Нет человека – нет проблем!

После магазина мы двинулись по объявлению навестить частный дом Галины Владимировны со всеми удобствами. Находился он недалеко от магазина на Коммунистической улице, извилистой и заваленной хламом. Прыгая через лужи, мы добрались до заветного дома пятьдесят пять. Звонка ни на калитке, ни поблизости не наблюдалось, поэтому я крикнула, максимально напрягая голосовые связки:

— Эй, дома есть кто живой? Хозяева, отворяйте!

Феофанов забарабанил кулаком по двери, а потом, помогая мне, повернул ручку двери, и она неожиданно открылась.

— Ну что, войдем? — спросил архитектор.

— Эй, есть кто живой? — крикнула я еще раз, осматривая двор на предмет собачьей конуры.

Конуры не было, и потому, прекратив орать, я вошла. Феофанов проследовал за мной.

Из дверей дома появилась хозяйка, полная женщина лет пятидесяти. Приветливо улыбаясь, она махнула нам рукой:

— Проходите, проходите. Вы же по объявлению?

— Да, по объявлению, — кивнула я.

Со стороны послышался шорох. Я резко развернулась, однако увидела лишь черное размытое пятно, метнувшееся к Феофанову. Сердце кольнула ледяная игла страха. В руку скользнул метательный нож, но бросить его не пришлось, так как я поняла, что опасности для жизни клиента нет. Это была всего лишь здоровенная немецкая овчарка, которая вела себя вполне дружелюбно.

— Фу, Джеки, — заорала на нее хозяйка дома, хватаясь за совок для мусора, валявшийся на крыльце. — Пошла, пошла!

Собака, гавкнув, ретировалась, а затем легко перемахнула через забор из сетки-рабицы и скрылась на соседнем участке.

— Извините, это овчарка соседей. Сколько раз им говорила, чтобы привязывали.

— Это что же получается, мы снимем дом, а эта зверюга будет нас каждый день навещать? — возмущенно спросила я.

— Нет, что вы, — смущенно засмеялась хозяйка, — я сейчас соседям задам по первое число, и про собаку вы больше не вспомните.

— Хорошо бы, — прохрипел Феофанов. — Я старый человек, и мне нужен покой.

— Извините, — скорчила страдальческую гримасу хозяйка. Ее честные голубые глаза молили о прощении.

Я незаметно осматривала дом и прилегающий к нему участок. Что ж, лучшего варианта не найти. Сразу навскидку можно было наметить два пути отхода в случае вторжения незваных гостей с центрального входа. Кроме того, хорошо держать оборону, если нас окружат. Все пространство вокруг дома хорошо просматривалось.

— Прежде чем отказываться, подумайте, — сказала хозяйка, поймав меня за руку в коридоре. — В нашем городе вы найдете дешевле только грязную комнатушку в общаге с соседями-алкоголиками.

— Вы сказали про предоплату за три месяца, а если нам что-нибудь не понравится? Мы потеряем деньги? — спросила я, высвобождая локоть из цепких пальцев хозяйки. — Мы не настолько богаты.

— Я верну деньги! — пообещала хозяйка.

— Галина Владимировна, давайте мы заплатим за месяц, а если в течение двух недель не будет никаких проблем, доплатим еще за три, — предложила я. — Так, по-моему, справедливо.

По глазам хозяйки я видела, что она борется с собой.

— Или мы пойдем дальше. А вы, я уверена, легко найдете новых клиентов, — небрежно бросила я.

Тут-то Галина Владимировна и сдалась. Получив деньги, она протянула нам ключи и пообещала наведаться на следующий день и проверить, как у нас дела. Жила она вместе с дочерью рядом, на соседней улице в доме умерших родителей. Мы попрощались, и она ушла.

— По-моему, вы опростоволосились, — с видом заправского торгаша сказал Феофанов. — Заплатили пять тысяч, да еще придется платить за газ, воду, свет, а в доме из мебели одна рухлядь — черно-белый телевизор да холодильник, работающий как самолет на взлете.

— Конечно, не отель «Риц», но, думаю, привыкнете. — Порывшись в сумке, я нашла средство для снятия грима, губку и дала все это Феофанову. — Вот, умойтесь, дома ходить в таком гриме не рекомендуется.

— К черно-белому телевизору я вряд ли привыкну, — проворчал архитектор.

— Еще голову помойте, — крикнула я ему вдогонку.

— Как я буду умываться, вода только холодная, — проорал Феофанов из ванной комнаты.

— Сейчас потеплеет, — пообещала я, поджигая колонку, — только не закрывайте воду, когда умоетесь, иначе будете оплачивать сгоревший АГВ.

Потом мы пообедали, а покончив с обедом, я наложила архитектору облегченный вариант грима — приклеила усы, узкую бородку, с помощью накладок изменила форму носа и подбородка. В волосах Феофанова после помывки исчезла большая часть седины, нанесенной специальной краской. Оставшаяся же на висках и у корней волос делала Феофанова старше на десять лет.

Он надел брюки со свитером, что были куплены в магазине.

— Что ж, довольно прилично, — заключила я. — По виду или учитель, или какой-то научный сотрудник развалившегося НИИ. — Так будете ходить днем. А если в мое отсутствие кто-нибудь появится, вставите контактные линзы, чтобы изменить цвет глаз, и только после этого открывайте, — сказала я, протягивая Феофанову футляр с линзами. — Запомните, вы сын Семена Николаевича, я — его дочь, повезла отца в город в больницу.

— Какого Семена Николаевича? — не понял архитектор.

— Старика, которым вы недавно были, — терпеливо объяснила я. — Я Надежда, его дочь. Вот ваши водительские права на имя Опарина Александра Семеновича. Вы — учитель в школе номер двадцать два города Тарасова. Возьмите и выучите хотя бы свою фамилию.

Феофанов взял водительские права со своей фотографией, повертел в руках, а затем спросил с тревогой в голосе:

— А куда вы собираетесь ехать, Евгения Максимовна?

— Я собираюсь съездить в Тарасов, выявить источник опасности, угрожающей вам, и устранить его, — ответила я, надевая берет.

Мои слова сразили архитектора наповал.

— А как же я? Останусь дома один? Вдруг меня найдут? — В голосе Феофанова была нескрываемая паника.

— Спокойно. В течение нескольких дней мы тут в безопасности, — заверила я клиента. — Единственный человек, который знает, что вы ко мне обратились, — это Неделькина. Ни она, ни тот человек, который ей меня посоветовал, не знают моего настоящего адреса. Сим-карту на телефоне я сменила. Чтобы проследить наш путь от стоянки до дома тети Милы, преследователям придется перетрясти всех водителей, занимающихся частным извозом в этом районе. Да и если водители нас опознают, то это им вряд ли поможет. Помните, мы проходили значительные расстояния пешком? Проследить наши перемещения практически невозможно. Дом я сняла по липовым документам. Расслабьтесь, сидите дома, и ничего не случится.

Феофанов некоторое время осмысливал услышанное, просчитывал что-то в уме и наконец не без ехидства сказал:

— Значит, расслабиться? А вы не подумали, что, проследив мой звонок Неделькиной, они выйдут на нее, а она назовет вашу фамилию? По фамилии проверят, где вы прописаны, и возьмутся за вашу тетю.

— Кто вам сказал, что я прописана у тети? — оборвала я архитектора. — У меня еще ум за разум не зашел, чтобы так ее подставлять.

— А где вы прописаны? — не унимался Феофанов.