Несравненное право
Шрифт:
В ройгианской иерархии он и его товарищи были не последними, но и не первыми. Бледных всадников на самом деле называли «мечами тумана», что вызвало у Рене, не терпевшего громких и глупых названий, презрительную усмешку. Делом «мечей» было слепое повиновение, в котором они находили наслаждение. Поскольку каждый их день походил на другой, у них не было ни прошлого, ни будущего, а только настоящее. Смерть же для них была испытанием. Те, кто достойно умирал во имя Ройгу, выполняя приказ, возвращался на землю в новом качестве Охотника, а то и Ожидающего. Тот, кто перед смертью дрогнул, мог рассчитывать разве что на вторичное рождение и возможность искупить вину, если же кто-то из «мечей тумана» не справлялся со своей миссией, то рождался в шкуре «жнеца», а то и обычного человека, обреченного служить камнем, которым будет вымощена дорога, по которой пройдут последователи Ройгу. Самой
Отряд, который уничтожили эльфы, был спешно направлен к границе после исчезновения очередной группы убийц, или, как выразился Оггу, «жнецов». Это было тем более неприятно, что Чаша вновь была опорожнена впустую у Горды и ее следовало наполнить до следующего полнолуния. «Жнецы» в Приграничье собрали обильную жатву, Малую Чашу наполнили почти доверху, оставалось влить в нее всего несколько капель, как вдруг все остановилось. Это настораживало, и к Явелле направили отряд, достаточный, чтобы справиться с небольшой армией. Они так торопились, что шли не таясь, обходясь без разведки, так как не рассчитывали встретить кого-то в этих краях. Разумеется, ближе к Чернолесью они стали бы более осторожными.
Оггу не сомневался, что исчезновение трех сотен «мечей тумана» заставит ройгианцев ответить ударом на удар…
Сомнений больше нет! Герика в Эланде, и, что хуже всего, девчонка на поверку отнюдь не та, кем ее считали. Уверенная в своей силе гордячка, как же она не походит на кроткое, запуганное создание, послушно выполнявшее волю каждого, кто брал на себя труд ей приказывать! Проклятье!!! Как он мог проглядеть перемены в собственной дочери! А может, никаких перемен и не было, и маленькая дрянь обвела вокруг пальцев всех — воспитателей, многочисленных женихов, бледных и, наконец, отца?!
Михай Годой предпочитал смотреть правде в глаза, сколь бы неприятна и унизительна она ни была. Это не доставляло удовольствия, но помогало выжить и добиться своего. На сей раз правда заключалась в том, что его кровь оказалась сильнее его же воспитания. Он растил рабыню, даже не рабыню, а безотказное орудие, а выросла ловкая, беспринципная, отчаянная интриганка! Михай был взбешен, огорошен и вместе с тем в глубине души… горд! Горд, что Герика была достойной дочерью, усвоившей отцовские уроки, хоть и не так, как ему хотелось.
Тарскому господарю казалось, что он наконец-то разобрался во всем. Каждый судит по себе… Если б он вовремя догадался поставить на место Герики себя, он бы не оплошал. Дочь, без сомнения, хочет того же, что и он, — власти и полной свободы. Пойми он это вовремя, девчонка бы стала прекрасной союзницей, а он позволил провести себя, как паршивого студиозуса! Но какова доченька! Выжидала, годами ходила не поднимая глаз и добилась-таки своего! А эти бледные поганки так ничего и не поняли, Годой рассмеялся зло и весело, вспоминая недоумение Союзников, сначала потерявших след беременной королевы, а затем узнавших, что Воплощения нет, зато есть Эстель Оскора, существо, обретшее могущество, равное могуществу Ройгу, могущество, которое будет расти столь же стремительно, как и силы возвращающегося бога!
Годой не сомневался — Герика знала о своем предназначении все. То ли сама догадалась, то ли Беата успела растолковать пятилетней дочери… Он слишком поздно понял, что жена становится опасной. Узнав, что за судьба уготована их единственной дочери, она набросилась на него, как очумелая кошка. Шрам, оставленный зубами отчаявшейся женщины, не зарос до сих пор… А если девчонка собралась отомстить за мать? Тогда с ней не договоришься! Но как же просто объяснялось ее поведение!
Она поняла, что тело Стефана избрали, чтобы в названное время зачать Воплощение, и очаровала принца, сыграв на своей несхожести с Мариной-Миттой. Но Стефан оказался обманкой, так же, как граф Гардани и этот проклятый Рене. Он как-то устоял против магии Ройгу, и все повисло на волоске. Астральное тело Ройгу оказалось запертым в теле Стефана, и как заперто! Сначала ему еще удавалось вырываться на свободу, но после того, как Рене приволок в Высокий Замок своего эльфа, ловушка захлопнулась окончательно. Воля Стефана была столь сильной, что древний Бог и смертный очутились в положении каторжников, скованных одной цепью.
Ройгу мог обрести свободу, лишь разрушив обретенную им
смертную оболочку, вышедшую из повиновения. Но главным ударом стало даже не это, а то, что Стефан отказался от Герики, отдав ее собственному отцу. И опять эта маленькая дрянь оказалась на высоте. Она даже бровью не повела, продолжая играть в любовь со Стефаном, и при этом с готовностью отдалась эландскому герцогу. Видимо, уже тогда оценила его как будущего союзника.А как ловко она с помощью Мариты отделалась от ставшего ненужным мужа и исчезла из Замка! Переждала где-то в Гелани, избавилась от ребенка, призвала на помощь Стражей Горды, спутала все следы и, наконец, во всей своей красе объявилась в Эланде. Что ж, Герика, а вернее, Эстель Оскора ясно дала понять, что понимает свою силу и любое магическое нападение будет ею отбито. Выходит, на первых порах сражаться с Эландом придется обычным оружием, а одолеть Рене Арроя без помощи магии будет непросто!
Тарскиец никогда не преуменьшал сил противника, даже, пожалуй, преувеличивал; он довольно быстро взял себя в руки и постарался взглянуть на создавшееся положение глазами игрока в эрмет.
Бледные и Герика, если все идет так, как он полагает, отныне свяжут друг друга. Магические удары лоб в лоб не принесут победы никому, разве что угробят добрую половину Благодатных земель, а это его не устраивает. Чтобы волшба принесла пользу, нужно использовать ее неожиданно, не там, где ее будут ждать. Значит, удар должен быть нацелен не против Герики, благо врагов у него хватает. Бледные слишком уповают на свое колдовство, которое сработает, только если будет пущено в ход в нужном месте и в нужное время. А до этого нужно разлучить Эстель Оскору с Рене, а Рене с Архипастырем.
Вряд ли девчонка рискнет напасть первой, да она и не сможет это сделать. Ее сила в способности отразить удар, так стена отбрасывает назад пушечное ядро, которое может прикончить тех, кто его послал. Пока против Герики не пущена в ход волшба, она должна оставаться простой смертной. Должна или остается? Годой дорого бы дал за ответ на этот вопрос. Знай тарский господарь о том, что случилось с Эанке, он не был бы столь оптимистичен, но нельзя знать все…
Пока же, оценив ситуацию, Михай пришел к выводу, что ему нужны военные победы, одержанные без помощи магии. Кроме того, необходимо превратить Арцию из захваченной страны в свою вотчину. Пусть ненавидят, лишь бы признали за хозяина. К тому же на одного ненавидящего всегда приходится десять лижущих хозяйскую руку и двадцать по-коровьи равнодушных.
Рене будет ждать нападения и готовиться отразить его. Вот и пусть ждет. Будет ему нападение, тем паче держать гоблинов в столице становится опасно. Чтобы полностью взнуздать Арцию, понадобится около года. Прекрасно! Пусть бледные разбивают башку о Явеллу, а Рене бодается с гоблинами, пока он, Михай, становится полноправным хозяином Арции. Нужно приструнить Церковь, отточить несколько своих собственных магических приемов и, когда все будет готово… В конце концов, к арцийскому трону он шел тридцать лет, что для него еще год или два! Благодатные земли того стоят, а его дочь… Если она поймет, что союз с отцом выгоднее игры с Рене, они договорятся, и тогда в их руках будет вся Тарра. Девчонка, обведшая вокруг пальца всех — и даже его! — стоит того, чтоб выказать ей свое уважение! Годой вспомнил кислую физиономию Союзника, нехотя сообщавшего ему о неудаче с Эстель Оскорой, и мстительно хихикнул. Так им и надо. Хотели получить его дочь тайком от него, вот и получили! Раз они признались ему в своей неудаче, сомнений нет: им нужна его помощь, а значит, какое-то время им можно доверять, и с них можно спрашивать…
Гвенда поежилась. Ночь только-только перевалила за половину, хотелось спать, было холодно, но кохалку и вырит нужно собирать сразу после новолуния по утренней росе, иначе они не дадут нужного аромата и привкуса. Именно потому, что бабка и мать прекрасной корчмарки (а вот уже пятнадцать годков и она сама) не пренебрегали этими правилами, царка из «Белой Мальвы» славилась на всю Фронтеру. Добрая слава стоила того, чтобы пару раз в году встать раньше петухов… Женщина покрепче стянула на груди теплую шаль — когда она будет возвращаться, наверняка придется снять, дни стоят жаркие — и решительно зашагала по тракту на юг. Идти было довольно далеко: нужные травы росли только в одном месте — там, где дорога резко сворачивала в сторону, огибая болото. Если пробраться через придорожные кусты и первые лужи, попадаешь на небольшой холмик, поросший кохалкой, без недозревших ягодок которой царка не царка.