Неслужебное задание

Тут Гиора закашлялся и Дранг Ост тихо закрыл дверь, Плечи Полена, Стрельцова и Таракана тряслись он неслышного смеха.

— Ой, мама. — ошарашено прошептала Анка.

Да. Воистину — «кто в армии служил, — тот в цирке не смеётся!»

* * *

После увиденного и услышанного накануне в кабинете Марта, идти на встречу с Эпштейном Анка и Джинн побаивались, но действительно прилетевший вскоре, не через два месяца, а гораздо быстрее,- после той видеоконференции Гиора встретил их на удивление радушно и приветливо. Он всё ещё был слаб, но изо всех сил бодрился. Провёл их в комнату, угостил собственноручно сваренным кофе со сливками. На белейшей скатерти, покрывающей стол, стояли тарелка с несколькими сортами сыра и вазочка с молочными сладостями. Кроме самого генерала в комнате обнаружилась Рива. Анка обрадовалась — о судьбе подруги она не знала ничего. Оказалось — она успела покинуть планету перед самым нападением трекларетан, когда те уничтожили Город Сверкающей Мечты. Мужчины терпеливо подождали, пока дамы закончили приветствовать друг друга. Потом спецназы в очередной раз поведали свою одиссею на болотах. Особенный интерес у Ривы и генерала вызвал рассказ Анки.

— Значит — ты встретила уцелевших аборигенов? — Рива смотрела на Анку как ребёнок, разинув рот.

— Выходит. — согласилась спецназовка, вспоминая свои странствия по подземельям и разговор с Эаром Хоррллом.

— Да я бы душу прозакладывала за такую возможность. — откровенно призналась Рива.

— Не вопрос. — ухмыльнулся на её слова Эпштейн, — У тебя будет возможность туда попасть и без закладывания души.

— Правда?

— Шутки в сторону. — Эпштейн отставил чашку, — Ты всё ещё занимаешься вогами?

Рива кивнула.

— Мне удалось кое-что выяснить. — сказала она, — Я сопоставила кое-что в твоих рассказах, а сейчас у меня отпали последние сомнения. Воги, следы которых мы находили на Талпо, на Зэду и некоторых других планетах, и трекларетане — это одна и та же раса. Они воевали с аборигенами Гаммы-249, с талповцами и даже с Древними, хотя факт существования Древних — это вопрос.

— Ну, хорошо, допустим. — кивнул Джинн, — Эти сволочи сюда наведывались не раз и не два. Только какое это имеет отношение?

Генерал поморщился.

— Никогда Вы, поручик, не станете штабс-капитаном. — сварливо произнёс он, — Цивилизация эларов — коренных жителей Гаммы-249 не просто не уступала по развитию трекларетанской, но и превосходила её. Короче — трекларетане будут продолжать искать некие артефакты, которые, по преданию, элары сокрыли перед своей катастрофой. Откуда-то им это известно. И я даже догадываюсь — откуда.

— Те самые Семь Стихий? — уточнила Анка. Рива кивнула.

Эпштейн отхлебнул кофе и, прищурившись, посмотрел на Анку.

— Расскажи мне ещё раз о своём спутнике. Ну, об этом прапорщике Говенько, или как его там звали? Что он был за человек? Была ли у него семья? Чем он увлекался? Во что верил?

Анка задумалась и вдруг поняла, что практически ничего о прапорщике не знает! Ну, кроме того, что тот, до поры, до времени, сидел где-то не то на складе, не то при штабе… И каким образом эту тыловую крысу прикомандировали к ней, офицеру космоспецназа — она так и не смогла понять. Даже в полковом храме она его ни разу не видела.

— А тебе не показалось знакомой эта фамилия? — Эпштейн отставил чашку.

— Э? Простите, Ваше Превосходительство? — переспросила Анка.

— Прапорщик Говенько. Никого не напоминает? Я тут прочёл мемуары твоей прабабки накануне — любопытное, надо сказать, чтиво оказалось. Так вот — у Джаконды Островой был такой сослуживец — прапорщик Говенько.

— Да. Был. — припомнила Анка.

— Ага. Значит — читала, но факты сопоставить, как-то не догадалась. Ладно. Томить не стану. Тот, кто называл себя так — никакой не прапорщик и не Говенько. Я говорю о твоём спутнике.

Повисла мхатовская пауза, во время которой Анка почувствовала, как по позвоночнику ползёт мерзкое ледяное крошево.

— То- есть — это был… — начала она.

— Таки да. — сказала Рива с одесским прононсом, — Таки это был обычный шлимазл, который имел свой пиковый интерес в этом деле.

— Ша. — махнул рукой генерал, — Я думаю, дело было так. На Гамме-249, как и положено, у нас была своя резидентура. Она и сейчас никуда не делась. И вот — один из наших разведчиков добыл некие сведения. Причём эти сведения были настолько ценными и сенсационными, что он не рискнул отправлять их обычным каналом связи, возможно, ещё и потому, что почувствовал за собой слежку, а может — просто перестраховаться решил. Не суть. Он решил переправить эти сведения с курьером-мнемоником, который проник на Гамму-249 абсолютно легально. Или этот агент имел возможность покидать планету, и он встретился с нашим мнемоником на нейтральной станции. Вобщем — сведения оказались у курьера, которого ты и должна была встретить. Но одновременно о курьере и сведениях стало известно и счастьевцам, которые, видимо, всё-таки заподозрили нашего агента, и ещё каким-то третьим и четвёртым силам. И вот на «Омеге» эти третьи и четвёртые силы вступили в игру. Победили те, кто сумел заполучить инфочип. Кто это конкретно был — я пока не выяснил. Как и то, что именно это была за информация. Но догадываюсь. Речь, скорее всего, шла о тайнах цивилизации эларов. Кстати, одно из направлений пресловутого проекта «Чёрная Радуга» посвящено именно поискам их артефактов.

Над столом висело тягостное молчание. Анка мрачно изучала переплетение нитей на скатерти. В голове вертелось только одна мысль: «Мне конец. Наша Контора, за неимением других виновных отыграется на мне по полной. Хорошо, если вообще в армии оставят. Но на космоспецназе можно поставить крест». Что до Гиоры, то он явно наслаждался произведённым эффектом.

— Таким образом, прапорщик — продолжал Эпштейн, — это агент тех самых третьих, или четвёртых сил. Он тоже охотился за Богаевским, а когда понял, что проиграл — решил сообщить тебе. Просто дал понять, что вы тоже проиграли.

Маленькое лирическое отступление.

… Прапорщик Говенько, тот самый, настоящий, не отличался выдающимися качествами. Вернее — почти не отличался. У него был только один потрясающий талант, на грани гениальности. Он прекрасно знал, где можно срубить выгоду для себя и умел оказаться в нужное время в нужном месте. А потому — пережил всех — и Джоконду Острову, и майора Черненко, и всех остальных. Каким образом этот уникум оказался в составе экспедиции, открывшей Гамму-249 — так навсегда и осталось тайной. Но — оказался.

Как уже говорилось — переселенцев Первой волны жители планеты — элары, приняли очень дружелюбно. Был среди тех людей и прапор Говенько. Вот тогда-то он и совершил единственный в своей жизни необдуманный поступок, обернувшийся, впрочем, для него немалой выгодой. Он спас жизнь некой молодой особе — дочери местного удельного князька. За это князь пожаловал его спасённой дочерью, сиречь — отдал её обалдевшему прапору в жёны, а потом и вовсе — передал зятю все свои княжеские полномочия. Вместе с дочерью князя и княжеской властью к прапору Говенько перешли и некие артефакты — медальон в виде восьмёрки, пронзённой крылатым мечом с камнем в виде глаза в навершии рукояти и небольшой, размером чуть побольше голубиного яйца, странный полупрозрачный голубой камень, оправленный в серебристый металл.

Итак, прапор Говенько принял власть над посёлком, который торжественно переименовал в Яловку, в честь родного села, и сделал своим княжеским гербом российского двуглавого орла. Жена Миона родила ему двоих детей — сына и дочь.

— Это — собственно, всё, что мне удалось узнать о нём. О настоящем прапорщике, сослуживце твоей прабабки. — закончил свой рассказ Гиора, — Впрочем, меня сейчас интересует другое. Да и вас тоже.

Анка и Джинн молчали с убитым видом.

— Кто третья сила — я догадываюсь. Это — трекларетане, они же воги — это кому как угодно их называть. А вот кто четвёртые… Я теряюсь в догадках. Как и насчёт того — на кого работал наш Лжедмитрий, то-есть лже-прапорщик. Ладно-ладно! Не переживайте вы так! Я вас и пригласил для того, чтобы помочь!