Нестрогое соотношение сердца, души и родства

И возвёл Авраам очи свои, и увидел: и вот, позади овен, запутавшийся в чаще рогами своими. Авраам пошёл, взял овна, и принёс его во всесожжение вместо сына своего.

_____________________________________________________________

Неочевидное «уравнение»

Логическое мышление = изощрённая хитрость + трезвый расчёт

_____________________________________________________________

_________________________________//____________________________

Теперь моё полное имя Агния Адамсдоттир – это на исландский манер, а так, если по-польски, Агнешка Яцкевич, которая сегодня получила паспорт, где и вписана новая фамилия с окончанием «доттир».

И время от времени хочется заглянуть в первый взрослый документ, чтобы полюбоваться каллиграфическим почерком паспортистки и личной подписью под удачной фотографией.

А ещё, я давно неравнодушна к Йону. Он же, похоже, относится ко мне пока никак. Но, уверена, что рано или поздно, этот парень будет моим. Конечно сейчас, когда Йонис заканчивает институт, ему не до кого, хотя у него уже и есть девушка из сокурсниц. Просто наберусь терпения и дождусь своего шанса, поскольку пару раз видела с ним эту девицу – ничего особенного (они приезжали к нам на выходные) – столичная пустышка со способностью не уметь стесняться (при первом же знакомстве она успела рассказать, совсем не подруге, что у неё наличествует интимная стрижка).

Пятнадцать лет назад мы переехали из далёкой Польши сюда – в эту названную первооткрывателем Арнарсоном «ледяную страну». Причина эмиграции моих родителей до сих пор для меня остаётся тайной за семью печатями.

Когда начинала спрашивать – кто у нас там из родных остался? Или зачем уехали? – постоянно наталкивалась на какие-то невнятные повторяющиеся ответы, без должной конкретики. И мать и отец в один голос – мол, нелегально бежали в Швецию от ненавистного социализма в трюме небольшого контрабандистского судна. А было таких на нём, включая меня трёхлетнюю, (ещё незнакомая семья с мальчиком – подростком – это и сама помню).

В итоге те решили выбрать на жительство Норвегию, тогда как нам предстоял 4-х часовой перелёт из Стокгольма в Кефлавик – главный аэропорт Исландии.

Объяснение – почему занесло, всё же, в такую глушь, пусть и Европы? – не имело, как поняла, сколь-нибудь логических доводов – будто с закрытыми глазами пальцем ткнули в крутящийся глобус.

Если пыталась узнать, еще, будучи школьницей, о деталях побега и чем их, обыкновенных работников сельхозкооператива не устраивал тот, существующий на родине строй? И словно кто-то табу наложил.

Чаще словесно отмахивались, раздражаясь:

– Тебе уже рассказывали, а для остального ты пока мала.

И, конечно, я догадывалась – главной фигурой здесь является моя сестрёнка-близнец Ева, после исчезновения которой мы и рванули из страны. Но папа с мамой тщательно и довольно угрюмо обходили эту тему.

Такая скрытность перед собственной дочерью не могла не обижать. А история семьи, их ребёнка, интриговала донельзя.

Будучи начитанной и в меру, от природы, любознательной, её так и не удалось в полной мере воссоздать в своём детском воображении основную версию скоропалительного побега через границу.

И стало казаться – они и сами-то не очень чётко представляют – зачем? Но тогда получается – всё делалось и творилось по какому-то никем неведомому наитию. Правда эта мысль возникла позже, где-то к шестнадцати. В общем, желание выпытывать у них о нашем доисландском прошлом постепенно пропало.

Нет, немного лукавлю – сильно смущал ещё тот факт, что во всей Польше у нас отсутствуют родственники или хотя бы знакомые. А про своих матерей лишь – те давно умерли, когда оба, мои, были младенцами и находились в одном родильном доме. Отцов же никогда не видели.

Субъективность незнания о собственных корнях, безусловно, меня напрягало и делало маловеркой в реальность этого мира….

Конец ознакомительного фрагмента.