Нет худа без добра

Если бы сейчас, в эту самую минуту Джек был бы с ней в постели, он прижал бы ее к себе, ее голова уютно устроилась бы на сгибе его руки, а он начал бы тихонько ворошить и гладить ее волосы – до тех пор, пока все тело Грейс не задрожало бы от восторга.

Боже, если бы он только был здесь!

Вдруг она вспомнила, как они однажды после кино заехали в закусочную Карнеги. Они сидели в конце длинного стола, и их соседями оказались шумные провинциалы. Было поздно, она устала, и единственное, что ей хотелось – это выпить чашку чая. Она отлучилась в туалет, а когда вернулась, то увидела, что Джек разъясняет меню тем, кто сидел за соседним столиком – восхищенно внимавшим ему членам "Ротари-клуба" [33] из Миннесоты.

33

Ротари-клуб – международная сеть клубов, насчитывающая 18 000 местных клубов в 152 странах. Объединяет людей из области бизнеса и профессионалов в различных областях.

"Гефильте фиш? Ну, это что-то вроде кнедлика с холодной рыбой. Немного пресно, но если добавить чуть-чуть редьки, пальчики оближешь. Правда, в такой вечер вам наверняка захочется чего-нибудь погорячее. Попробуйте ячменный суп с грибами…"

Да, Джек был именно таким. Поздно вечером, уставший и окруженный равнодушной безличностью Нью-Йорка, он нашел время, чтобы сделать приятное случайным соседям в ресторане.

– Мам? Ты встала?

Сквозь окутывавшую ее пелену жалости к самой себе Грейс услышала, как сын колотит в двери спальной. Она вылезла из кровати и надела махровый халат.

– Входи, открыто! – позвала она. Но тот продолжал барабанить в дверь.

Когда Грейс открыла ее, то поняла, почему Крис стучал. Он с трудом удерживал в руках поднос, на котором стояла тарелка с яичницей, выглядевшей скорее как сваренные вкрутую яйца, немного подгоревший кусочек поджаренного хлеба и стакан апельсинового сока с мякотью.

Сердце ее перевернулось в груди. Так прыгун с трамплина во фристайле все переворачивается и переворачивается в воздухе в рекламном видеоролике Эй-Би-Си из серии "Большой мир спорта", и замедленная съемка фиксирует этот звездный миг победы.

Ей захотелось прижать сына к себе.

– Конечно, это – как еда в ночлежке. – Крис посмотрел на поднос с отвращением. – Но я подумал, что если ты больна, то, может быть, ничего не заметишь.

– Эй, паренек, а с чего ты взял, что я больна?

Она глянула на себя в зеркало на дверце платяного шкафа и подумала: "Боже мой, а я ведь и в самом деле выгляжу больной! Мешки под глазами, волосы сальные, лицо бледное".

Крис усмехнулся.

– Или ты больна, или просто ленивая. Но я знаю, что ты не ленивая.

– Кстати, к разговору о лени: почему ты не в школе?

– У них сегодня день повышения квалификации.

– А какой сегодня день? Должна быть пятница. – Она потеряла чувство времени. – В таком случае, почему бы нам не махнуть в город? – Грейс забрала у сына поднос и поцеловала его в щеку. – Подумать только, моя книга все еще в списке бестселлеров, а мы это даже не отпраздновали. Давай попробуем гамбургеры в «Хард-Рок»… Или, может, покатаемся на велосипедах по парку и съедим мороженое в «Рамплемейре»? Я слышала, что у Мета сегодня открывается грандиозная выставка…

Крис смущенно покачал головой.

– Мам, я не могу, мы с ребятами уезжаем.

– Куда?

Он пожал плечами.

– Пока не знаю. Может быть, поедем в Виллидж.

Что может быть более нормальным, чем группа подростков, не имеющих ни малейшего представления о том, что им делать с собой? Теперь у Криса появились друзья в школе, он уже стал своим. Разве это не достаточный повод для радости?

Она не знала точно, почему Крис изменился… Потому что просто повзрослел или потому что ее окончательный разрыв с Уином снял с него какое-то напряжение? Дети – эгоисты. Джек ушел из ее жизни, это убивало ее, а Криса, вероятно, приводило в восторг. Как бы то ни было, Грейс была счастлива, что сын вернулся к ней, – хотя бы это и означало, что скоро он расправит крылья и вылетит из гнезда.

– Ну, тогда в другой раз, – небрежно бросила Грейс. Она отнесла поднос на кровать и села. – Я лучше поем, пока не остыло.

– Все уже холодное. Да и горячее-то не было особенно вкусным.

Крис нахально ухмыльнулся.

– Ты пошел в мать. Надо признать, мы оба не созданы для кухни.

Совсем непонятно почему, это развеселило ее и она захихикала. Крис тоже рассмеялся.

Она подумала, не пригласить ли Джека на ленч, выпить за успех книги, который был обеспечен в равной мере и самой книгой, и его умением найти ей сбыт. Но нет – разговор о бизнесе за тарелкой спагетти и необходимость выслушивать его поздравления только испортят ей настроение.

Так вот как это бывает, подумала она.

Двое любят друг друга, но не могут жить вместе! Тема не для симфонии, скорее для какой-нибудь ковбойской любовной песни, в которой сердца всегда разбиваются, а любящие навсегда разочаровываются друг в друге.

26

Ханна посмотрела на плакат о митинге «ПЗЗ» ("Подростки за зеленую землю"), который должен был состояться на следующей неделе. Она работала над ним целый день. "Спасем нашу планету!" – написала она шрифтом в 25 сантиметров высотой, и буквы выглядели неровными, словно были изъедены кислотными дождями и атмосферными загрязнениями. Между буквами, как в своеобразном коллаже, она приклеила вырезанные из бумаги фигурки животных, представлявших исчезающие виды.

Получается неплохо, решила она. Так почему же нет чувства удовлетворения?

– Заканчиваешь?

Джек вошел в кухню из гостиной, где разжигал огонь в камине, и встал у нее за плечом, разглядывая плакат.

Первое, что он делал, кода они приезжали сюда в конце недели, это разжигал огонь. И казалось, что он проводит почти все время в субботу и воскресенье, занимаясь камином – ворошил угли, перекладывал поленья, чтоб они горели ярче, – как будто никак не мог согреться у огня.

День уже двигался к закату, а отец еще не выходил из дома, только принес дров из поленницы.

– Еще одного слона надо наклеить. – Ханна откинула голову назад и ткнулась ею в живот отца. Тот наклонился, рассматривая плакат получше. – Похоже на слона?

– Я думал, у слонов бывают хвосты.

– Этот слон – мутант. Это результат разрушения его среды обитания.

Ей очень хотелось, чтобы он рассмеялся. Но отец промолчал.

Если подумать хорошенько, Ханна не могла вспомнить, когда он в последний раз разражался своим громовым хохотом. Казалось, будто он размышляет над какой-то трудной проблемой и не знает, как ее решить. Ханне вспомнился хомячок, который был у нее в детстве. Он всегда будил ее посреди ночи тем, что кружился и кружился в своем колесе.

Отец не говорил о том, что так мучает его, однако Ханна была уверена, что знает причину.

Грейс.

Почему он не говорил о ней? Хотя бы чтобы облегчить душу. Может быть, потому, что считал Ханну виновной, пусть частично, в их разрыве с Грейс? А что, если отец и Грейс помирятся?

Она ненавидела саму мысль об этом – отвратительную мысль! Но разве в глубине души, в какой-то крохотной частичке своего существа она не скучала по Грейс?

В животе у отца заурчало. Наверное, он проголодался. Время обеда еще не наступило, а за ленчем отец съел только сэндвич. Он похудел. Брюки болтались на нем, и если бы не ремень, свалились бы.