Несостоявшаяся ось: Берлин-Москва-Токио

Сталин был хоть и «азиат», но поток «восточного» красноречия, похоже, утомил и его. В ответной телеграмме коротко и просто говорилось: «Искренне благодарим за Ваши поздравления по случаю ратификации и вступления в силу Пакта о нейтралитете между Советским Союзом и Японией. Выражаем твердую уверенность, что вошедший в силу Пакт о нейтралитете явится основой дальнейшего улучшения советско-японских отношений, развитие которых с удовлетворением встретят народы наших стран». Так из Кремля отвечали Риббентропу.

В день ратификации Мацуока принял Сметанина, «поделился своими впечатлениями о пребывании в Москве и Ленинграде, выразил свое полное удовлетворение встречами с товарищами Сталиным и Молотовым и восторг от новой жизни в Советском Союзе. При этом Мацуока подчеркнул, что ранее в Японии много лгали про Советский Союз, но что теперь у него другое понятие о нашей стране». [625]

Немедленно по заключении пакта премьер Коноэ заявил, что он «имеет эпохальное значение для отношений между Японией и Советским Союзом и будет значительно способствовать установлению мира во всем мире». Аналогичное заявление для прессы сделал и Мацуока по возвращении в Токио. [626] Японская пресса была полна если не восторгов, то энтузиазма. Рассказы журналистов, сопровождавших министра, автоматически становились «гвоздем» свежего номера газеты или журнала. Даже армия на какое-то время «освободилась от навязчивой идеи о русской угрозе», [627] которую на протяжении многих лет усердно подпитывали атлантистские державы. 10 мая Зорге сообщал из Токио, что «Генштаб и вся японская армия, в том числе генерал Умэдзу <командующий Квантунской армией. – В.М.>, согласны с советско-японским пактом». [628] Испытали облегчение и в Москве: ни Япония, ни Советский Союз в то время войны не хотели и нападать друг на друга не собирались, но совершенно не исключали возможности подобных действий другой стороны. Тем не менее 18 апреля австралийский посланник в Токио Латам передал советнику советского полпредства Малику недавний разговор с вице-министром Охаси. Тот заявил, что «нисколько не верит в прочность этого договора, учитывая уроки отношений СССР с Финляндией, Польшей и Прибалтикой, с которыми СССР также имел договор о нейтралитете и даже о ненападении». [629] Четырьмя днями ранее тот же самый Охаси говорил германскому поверенному в делах Больце (посол Огг сопровождал Мацуока) о своем удовлетворении по поводу московского договора, поскольку теперь для Японии полностью открыт южный путь экспансии, а «Россия решила идти рука об руку с державами Тройственного пакта». [630] Вот и пойми загадочную душу японского дипломата…

625

Дневник Сметанина: ДВП. Т. XXIII. Кн. 2, с. 617-618 (№ 797).

626

Заявления: «Contemporary Japan», vol. X, № 5 (May 1941). Официозный комментарий: Katsuji Inahara. The Russo-Japanese Neutrality Pact // Там же.

627

Kase T. Op. cit.,p. 48.

628

Дело Рихарда Зорге. Неизвестные документы, с. 117 (№ 147).

629

Дневник Малика: ДВП. Т. XXIII. Кн. 2, с.595 (№ 784).

630

Телеграмма Больце: DGFP, D, vol. XII, р. 546 (№ 339).

В других странах реакция на пакт оказалась более чем нервной. В равной мере, хоть и по разным причинам, были встревожены Чан Кайши и Ван Цзинвэй, Гитлер и Рузвельт. В конце войны Коноэ вспоминал: «Согласно донесениям посла Осима в Токио, Гитлер был изумлен этой новостью, а министр иностранных дел фон Риббентроп не мог скрыть своего неприятного удивления, когда говорил нашему послу о невозможности понять подлинные намерения Мацуока, заключившего договор с той самой страной, с которой Германия собирается сразиться в ближайшем будущем, о чем ему, Мацуока, было сказано совершенно определенно». [631] Англо-американская дипломатия, до последнего момента не верившая в возможность советско-японского сближения, восприняла его как еще один шаг на пути к «союзу четырех», как продолжение Тройственного пакта, хотя именно такой ход событий уже стал невозможным. Аналогичным образом, хотя и «с противоположным знаком», трактовал эти события японский историк С. Синобу: он увидел в них начало нового этапа в истории японской дипломатии, который определяется полным и окончательным отказом от «Вашингтонской системы» как творения англо-американского империализма. [632] «Для Рузвельта подписание пакта явилось столь же неприятным известием, как и ранее весть о заключении советско-германского пакта». [633] Ответом стали новые санкции США и против Японии, и против СССР.

631

Коноэ Ф. Усинаварэси сэйдзи, с. 24.

632

Синобу Сэйдзабуро. Киндай Нихон гайкоси. (История дипломатии современной Японии). Токио, 1942, с. 280.

633

Борисов Ю.А. СССР и США – союзники в годы войны, 1939-1945 гг. М., 1983, с. 41.

Официальные советские комментарии не отрицали связь между пактом с Японией и Тройственным пактом. Однако передовица «Правды» от 16 апреля искажала ход событий в силу изменившейся ситуации: «В ноябре 1940 года Советскому правительству было предложено стать участником «пакта трех» о взаимопомощи и превратить «пакт трех» в «пакт четырех». Так как Советское правительство не сочло тогда возможным принять это предложение, то вновь встал вопрос о пакте между Японией и СССР». Отказался от союза, как мы знаем, не Сталин, а Гитлер. Сталин понимал, что «союза четырех» уже не будет и что война возможна, причем даже на два фронта. В силу договоров он не слишком верил, ибо сам не раз нарушал их, но предпочитал иметь с соседом на восточных рубежах пакт о нейтралитете, чем не иметь ничего. Г. Городецкий утверждает: «Смысл этого пакта не в том, чтобы уменьшить угрозу войны на два фронта, как до сих пор считают. Это был скорее позитивный шаг, сопровождавшийся сходными попытками примириться с Италией и воскресить идею Риббентропа, чтобы Советский Союз присоединился к Оси. Удивительным открытием в российских архивах стал тот факт, что эти напрасные надежды питал и германский посол в Москве граф Вернер фон Шуленбург». [634] Шуленбург такие надежды действительно питал (о его усилиях мы расскажем в следующей главе), а вот Сталин в апреле сорок первого уже вряд ли мог всерьез надеяться на союз с Германией. Югославский «блицкриг» и свержение пробританского правительства, с которым СССР демонстративно подписал договор о дружбе и ненападении, говорили, что о союзе можно забыть. «Лишь бы не было войны…»

634

Городецкий Г. Роковой самообман, с. 359.

Особый интерес представляет оценка московского договора, данная Хаусхофером. В письме к японскому переводчику «Континентального блока» Кубой Есимити, депутату парламента и другу Мацуока, «отец геополитики» 26 апреля 1941 г. писал: «Советско-японский пакт о нейтралитете – шедевр политиков, обладающих великой прозорливостью. Прямо скажу, это проявление геополитической проницательности». [635] По иронии судьбы эти строки увидели свет только в 1943 г…

Здесь следует сказать несколько слов о японской геополитической мысли, российскому читателю совершенно незнакомой. Как раз на рубеже 1930-х и 1940-х годов она вышла из своего «отрочества», превратившись в самостоятельную научную дисциплину. Появился даже специальный журнал «Геополитика». С 1939 г. начинают активно переводить и публиковать Хаусхофера. Правда, его капитальный труд «Геополитика Тихого океана» (1924 г.) вышел по-японски только в 1942 г., зато в подготовке издания принимал участие лично посол Осима. Популярность геополитики, особенно в евразийской интерпретации Хаусхофера и его школы, стремительно росла по мере военных успехов Германии в Европе. Ее пропагандой занялась созданная в 1938 г. Тихоокеанская ассоциация, вице-председателем которой был Мацуока, а в совет директоров входил пионер японской геополитики Абэ Итигоро, переводчик классических работ Челлена «Государство как форма жизни» (1936 г.) и «Понятие геополитики» (1941 г.) и автор «Введения в геополитику» (1933 г.) – первой оригинальной книги на эту тему в Японии. Влияние геополитических идей Макиндера и Хаусхофера прослеживается в статьях таких видных политических аналитиков того времени, как Рояма и Сиратори [Автор этой книги в настоящее время готовит к изданию сборник статей Сиратори «Новое пробуждение Японии. Геополитические комментарии, 1933-1945».]. 23 августа 1940 г., в первую годовщину пакта Молотова-Риббентропа (случайность или демонстративный акт?!), группа ученых во главе с Комаки Санэсигэ, известная позднее как «киотосская школа», выступила с «Декларацией японской геополитики», призвав отказаться от копирования рационалистической, «бездуховной» европейской геополитики и создать вместо нее «истинно японскую», одухотворенную традицией «императорского пути». Однако этот эксперимент успехом не увенчался.

635

Кару Хаусухофа. Тайрику сэйдзи то кайё сэйдзи. (Континентальная политика и морская политика). Токио, 1943, с. 1-4 (предисловие).

К главе десятой

Советско-японский пакт о нейтралитете стал временной передышкой. Но тучи сгущались над Европой, а затем и над Тихим океаном сгущались с каждым днем.

Глава десятая ДНИ ЗАТМЕНИЯ

Риббентроп, не устраивайте мне никаких историй вроде Гесса!

Адольф Гитлер, январь 1945 г.

Передайте в Москве, что я был против нападения.

И. фон Риббентроп – В.Г. Деканозову, 22 июня 1941 г.

Последний полет Рудольфа Гееса

Загадочная история полета Рудольфа Гесса, человека «номер три» в нацистской иерархии, заместителя и личного друга фюрера, в Великобританию в мае 1941 г. до сих пор будоражит воображение. «Необычный выбор транспортного средства вкупе с первоначальным замешательством относительно его намерений сделали явно бессмысленную миссию одной из самых долгих загадок XX века». [636] Так пишут об этом сейчас.

10 мая 1941 г. в 17. 40 (или в 17. 45) Гесс вылетел из Аугсбурга на самолете «Мессершмит» BF-110 (он же Ме-110) и около 23 часов выпрыгнул с парашютом в Иглшеме (Шотландия), в 12 милях от имения герцога Дуглас-Гамильтона.

636

Roy Hattersley. Britain's Invitation to Deception // «The Japan Times», 2003, 31.03.

С чем же он прилетел? Главные версии:

1. Предложение немедленного мира.

2. Сообщение о предстоящем нападении на Советский Союз.

В литературе бытуют следующие версии случившегося:

1. Гесс прилетел в Великобританию как полномочный представитель Гитлера для заключения мира, а возможно, и военно-политического союза против СССР. [637]

2. Гесс выступал представителем тайной антигитлеровской оппозиции в германской элите, которая стремилась к прекращению войны и почетному миру с Великобританией на условиях помощи в свержении Гитлера и гарантий последующего суверенитета Германии. [638]

637

Основная версия советской историографии: Филиппов И.Ф. Цит. соч., с. 161-167; Безыменский Л. Разгаданные загадки Третьего рейха, гл. 6 и др. Одним из ее источников, возможно, является рукопись «О Гитлере», подготовленная МВД СССР после войны (29 декабря 1949 г. представлена Сталину) со слов людей, близко знавших Гитлера – его адьютанта от СС О. Гюнше и слуги X. Линге, которые оказались в советском плену; рукопись не опубликована, но была доступна пропагандистам и историкам; фрагмент о полете Гесса: Безыменский Л. Операция «Миф», или Сколько раз хоронили Гитлера. М., 1995, с. 200-204. Вариант этой версии: Peter Padefild. Rudolf Hess: The Fuhrer's Disciple. London, 1993; после рассекречивания материалов в 1992 г. (накануне выхода книги) Пэдфилд был вынужден публично отказаться от многих своих утверждений, но книгу тем не менее выпустил.

638

John Costello. Ten Days to Destiny: The Secret Story of the Hess Peace Initiative and British Efforts to Strike a Deal with Hitler. London, 1991.

3. Гесс бежал от расправы, которую готовили ему враги в окружении фюрера в результате раскола нацистской верхушки. [639]

4. Гесс прилетел по своей личной инициативе, чтобы убедить правительства и народы двух «нордических» стран прекратить бессмысленную войну и заключить мир. [640]

5. Гесса заманила в ловушку британская разведка, чтобы внести раскол в правящую элиту Германии и иметь козырную карту в игре с СССР. Вариант: инициатива и разработка плана принадлежали Черчиллю. [641]

639

Первая версия, которую британцы сообщили советским дипломатам; см. записи бесед Майского с парламентским заместителем министра иностранных дел Р. Батлером: ДВП. Т. XXIII. Кн. 2, с. 689-690, 692-693 (№№ 835 и 838).

640

David Irving. Hess. The Missing Years, 1941-1945. London, 1987.

641

Шварцшильд Л. Неожиданный захват Гесса в ловушку, подстроенную английской «Сикрет сервис» // «Военно-исторический журнал», 1991, № 5 (перевод статьи из «Gazette Montreal» от 4 августа 1941 г.); Costello J. Op. cit.; Louis C. Kilzer. Churchill's Deception. The Dark Secret That Destroyed Nazi Germany. New York, 1994; Martin Allen. The Hitler-Hess Deception. London, 2003.

6. В Шотландию прилетел двойник Гесса, а настоящий Гесс, направлявшийся туда, был сбит люфтваффе по указанию Геринга у северного побережья Германии. Двойник был подсудимым в Нюрнберге и узником берлинской тюрьмы Шпандау вплоть до смерти в 1987 г.. [642]

Все эти версии неверны или как минимум вызывают большие сомнения.

Большинство британских документов, связанных с полетом Гесса, было засекречено до 2017 г., что давало волю фантазиям не только бойких журналистов или не слишком осведомленных мемуаристов, но и серьезных историков. Из всех писавших о нем ранее только Д. Ирвинг смог собрать значительный материал из уже рассекреченных или несекретных документов (причем в разных странах) и воссоздать историю четырехлетнего пребывания Гесса в Великобритании. Однако и его книга «Гесс. Пропущенные годы, 1941-1945» оставляла многие вопросы без ответа. И вот в 1992 г. британские власти нанесли смертельный удар досужим любителям сенсаций, рассекретив все (или – кто знает – почти все) документы и предоставив их исследователям. Красивые и законченные версии начали лопаться одна за другой, как мыльные пузыри. Первым использовал эти документы историк Г. Городецкий, показавший несостоятельность прежних объяснений и восстановивший картину происшедшего – по крайней мере, после приземления Гесса в Шотландии. [643] А вот его выводы требуют уточнений.

642

Hugh Tomas. The Murder of Rudolf Hess. London, 1979; краткое изложение (без ссылок): Томас X. Гесс. Рассказ о двух убийствах // «Вопросы истории», 1990, №4.

643

Городецкий Г. Роковой самообман, гл. 12.

Рассекреченные и введенные в научный оборот в последнее десятилетие документы показывают, что Гесс не привез никаких мирных предложений от Гитлера. Прежние сведения о них основывались либо на ссылках на людей, «имена которых нельзя назвать», либо на недоразумениях. Например, П. Пэдфилд, автор вообще несерьезный, оперировал сомнительными свидетельствами о привезенных Гессом текстах, которые были отпечатаны по-немецки и по-английски на бланках рейхсканцелярии (?!) и содержали предложение мира и сообщение о готовящемся нападении на СССР в одном и том же документе. Понятно, что их потом не нашли! Он же ссылался на газетную статью некоего французского журналиста А. Гербера, который в самом конце войны якобы обнаружил в руинах рейхсканцелярии документы, доказывающие, что Гитлер одобрил миссию Гесса.