Нет числа дням

— Я ведь вчера объяснял Палеологу, что Джулиан уехал. Куда и надолго ли — не знаю. — Дрисдейл смерил взглядом Терри. — Как вы сказали, кто вы?

— Отчим моего племянника, — вмешался Ник. — Дело в том, что у нас беда, профессор.

— С племянником?

— Да. Он умер.

— Что?!

— Покончил с собой. Прошлой ночью я нашел его тело.

— Господи! — непритворно всполошился Дрисдейл. — Что за ужасная новость!

— Сейчас я вам все объясню, профессор! — Терри вцепился в ручки кресла Дрисдейла и наклонился, оказавшись с ним нос к носу. — Фарнсуорт — один из тех, кто заставил Тома расстаться с жизнью. И чем позже я поговорю с ним, тем хуже ему придется. Сейчас я еще мил и вежлив. Поэтому бросьте прикрывать вашего дружка и ответьте, где он?

— Я не знаю, мистер…

— Моусон. Терри Моусон.

— Не имею ни малейшего понятия.

— Что-то не верится.

— Как хотите, но это правда. После того как ко мне вчера заглянул Палеолог, я позвонил Джулиану в Оксфорд и наткнулся на автоответчик. Хотя возможно, что он все-таки там. Или где угодно еще.

— Он ваш друг. Или даже больше чем друг? Давняя и нежная привязанность?

— Абсурд! — Попытки Терри разозлить Дрисдейла, казалось, совершенно не достигли цели. — Я его не стерег, как и вы — своего пасынка.

— Вы на что намекаете?!

— Я соболезную вашей потере, мистер Моусон. Если Джулиан каким-то образом в ней повинен, он обязан ответить за свои поступки. Я его не защищаю и не прячу, уверяю вас.

— Для вас же лучше сказать нам правду.

— Думаю, вам пора идти. Палеолог?

— Пойдем. — Ник осторожно похлопал Терри по плечу. — Все равно мы больше ничего не добьемся.

— Хорошо. — Терри выпрямился. — Хорошо. — Как ни странно, голос его звучал намного спокойнее. Ник даже подумал, что вспышка ярости была всего лишь игрой. Если так, аудиторию она не впечатлила. — Если будете говорить со своим приятелем, передайте, что ему придется встретиться со мной, хочет он того или нет.

— Обязательно, — кивнул Дрисдейл.

— По-моему, ты считаешь, что мы ничего не добились, — заметил Терри на обратном пути.

— Я просто не думаю…

— Ты ошибаешься, Ник. Я почувствовал себя гораздо лучше. И подал сигнал. Теперь они знают, что я наступаю им на пятки, куда бы они ни рванули. И что за смерть Тома придется заплатить.

— Это было самоубийство. Ты уверен, что за него в ответе кто-то, кроме самого Тома?

Ответ Терри прозвучал жестко и недвусмысленно:

— Кто-то должен ответить.

Ник попросил Терри высадить его у полицейского участка, где он должен был дать показания. Терри зашел с ним, чтобы узнать, не готовы ли еще результаты вскрытия. Его переадресовали к прокурору, и он ушел, пошептавшись с Ником, главным образом о том, чтобы тот сказал полицейским как можно меньше.

Выполнить требование Терри оказалось легче легкого. Полиция уже записала Тома в разряд наркоманов-смертников. Вскрытие оказалось формальным. Показания Ника — тоже. Версия событий, под которой он подписался, совпадала с той, которую Терри собирался предъявить Кейт. Выглядела она довольно правдоподобно. По крайней мере внешне.

Когда Ник вышел из участка, он, к своему удивлению, обнаружил, что находится совсем близко от Ранкеиллор-стрит. Пообещав Уне, что сообщит грустные новости Саше, он совсем не подумал, как и когда это сделает. Теперь ему представилась возможность, которой грех было не воспользоваться. Хотя девушка могла и уйти на занятия. Ник пошел к пятьдесят шестому дому, почти уверенный, что никого не застанет.

Велико же было его изумление, когда навстречу ему отворилась дверь и оттуда грустно улыбнулась Саша. Глаза мокрые, подбородок дрожит. Знает.

— Я увидела, как вы подошли. Я уже час сижу у окна — просто смотрю на улицу и вспоминаю Тома. — Она тряхнула головой. — Идиот бестолковый!

— Как вы узнали?

— Позвонила Уне. Я волновалась за него.

— Предчувствие?

— Нет. Все гораздо проще. И хуже. Уж лучше б я что-то предчувствовала. Зайдите.

Наверху их ждала обычная съемная квартира, обставленная ломаной-переломаной мебелью. Обвешанные постерами стены, немытая посуда, аромат восточных благовоний и марихуаны.

— Утром в почтовом ящике я нашла вот это. — Саша протянула Нику написанное нетвердой рукой письмо. — От Тома.

— Он вам написал?!

— Да. Первый раз в жизни. Даже не поленился найти ящик, из которого почту достают и в выходные. Не хотел, чтобы я узнала слишком поздно. С другой стороны, чтобы узнала слишком рано, тоже не хотел — а то бы могла помешать.

— Прощальная записка самоубийцы?

— Что-то вроде того. Смотрите сами. Там и для вас кое-что.

Ник уселся в ближайшее кресло и начал читать записку. Том писал неряшливо, перечеркивая слова, но вполне разборчиво.

«Привет, Саш. Знаю, не поймешь, зачем я это делаю. Решишь, что совсем свихнулся. Ну, вроде того. Хотя на самом деле у меня просто нет выхода. Дела — хуже некуда. Я не думал, что этим кончится, честно. А Харриет, может, и знала. Может, так и задумала даже. Полный трындец, в общем. Надо было думать. Я же видел, что она за штучка. Теперь поздно. Во всяком случае, для меня. Не могу жить с тем, что сделал. Это слишком. Они придут за мной, но дома никого не будет. Если увидишь моего дядю Ника, скажи ему, чтоб бросил это дело. Я там послал ему кое-что. Вроде как предупредил. Уже и так полно трупов. А победителей не будет. Такой уж план. Я выхожу из игры, другого способа нет. Прости, что ранил тебя. Больше не буду. И уж это обещание я точно сдержу. Саш, я тебя люблю. И очень прошу — перестань печалиться побыстрее. Помни только хорошее. Этого у нас никто не отнимет. Живи и радуйся. Ты умеешь веселиться лучше меня. А мне пора. Все. С любовью, Том».

Дрожащими пальцами Ник вернул Саше письмо. Попытался что-то сказать, но пришлось вначале откашляться.

— Я и не думал, что Тому было так плохо. Если бы знал, обращался бы с ним поосторожнее.

— Во что втянула его Харриет, Ник?

— Древние фамильные тайны. Настолько древние, что я их не знаю.

— Опасные?

— Очевидно, да.

— Вы действительно бросите это дело?

— Боюсь, что уже не могу.

— Вы ведь пока не видели, что послал вам Том?

— Нет. — Ник резко встал. — Нужно вернуться в гостиницу. Что бы это ни было, оно, наверное, уже там.

— Какое-то предупреждение, так он писал.

— Да. Хотя мне почему-то кажется, что меня уже ничто не остановит.

— Вам прислали вот это, сэр, — сказала Нику через полчаса администратор «Чертополоха», протягивая письмо вместе с ключом от номера. Ник сразу же узнал почерк Тома.

Он вскрыл конверт только наверху, надежно закрывшись в комнате. Никакой записки там не оказалось — только увеличенная фотокопия газетной статьи. Может быть, даже копия копии, если судить по качеству.