Нэсси, или яйцо бронтозавра

Его жена была немало удивлена, когда он достал из сумки вчерашнее яйцо.

— Оно не понравилось? — спросила она доверчиво.

Клиффорд осторожно положил допотопное яйцо на

кухонный стол, предохранил его двумя посудными полотенцами от падения, велел Мириам сесть и заявил:

— Мири, я должен открыть тебе большую тайну. Тайну исторического значения. То, что ты здесь видишь, это не цементное яйцо, которое я вчера сделал, а настоящее яйцо бронтозавра из музея!

Она посмотрела на него, не понимая.

— Настоящее яйцо? Как же так?

Боб кивнул и продолжал:

— Ты не волнуйся, я тебе сейчас все объясню. Но сначала положи руку на яйцо.

Помедлив, она уступила его требованию, несмело положила свою маленькую ладонь на яйцо и через несколько секунд испуганно отдернула ее.

— Боже мой, Бобби! Что это значит? — прошептала она, словно боясь, что ее услышат.

— Это значит, уважаемая миссис Клиффорд, что в этом каменном яйце проснулась жизнь! Невероятно, но факт! Когда я случайно это заметил, тоже не поверил своим глазам, не смел довериться своим рукам, но чудо действительно свершилось. В этом яйце шевелится зародыш бронтозавра! В первое мгновение я хотел сообщить о своем открытии руководству музея, но потом мне пришла в голову блестящая идея. В музее яйцо часами освещалось солнцем, причем стеклянный колпак, под которым оно лежало, действовал как зажигательное стекло. Естественное солнце мы заменим электрической рефлекторной лампой и доведем процесс развития зародыша до конца. Ты понимаешь, что это значит, Мири? В один прекрасный день, который несомненно войдет в историю, мы подарим современникам живого бронтозавра!

Мириам озабоченно покачала головой.

— Не знаю, Боб, хорошо ли это кончится... Тебя не накажут, если скроешь это дело?

— Эх, глупышка! Кто посмеет наказать смотрителя музея Роберта Клиффорда, человека, открывшего живого бронтозавра и вырастившего его?! Напротив, Мири, мое имя станет известным во всем мире. Репортеры газет и операторы телевизионных компаний будут ломиться в наши двери, будут предлагать сотни, что я говорю, тысячи фунтов за одно интервью, нас с тобой будут показывать вместе с бронтозавром на экранах всего мира...

Клиффорд вошел в азарт, вдохновляясь соблазнительными перспективами, которые возникали мысленно перед его глазами.

— И в первую очередь ученые, Мири. Зоологи! Палеонтологи! Они созовут всемирный конгресс и пригласят нас с тобой, чтобы мы подробно рассказали о том, как все произошло.

Он, вероятно, еще долго наслаждался бы этими видениями, если бы их не прервал мелодичный звук дверного звонка. Они оба вздрогнули, словно попались в нечестных поступках. Неужели проделка с яйцом уже открылась? Боб первый взял себя в руки, схватил яйцо, отнес его быстро в спальню, недолго думая, сунул его под одеяло широкой супружеской кровати. Мириам подождала, пока он вернулся, и пошли открывать.

Но это был только почтальон, который принес телеграмму-молнию. Мириам смущенно поблагодарила, развернула телеграмму дрожащими пальцами и прочитала подошедшему Бобу краткий текст. Вильям, ее сын от первого мужа, сообщал: «Поздравляем после двух внучек первым внуком зпт продолжателем рода тчк вес три зпт четыре кило тчк Джейн чувствует себя хорошо тчк ура тчк».

Мириам облегченно вздохнула, а Боб удивился:

— Три тысячи четыреста граммов! Почти столько же, сколько яйцо бронтозавра! Если это не хорошее предзнаменование, я готов проглотить корабельный якорь вместе с цепью!

Мириам слегка шлепнула его по тубам.

— У тебя в голове только это яйцо. Ты меня хоть поздравь. После двух девочек наконец крепкий мальчик!

— С удовольствием,— с готовностью заявил Боб, обнимая свою женушку и целуя ее. Она, смеясь, вырвалась из его объятий и теперь уже сама вернулась к прерванному разговору.

— Давай обсудим, где устроим гнездо для этого гигантского яйца.

За ужином они решили, что самое подходящее место — подвальная прачечная, где можно скрыть яйцо от случайных глаз. После чая Боб принес из сарая деревянный ящик, положил туда старое одеяло и поместил яйцо на мягкую теплую подстилку. Мириам принесла рефлекторную лампу. Боб подвесил ее на низкий потолок, включил и отрегулировал так, чтобы ее лучи падали на яйцо.

После короткого молчания у импровизированного гнезда Мириам тихо сказала:

— А сможет ли он вылупиться? Эта каменная скорлупа...

— Вылупится,— ответил Боб уверенно.— Если нужно, мы ему поможем.

Она посмотрела на него и весело съязвила:

— Роберт Клиффорд в качестве акушерки, в роли повивальной бабки бронтозавра!

Тут они оба рассмеялись и в мире и согласии вышли из подвала. В следующие дни и недели Роберт и Мириам внимательно следили за яйцом, заботились о том, чтобы оно не перегрелось. С радостным волнением они отмечали, что оно становится все «живее», а его колебательные движения все сильнее. В последнюю субботу августа Мириам встретила Боба с заметным возбуждением, повела его сразу в подвал и указала на одну из трещин в скорлупе, которая шла как раз посредине упомянутой уже зарубки.

— Посмотри Боб, она стала шире!

Клиффорд тотчас увидел, что трещина действительно расширилась на два-три миллиметра. Он взял яйцо из ящика и приложил ухо к шершавой скорлупе. Ему показалось, что он слышит слабый писк. Мириам последовала его примеру и кивнула утвердительно. Она тоже услышала шорох.

— Боб, — прошептала она,— я думаю, уже пора.

Клиффорд положил обе ладони на яйцо и четко ощутил, что внутри что-то шевелиться.

– Да, кажется, он хочет выбраться, но не может проломить окаменевшую скорлупу, — подтвердил он сиплым от волнения голосом. — Не спускай с него глаз, Мири. Я сейчас вернусь, возьму только из сарая стамеску.

Он пустился было бежать, но чтобы не привлекать внимание посторонних, умерил во дворе шаг. И все-таки ему не удалось пройти незамеченным. Когда он возвращался

с инструментом, уже на ступеньках заднего крыльца его остановил голос мистера Брауна, соседа, занятого рядом в своем саду уборкой урожая. Бывший сборщик налогов, давно уже вышедший на пенсию, стоял на высокой лестнице и снимал спелые плоды с верхушки раскидистой яблони.

— Добрый вечер, мистер Клиффорд,— поздоровался старик, махнув приветливо рукой, в которой держал краснобокое яблоко.— Хорошие яблоки в этом году. Особенно этот сорт. Сладкие, сочные. Угощайтесь... — Не дожидаясь ответа Клиффорда, он так ловко бросил яблоко через каменный забор, что Боб легко его поймал.

— Большое спасибо, мистер Браун! — поблагодарил он.— Будьте осторожны! Если вы с такой высоты будете спускаться без парашюта, это может кончиться плохо! «Провались ты со своими яблоками!» — подумал он про себя, досадуя на промедление.

Послышался смех Брауна, напоминающий блеяние козы.

— Не беспокойтесь, мистер Клиффорд! Я ведь здесь лазаю каждый год и яблоки снимать еще пока не разучился.

Боб стоял как на горячих углях.

— Ну, тогда ни пуха, ни пера! — пожелал он веселому старику, ответившему ему новым блеянием.

— С кем это ты так громко разговаривал? — спросила Мириам, когда он снова вошел в подвал.

— Наслаждался беседой с этим тугоухим сборщиком налогов,— усмехнулся Боб.— Он снимает свои яблоки. А вот это он мне бросил через забор. На, возьми. Ну, довольно об этом. Что поделывает наш малыш?

— По всему видно, хочет выбраться оттуда.

Боб нерешительно смотрел на яйцо. Теперь, когда с нетерпением ожидаемое мгновение наступило, его вдруг охватила робость. Не взял ли он на себя слишком большую ответственность своим самовольством? Один бог