Несвобода

Он теперь тоже поутих и говорил спокойнее:

– Представляю, насколько ты дура наивная. Если тебя еще не убили и не изнасиловали – это просто счастливая случайность. Но будь уверена, я тебе быстро голову на место поставлю.

– Не поставишь! Да, твои люди меня найдут. И потом я снова сбегу. Опять найдут – опять сбегу. Запрешь в комнате? Ничего, переживу. На ближайшем же банкете твои друзья спросят, куда я потерялась. И тогда я им скажу честно – что ты держишь меня в подвале, бьешь и кормишь отбросами!

– Но… это ведь неправда!

– А мне уже без разницы, отец! Я такой скандал устрою, что в каждом российском издании упомянут! Ну, так и что тебе важнее: репутация или я?

В ответе я и не сомневалась. Отец был загнан в тупик, и оттого злился еще сильнее:

– Идиотка безмозглая! Сама же приползешь! И тогда я еще подумаю, нужна ли ты нам!

Я отключила вызов. Все нужное сказано. Даже настроение поднялось – совсем чуть-чуть, но ровно настолько, что я теперь хотя бы могла разреветься.

Кирилл, когда вернулся, стукнул в дверь:

– Идешь чай пить? Что-то я уже привык к твоей компании, а девушки у меня на сегодня нет. Утешишь?

Я вышла минут через пять, но заглянула в ванную, где умылась ледяной водой. Однако это ничуть не помогло.

– Ого! – восхитился сосед моим внешним видом. – Такая опухшая ты даже страшненькая! А чего плакала-то? С работой до сих пор по нулям, или по столичному хахалю соскучилась?

Я без подробностей описала свой рабочий день. И честно призналась, что совсем ничего не умею. А люди это как будто пятой точкой чувствуют и потому не дают даже шанса научиться.

– Что, совсем ничего? – Кир пододвинул мне чашку. – Хоть какие-то навыки у тебя должны быть!

Я тяжело вздохнула:

– Ничего из того, что нужно… Я на фортепиано играю, могу на скрипке, но гораздо хуже. Бегло говорю на немецком и английском, с французского… если только с текста переводить. Что еще? В институте изучала экономику, бухучет, основы проектирования… Так. А! Я еще танцую неплохо, особенно меня хвалили за сольную партию из «Кармен»! Ты не подумай, я не балерина, и если сравнивать с профессиональными… – я замолчала, озадаченная его реакцией.

– Сольная партия, значит. Хорошо, что не менуэт, – Кирилл ошарашено уставился на свою чашку. Долго думал, но потом оживился: – Но с чем-то точно можно заработать. В музыкальной школе или на фирме диплом потребуют… а если репетиторством?

– Иринка звонила… Там тоже диплом спрашивают.

– Да, но можно просто тариф поменьше поставить, – он рассуждал деловито, а мне даже дышать легче становилось. – Или по мелочи – переводы там какие, студентам курсовые. Честно говоря, не представляю, какие там заработки, но хоть что-то.

Я решила проверить все перечисленное, а сейчас сказала как можно более искренне:

– Спасибо, Кирилл!

– Не за что. Я ж о себе думаю. Не заработаешь – придется тебя выгнать. А у меня с доходами тоже нестабильно.

Я только теперь заметила, что оставленных пяти тысяч на столе нет. Это даже хорошо, что он не относится ко мне как к содержанке. Должна – заплатила. Не заплатила – ищи другое место. Нашим приятельским отношениям такой расклад только на руку. Меня как раз этот долг угнетал сильнее всего прочего. И как только покрыла – сразу увереннее себя почувствовала.

Разошлись на том, что Кирилл пообещал по своим связям поинтересоваться о вакансиях без диплома. Даже если ничего не выгорит, я все равно буду ему благодарна за одни лишь попытки помочь. Откуда же мне было знать, что никакой он мне не друг и вполне готов воспользоваться моей наивностью?

Глава 6

На следующий день я не могла дождаться его возвращения. И как только щелкнул замок, высочила в прихожую:

– Кир! Я устроилась репетитором, девочку восьмилетнюю учить играть на фортепиано! Соврала, что бросила консерваторию, и цену попросила сто рублей в час! И они согласились!

– Сколько, сколько попросила?! Ты в своем уме?

Он скинул обувь, но ругался легко, без огонька, едва скрывая улыбку. Настроение мне точно испортить не удалось:

– Я понимаю, что мало. Но три занятия в неделю – это уже триста рублей! Конечно, немного, но ведь это только начало! Я уже решила, что сыграю им сразу пятую, ну, Бетховена. После этого они и забудут, что у меня диплома нет! Кирюш, я спросить у тебя хотела: не одолжишь ноутбук на полчаса? Мне надо бы поискать, как детей вообще музыке учить принято, с телефона очень неудобно… Но если нет, то нет! Безо всяких обид! Кирилл, ты почему смеешься?

– Перевариваю твои триста рублей в неделю! Боюсь, что через месяц-другой ты купишь весь наш город!

Я обиделась:

– Знаешь, сарказм неуместен в моем случае.

Он примирительно хлопнул меня по плечу:

– Все-все, не дуйся. У меня тоже отличные новости. Есть работенка – прямо идеально для тебя! Ты же не соврала про немецкий… и че ты там еще плела?

– Не соврала…

– Тогда давай переодевайся, едем в ресторан. Я приглашаю – не тушуйся! Познакомлю тебя там с одним чуваком, сама с ним побеседуешь. Нет так нет. Но хоть развеешься. У тебя косметики совсем нет?

Развеяться мне было необходимо. А во что переодеваться? Я рванула в ванную – блузка, к счастью, высохла, а вот джинсы еще были влажными, хоть весь день на батарее пролежали… Но я натянула на себя и то, и другое. Ничего, еще не настолько прохладно, чтобы замерзнуть. Коктейльного платья в моем гардеробе почему-то не обнаружилось. Но Кирилл хоть над этим подшучивать не стал. Я подхватила и ветровку. Глянула в зеркало – волосы все еще блестят, и последнее ламинирование держит форму, но очень скоро я превращусь в пугало с соломенной шевелюрой. Но все это потом, а потом, может, и отыщутся способы привести себя в порядок.

По дороге пережила настоящий позор. Кир затащил меня в один из бутиков и шепнул, чтобы я слегка подкрасилась пробниками. У меня совершенно натурально дрожали руки, особенно когда я видела, как смотрит на меня консультант. Девушка так ничего и не сказала, но мне хватило ее позы со сложенными на груди руками. Я лишь слегка мазнула тенями, а потом прошлась первой попавшейся тушью. Схватила запечатанную коробочку, чтобы купить – моих денег хватало, но Кирилл просто взял у меня из рук и положил обратно на полку со словами: