Несломленная

— Но ты мне правда небезразличен! — пролепетала настолько жалко, что самой стало противно.

— Да ладно? — чуть приподняв бровь, криво усмехнулся. — Его ты любишь, я небезразличен. Разберись уже, чего и кого ты на самом деле хочешь.

Его слова, как пощёчины, больно ударяли, оставляя жгучий след. Самое ужасное, что он был прав, прав во всём.

Через силу взяв себя в руки, попыталась исправить ситуацию, донести ему то, что творится на душе:

— Пожалуйста, дай мне немного времени. Я запуталась! Раньше я искренне верила, что испытываю к Марату не просто привязанность, а что-то большее. Именно он помог мне прийти в себя после тяжёлого разрыва с Ноем, вернул уверенность, что я могу нравиться мужчинам, могу быть желанной. Но в прошлую пятницу всё изменилось… После той ночи ты… стал мне гораздо ближе. Я поняла, что к тебе у меня тоже проснулись чувства, которым я пока не могу дать определение. Ты мне очень нужен, очень! Прошу тебя, не руби с плеча. Ты даже не представляешь, что у меня сейчас происходит внутри…

— Не драматизируй. "Чувства!". Смешно даже слушать. И если тебе нужно время — ради Бога, у тебя его полно.

— Ты это о чём? — на душе неприятно заскребло.

— О том, что я в эти игры больше не играю. Сходитесь-расходитесь, спускай с рук все его загулы, бегай за ним как собачонка — мне теперь плевать, — небрежно махнул рукой, давая понять, что разговор окончен.

— Кость, прошу тебя…

— Уходи.

— Кость…

— Уходи!!!

Глаза пылали гневом, обидой, разочарованием. Как мне хотелось подойти, стиснуть его в объятиях, найти те нужные слова, что хоть как-то оправдали бы мой поступок. Моё предательство. Но я ничего не сделала. Я просто развернулась и ушла.

Часть 51

Обняв подушку, прорыдала весь вечер.

Я корила себя за малодушие и патологическую неспособность принимать правильные решения. За свою мягкотелость. За то, что позволяю Марату так собой манипулировать. Ведь когда я поднималась к нему в кабинет в то утро понедельника, то была тверда в намерении разорвать эти отношения. Так почему же передумала? Почему так запросто поверила каждому его слову?

Да, он нашел хорошее оправдание, ловко обвинив во всем ревнивую секретаршу, но внутренний голос подсказывал, что он солгал, а я просто захотела поверить, потому что так проще. Потому что так не придется ничего менять, и пусть поезд дальше катится по ржавым рельсам по проторенной дороге.

Я очень испугалась, что из-за своей нерешительности потеряю Костю, остро ощутив, как сильно он мне необходим. Эта необъяснимая тяга к нему проснулась так внезапно и с каждой минутой становилась только сильнее.

Я много раз порывалась набрать его номер, но одергивала себя, понимая, что ему нужно время, чтобы остыть. Пусть подумает, протрезвеет. Завтра он придёт на работу, и я обязательно найду возможность с ним поговорить. Он всё поймет.

Но на работе он так и не появился. Когда утром в пятницу я вошла в офис и увидела его осиротевший пустой стол, ноги буквально подкосились. Исчезли все его вещи: блокноты, наушники, именная кружка, которую я подарила на день его рождения в октябре.

— Рита, а что с Линьковым? Он приходил, что ли? — обратилась к проходящей мимо коллеге, стараясь придать голосу будничный тон.

— Да, сегодня рано совсем пришел, часов в восемь, собрал свои безделушки. Оля из отдела кадров сказала, что они уже начали искать ему замену.

— Как замену?

— Ну вот так. Он же уволился.

— Уволился? — я не могла поверить своим ушам! Как, когда…

— Ага, написал по собственному. Уж не знаю, как только его Малиновский без двухнедельной отработки отпустил, — пожала плечами Рита и пошла дальше по своим делам, обнимая кипу папок-скоросшивателей.

Мир будто бы рухнул. Бессильно опустившись на стул, уставилась в одну точку.

Он ушёл. Из-за меня.

Сняв со спинки стула сумку, начала судорожно искать среди кучи барахла телефон и, не найдя, неаккуратно вывалила содержимое на стол. На пол посыпались монеты, помада, жевательная резинка «Орбит». Телефон. Вот он. Набрав номер, услышала привычное «абонент не отвечает». Покидав все мелочи обратно в сумку, резко сорвалась и пошла к выходу.

— Саш, ты куда это? Рабочий день через пятнадцать минут начинается! — взглянув на часы, возмутилась Рита.

— Голова болит, в аптеку, прикрой, ладно?

Через час (будь прокляты эти пробки!) уже стучала в его зелёную дверь. Только бы он был дома!

Услышав поворот ключа, облегчённо выдохнула. Дверь распахнулась. На пороге стояла тучная женщина в аляпистом платье и жёлтых резиновых перчатках до локтей. Подмышками расплылись мокрые круги, лоб покрывала испарина. Судя по суровому взгляду, она явно была чем-то недовольна.

— Вы по поводу квартиры? Я вас в одиннадцать ждала.

— Мне бы… с Костей поговорить… — робко проронила я, пытаясь заглянуть в комнату за её могучие плечи.

— Он съехал. И оставил бардак, между прочим. А мне теперь — пенсионерке на группе — убирай! А казалось бы — какой мальчик хороший, всегда вовремя платил, цветы поливал, даже розетки починил… — разошлась тётка, довольная, что нашла свободные уши.

— А куда он съехал, не знаете? — перебила, не дождавшись окончания тирады.

— Не знаю и знать не хочу! — обиженно пробурчала, сжав губы. — Так вы снимать будете? Недорого беру.

Но я её уже не слушала, торопливо сбегая вниз по ступенькам.

Часть 52

Вот куда он делся? Как сквозь землю провалился. Тишина по всем фронтам. В отделе кадров ничего не добилась, пыталась связаться с его друзьями через соцсети — никто ничего не знает. Может, обманывали, конечно, но не разыскивать же всех, приставляя к виску дуло пистолета, с требованием раскрыть правду.

Даже возникала мысль, уж не Марата ли это рук дело — уволил, когда узнал, из-за кого произошел весь этот сыр-бор с Меркуловой. Потом решила, что накидываю на себя пуха — не будет Марат такой ерундой заниматься. Он слишком знает себе цену, чтобы ревновать к подчинённому. Да и вряд ли я ему настолько нужна, чтобы вообще ревновать…

Осознание действительности становилось все яснее, как будто пелена с глаз начала сходить. Отмотала назад пленку наших отношений и поняла, что построены они были исключительно на его интересах. Встречались, когда хотел он и где он хотел, позвонить и написать лишний раз я не могла, для каждого действия своё четко отведенное время. Сама не заметила, как стала узницей в его цепких руках. Накатывало неимоверное отчаяние, что я своим безрассудным поступком навсегда потеряла человека, который на самом деле важен и нужен.

Где же ты, Костя?

Прошла ещё неделя, а в своих поисках я не продвинулась ни на шаг.

Видя, с какой кислой миной я прихожу на работу, как ежедневно узнаю через коллег, не объявился ли вдруг Линьков, Меркулова буквально ликовала.

«Меня кинул, но и её тоже. Так ей и надо» — услышала сегодня в обеденный перерыв её нарочито громкий победный смешок. Ликовала.

Отделившись от всех за самым дальним столиком, я безуспешно пыталась затолкнуть в себя кусок пирога. Но как всегда ограничилась только кофе. Аппетит пропал напрочь, похудела настолько, что юбка того и гляди свалится с костлявых бёдер. Зазвонил телефон, и я моментально извлекла аппарат из кармана. Теперь я даже в душ ходила с ним в обнимку, боясь пропустить звонок от Кости. Но это был не он, а Марат. Сбросив вызов, огляделась по сторонам — не наблюдает ли он откуда-нибудь из-за угла. Не хочу с ним говорить, и видеть тоже.