Несостоявшийся император. Александр Михайлович

Я часто вспоминаю обо всём этом после революции, и мне кажется, что далёкий остров где-нибудь на Тихом океане был бы самым подходящим местом для человека, жизнь которого была исковеркана колёсами истории. Этими мыслями я делился с моею женой и сыновьями, но они решили остаться в Европе, которая не говорила ничего ни моему уму, ни сердцу даже в годы моей молодости. Быть может, когда-нибудь мои мечты сбудутся. Как ни грустно посетить снова места, где я был счастлив сорок лет тому назад, я твёрдо верю, что ни океан, ни тропические леса, ни горы мне не изменят. Изменяют только люди...»

Весной 1889 г. корвет «Рында» отправился домой через Суэцкий канал. Во время недолгой стоянки в Пирее Александр Михайлович встретился со своей кузиной великой княгиней Ольгой Константиновной, королевой эллинов. По желанию великого князя корвет зашёл в Монте-Карло, чтобы Александр Михайлович смог повидаться с родителями, братом Георгием и сестрой Анастасией.

Во время стоянки в Англии Александр Михайлович получил от Александра III телеграмму с предписанием «передать привет» королеве Виктории. Позже Александр Михайлович писал: «Так как отношения между Россией и Англией были далеко не дружественные, то я не слишком радовался возложенному на меня высокому поручению. Я уже имел случай много слышать о холодности Виктории и приготовился к худшему.

Полученное из дворца приглашение с лаконической припиской “к завтраку” только увеличило мои опасения. Личная аудиенция была тем хороша, что должна была быть непродолжительной, но перспектива участвовать в продолжительной церемонии высочайшего завтрака с королевой, известной своим недоброжелательством к России, не предвещала ничего хорошего. Я прибыл во дворец до назначенного мне времени, и меня ввели в полутёмную гостиную. В течение нескольких минут я сидел в одиночестве и ждал. Наконец на пороге появились два высоких индуса: они низко поклонились и открыли двухстворчатую дверь, которая вела во внутренние покои. На пороге стояла меленькая полная женщина. Я поцеловал ей руку, и мы начали беседовать. Меня поразила простота и сердечность её манер. Сперва мне показалось, что эта задушевность означает коренную перемену политики Великобритании в отношении России. Но объяснение этому было другое.

— Я слышала о вас много хорошего, — сказала королева с улыбкой. — Я должна вас поблагодарить за ваше доброе отношение к одному из моих друзей.

Я удивился, так как не мог вспомнить никого из встречавшихся мне лиц, которое могло бы похвастаться дружбой с её величеством королевой английской.

— Неужели вы уже забыли его, — улыбаясь, спросила королева. — Мунчи, моего учителя хинди?

Теперь я понял причину её тёплого приёма, хотя индус Мунчи никогда не говорил мне, что был учителем английской королевы. Я познакомился с ним в Агре, когда осматривал Тадж-Махал. Он высказал очень много глубоких мыслей относительно религиозных верований индусов, и я был очень обрадован, когда Мунчи пригласил меня к обеду. Я никогда не предполагал, что то, что я отведал пищу у Мунчи, очень поднимет авторитет этого индуса в глазах высокомерных индусских раджей и что он напишет пространное письмо королеве Виктории, в котором восхвалял мою поразительную “доброту”.

Королева позвонила. Дверь открылась, и на пороге появился мой друг Мунчи собственной персоной. Мы поздоровались очень сердечно, а королева радостно наблюдала за нашей беседой.

К моменту, когда завтрак был уже подан, я чувствовал себя уже совершенно свободно и был в состоянии ответить на все вопросы о политическом положении в Южной Америке, Японии и Китае. Британский народ имел полное основание гордиться этой необычайной женщиной. Сидя за письменным столом в Лондоне, королева внимательно наблюдала за изменчивой картиной жизни в далёких странах, и её меткие замечания свидетельствовали об остром уме и тонком понимании действительности.

За столом присутствовали лишь ближайшие родственники королевской семьи и между ними принц Уэльский с супругой, будущий король Эдуард VII и королева Александра. Принцесса горячо любила свою сестру государыню императрицу Марию Фёдоровну, и её присутствие и личное обаяние действовали на меня ободряюще. Она была глуховата, и я должен был повышать голос, отвечая на её вопросы относительно императрицы, племянников и племянниц. Я взглянул в сторону королевы, чтобы убедиться, не мешаю ли я ей своим громким голосом. Но она ободряюще кивнула мне головой: все делали точно так же, когда разговаривали с красивой принцессой Уэльской, и громче всех кричал при этом её собственный супруг Эдуард. Если бы кто-либо посторонний вошёл в столовую, в которой происходил высочайший завтрак, он мог бы подумать, что происходила пренеприятная семейная сцена.

Два дня спустя меня опять пригласили на семейный обед. С каждым днём королева оказывала мне всё более и более внимания. Я встречался с королевой Викторией и потом, но встречи наши происходили в отеле “Симье” в Ницце, где королева проводила обычно каждую весну.

Для “морского волка”, проведшего почти три года в дальнем плавании, светские обязанности, выпавшие на мою долю в Лондоне, были, пожалуй, чересчур сложными. Приветствие государя императора должно было быть передано мною всем членам английской королевской семьи, что влекло за собою участие в целом ряде завтраков, чаёв и обедов. Я возобновил моё знакомство с герцогом Эдинбургским, которого я встретил в Москве на коронации в 1883 г. Он был женат на моей двоюродной сестре, великой княгине Марии Александровне, дочери Александра II. Хотя их четыре дочери и были ещё очень молоды, но все они выказывали признаки поразительной будущей красоты. Самый строгий судья женской красоты затруднился бы отдать пальму первенства Мисси — ныне вдовствующей румынской королеве Марии, Даки — великой княгине Виктории Фёдоровне, супруге великого князя Кирилла Владимировича, Сандре — принцессе Александре Гогенлоэ-Лангенбур, или же Бэби — инфанте испанской Беатрисе».

Но вот визит в Лондон закончился, и «Рында» отправился в Кронштадт. Там корвет был разоружён и поставлен на капитальный ремонт. Почти все офицеры получили повышения в чине и новые назначения. Александр Михайлович ещё в плавании был произведён в лейтенанты.

И вот лейтенант сидит и скучает в огромном Михайловском дворце: «В Петербурге всё осталось по-старому. Та же рутина. Три раза в день мы встречаемся с отцом в столовой. Он ест наскоро, затем спешит на заседание Государственного совета. Разговоры всё те же, что и три года тому назад; те же сплетни скучающих придворных дам. Та же прислуга, ходящая на цыпочках. Даже тот же самый повар».

Нашего героя, как Онегина, охватила «охота к перемене мест».

Глава 6 ПУТЕШЕСТВИЕ НА ЯХТЕ «ТАМАРА»

Говоря о пребывании Александра Михайловича в Лондоне, я забыл упомянуть о его знакомстве с эксцентричным американским мультимиллионером В., который пригласил великого князя на борт своей океанской яхты «Леди Торфрида». Миллионер уже шесть лет жил на борту яхты, стоявшей на якоре недалеко от Лондона. На Александра Михайловича яхта произвела такое же впечатление, как на Эллочку-людоедочку золотое ситечко Остапа Бендеpa — «Хочу!!!» Великий князь решил купить яхту через русского военно-морского агента (позже этот дипломатический пост станет называться «военно-морской атташе»). Но тот отказался, заявив, что кроме большого скандала из этой затеи ничего не выйдет. Тогда Александр Михайлович решил лично попытать счастья.

«Я нашёл Б. на юте яхты в обществе значительного количества всевозможных бутылок, — вспоминает великий князь. — Он был раздражён и ворчал. Моё намерение приобрести его яхту не вызвало в нём никакого сочувствия. Я объяснил ему, что хотел бы ещё раз посетить наиболее привлекательные места на Востоке, путешествуя совершенно свободно, не будучи связан расписанием пароходных рейсов. Но ввиду того, что я собираюсь отправиться в путешествие уже следующей весной, я не имею времени заказать себе яхту.

— Что же вы хотите, чтобы я делал, пока вы будете дьявольски хорошо проводить время? — раздражённо крикнул он. — Уж не думаете ли вы, что я буду спать на набережной? Или же, быть может, вы прикажете мне залезть в вонючий отель, полный людской рухляди и отвратительного шума?

Вовсе нет. Мысль превратить мистера Б. в скитальца на земле, никогда не приходила мне в голову. Я просто полагал, что он согласится продать мне “Леди Торфриду” и купить себе подобную же яхту, только значительно большего тоннажа. Мои агенты к его услугам.