что зайдет начальник выяснить, что мне известно об ограблении соседей. Просто у меня память на лица и события очень хорошая, поэтому я прекрасно помню, что именно вы спасли меня в детстве от бандитов и зовут вас Феликс Андреевич. Хотя вероятность нашей встречи, надо признать, была близка к нулю.

?????????????????????????? Произнеся это, она снова густо покраснела от воспоминаний и добавила:

– И судя по выражению вашего лица, надо понимать, что и вы меня узнали.

Глупая улыбка непрошенно появилась на лице Ярцева, который не мог отрицать очевидного.

– Да уж, вас трудно забыть, - со смехом сказал он. – Первое время вы мне чуть ли не в кошмарах снились. Я еще подумал о ваших родителях, что всем родителям детей аисты приносят, а им, бедным, точно Змей Горыныч подкинул.