Нет дьявола во мне
Шрифт:
И бросилась к двери, не удосужившись сменить домашние штаны и майку на что-то более приличное.
Глава 2
Марко очень поздно лег, поэтому просыпаться от телефонного звонка было тяжело.
– Алло, – просипел он в трубку, едва отыскав ее с закрытыми глазами на тумбочке.
– Просыпайся, Марко.
– Угу.
– Это капитан Панич.
Едва прозвучала фамилия коллеги из городского департамента уголовной полиции, Марко проснулся. Встряхнулся, как Чак после купания, и уже совсем другим голосом проговорил:
– Слушаю.
– Из двух
– Найду.
– Как задержишь, набери. А может, подмогу? Досье на этого Солью толще, чем уголовный кодекс.
– Капитан, я как-то трех грабителей банка задержал в одиночку. Не оскорбляйте меня. Все сделаю сам. До связи.
Отключившись, Марко встал с кровати. К его удивлению, Чака в комнате не оказалось.
– Дружище, ты где? – крикнул он.
И не получил ответа.
Терзаемый беспокойством Марко проследовал в кухню. Чака и там не было.
Куда он мог деться? Двери все Марко на ночь запирал, а значит…
Стоп!
Что это?
Он взялся за ручку двери, которая из кухни вела во двор. Она болтается. До этого держалась, пусть и не крепко. Именно этот замок выбил Чак, когда хозяин оставил его дома, а он хотел отправиться вместе с ним на охоту в горы.
Марко толкнул дверь. Она, мерзко скрипнув, отворилась.
Залитая солнцем лужайка. За нею сразу монастырская стена. Дальше – крыши келий, колокольня. Горы. Небо. Голубое-голубое. Ни облака на нем.
Радующая глаз картинка. Вот только не мог Марко сейчас насладиться пейзажем. Чака и во дворе не оказалось!
Марко вернулся в дом. Наскоро умылся и почистил зубы. Оделся в несвежие джинсы и мятую футболку. Плевать. Не до пижонства, надо торопиться.
Выйдя за калитку, Марко не знал, куда направиться. К дому Дино, чтобы задержать его, или на поиски Чака. Долг или чувства? Что выбрать?
«Один раз ты уже выбрал долг, – сказал себе Марко. – И твоя семья погибла. Остался у тебя лишь Чак… Так что, вывод очевиден!»
Не успели эти мысли улечься, как Марко услышал оклик. Его звали по имени, и он узнал голос.
– Что ты хотел, Стефан? – И тут же подумал, что тот знает, где его пес, и хочет сообщить об этом. – Ты видел Чака?
Тетерев, спешащий к Марко со всех ног, притормозил. Судя по состоянию его одежды, пробежал он приличное расстояние. Футболка вся в поту, штаны в песке. И почему-то лицо перемазано.
– Нет, я не знаю, где Чак, – ответил Стефан, вновь возобновляя движение. Когда он приблизился к Марко, то схватил его за руку. Это было неприятное прикосновение – влажное. – Пойдем скорее к воротам, там такое!..
– Что там?
– Ты сам все увидишь. Это кошмар!
– Стефан, объясни все, иначе я не пойду с тобой. Мне Чака надо искать.
– Несколько часов назад было совершено страшное преступление! – выкрикнул Тетерев, сначала взмахнув руками, затем закинув их за спину. Как будто он, стряхнув со своих самурайских мечей кровь, сунул их в ножны, висящие вдоль позвоночника. Раньше за ним такого не замечалось!
– Кого-то убили? –
осторожно спросил Марко.– Да! Уничтожили.
К облегчению Марко, из-за поворота показался монах Клементий, монастырский винодел. Под его чутким руководством производились все бальзамы и настойки. Какие-то даже по его рецептам. Климентий был всегда чуть-чуть под хмельком, и помешать его пьянству не мог ни суровый аббат Иван, ни доктор, предрекающий монаху смерть от цирроза. Тот обоим отвечал – я не пью, а дегустирую, и добавлял, что виноделом по Божьей воле стал, а раз так, все вопросы к нему… И указывал перстом в небо. При всем при этом более здравомыслящего человека Марко встречать не приходилось. Климентий и рассуждал, и вел себя так, будто находился не под действием алкоголя, а принял волшебных пилюлек, одновременно успокаивающих нервную систему и стимулирующих мозговую деятельность.
– Марко, беда, – сказал он, подойдя и дыхнув на шерифа легким перегаром.
– Что случилось?
– Кошмар, кошмар! – запричитал Тетерев, подергивая руками уже на новый манер.
– Кто-то дерево желаний поджег.
– Оно сгорело?
– Дотла. И это очень нехорошо. Потому что оно во всех туристических брошюрах.
– Почему ты думаешь, что это поджог?
– Само оно загореться не могло. Грозы не было. Провода над ним не висят, замыкаться нечему.
За этим разговором они прошли к площади перед воротами монастыря. Тетерев семенил следом.
Дерево, которое было видно издали, выглядело удручающе. Дотла, как говорил Климентий, не выгорело, конечно. Но превратилось в большую обугленную рогатину. Хорошо, что вокруг ствола был узор из камней, и пожар утих, не перекинувшись дальше. А то не известно, каковыми оказались бы масштабы бедствия…
– Пожара никто не заметил? – спросил Марко у Климентия.
– Нет, ночью подожгли. Все спали.
– Кому понадобилось, не пойму? – Они подошли к дереву, а точнее, к тому, что от него осталось. Марко с сожалением посмотрел на почерневший ствол. Сколько на ветках было бумажек с желаниями. Сотни! И что теперь? Не сбудутся они? Или, наоборот, исполнятся сегодня же?
– Была, помню, одна девица, грозившаяся спалить монастырь, – заметил Климентий задумчиво. – Говорят, вернулась в деревню после длительного отсутствия… Может, она?
Подскочил Стефан:
– Да, точно она, больше некому! Как приехала, у нас такое началось…
– Чего ж она деревом ограничилась? – скептически заметил Марко. – Вон еще сколько всего спалить можно, – и указал на ворота, за которыми простиралась огромная монастырская территория.
– Понимаю, сейчас полиции не до этого, но надо расследовать дело о поджоге, – вновь заговорил Климентий.
– Пусть аббат заявление напишет.
– Я ему передам.
Марко собрался уходить, но Тетерев вцепился в его руку.
– Как, все? А как же оцепить место преступление, собрать улики?
– Стефан, отпусти меня, – потребовал Марко. Тетерева отдернул руку и спрятал за спину, будто боялся, что ее оторвут. – Сейчас мне этим заниматься некогда. Но если ты так болеешь за дело, возьми веревку, любую, какую найдешь, и отгороди место пожара. Справишься?
Тетерев закивал своей маленькой кудлатой головой.