Нет ничего невозможного
Шрифт:
У Грэма дернулась щека.
– Хорошо, – выдохнул он.
– Так просто? – Ева прищурилась. – Ты уверен, что он это сделает?
Грэм пожал плечами:
– Он поступил так от обиды, а не по злобе. Я его уговорю.
Хотелось бы верить Грэму, но Ева мало знакома с Бруксом.
Она отвернулась, чтобы не смотреть на Грэма. Трудно говорить с ним, когда он стоит так близко, и не воспринимать его флюиды ей дается не легко.
Но едва она отвернулась, как у нее закружилась голова, комната завертелась перед глазами, и она протянула руку, чтобы за что-нибудь уцепиться. Еще
В последний момент сильные руки Грэма поймали ее.
Головокружение не проходило, Ева с закрытыми глазами пыталась справиться с дыханием. Она впервые столкнулась с этим проявлением беременности.
– О’кей? – прошептал Грэм ей на ухо.
– Да. Я оступилась.
Она открыла глаза, отдвинулась от него, шагнула к креслу и села, скрестив ноги. Он тут же уставился ей на ноги.
– Я хочу знать, что скажет Брукс, если ему придется притормозить вашего детектива. Вы нападаете на умирающего человека, не забывай.
Грэм расстегнул пиджак и присел перед Евой на корточки.
– Ева, мы не нападаем. Мы просто хотим, чтобы твой отец поступил справедливо с нашим братом. Ты ведь не можешь не понимать, что Карсон имеет право на наследство.
– Мое мнение к делу не относится.
Почему желудок у нее грозит взбунтоваться?
Еву бросила в жар. Такой прилив, когда липкий пот охватывает все тело, бывает при гриппе и еще… при утренних приступах тошноты. Господи, но почему сейчас, когда здесь Грэм?
– Мне нужно заняться делами, – сказала она. Хоть бы он ушел и оставил ее одну… страдать. – Пришли мне сообщение после разговора с Бруксом.
Рука Грэма оказалась у нее на коленке.
– Ты бледная. Что с тобой?
Конечно, она бледная. Ну почему он не уходит, не оставит ее? Почему этот мистер Само Совершенство должен видеть ее беспомощной? Ева гордилась тем, что всегда выглядит перед ним страстной самкой, уверенной и самодовольной, и он, кажется, верил, что она такая и есть. А сейчас? Если ее вырвет на его итальянские ботинки от Феррагамо, то этот образ окончательно разрушится.
– Ева?
Ясно. Он не уберется вон, пока она не убедит его, что с ней все замечательно.
– Я просто устала.
Брови у него сдвинулись.
– Ты не подхватила какую-нибудь инфекцию?
«Подхватила. Но только ребенка».
Если он не поймет, что она здорова, то ни за что не уйдет. Собрав волю и силы в кулак, Ева встала, тем самым заставив Грэма тоже встать. Не глядя на его обеспокоенное лицо, она направилась в холл. Хватит. Пора указать гостю на дверь, пока она окончательно не опозорилась перед ним, и он не догадался, что она беременна.
– Я опаздываю, – соврала Ева. – Дай мне знать, что мы будем делать после того, как ты поговоришь с братом.
Она не успела дотронуться до двери, как он положил ладонь ей на руку.
– Не выгоняй меня.
– У нас обоих работа.
Ну почему он стоит так близко? Знакомый запах одеколона окутал ее, но… этот запах не вызвал тошноту. Теплое дыхание Грэма задевало щеку. В другое время Ева наслаждалась бы моментом. Но сейчас время точно неподходящее.
– Я имею в виду, что ты мысленно отстраняешься, –
уточнил он и, взяв ее за плечи, развернул к себе лицом. – Твой отец, суд, мои братья… все это не должно нас касаться.Ева не удержалась от смеха.
– Ты что, дурак? Нас это уже коснулось. До сего дня мы ни разу не были в одежде, когда ты сюда приходил.
Аквамариновые глаза потемнели.
– Я готов снять с тебя этот костюм.
Ну конечно. Грэм не делает завуалированных обещаний. Но сию минуту секса не будет.
Ева протянула руку у него за спиной и открыла дверь.
– Поговори с братом, а про мой костюм поговорим позже.
Грэм перевел взгляд на треугольный вырез жакета, потом на ее губы.
– Когда я вернусь, то хочу, чтобы ты все еще была в нем.
Наградив ее быстрым и жарким поцелуем, он ушел. Ева прижалась спиной к двери. Как такое может сочетаться: тошнота от беременности и волнение от этого мужчины?
Одно очевидно: она ничего ему не скажет, пока не поймет, какова его позиция в наследственном деле, и пока она не сделает УЗИ. Они продолжат встречаться как прежде, у них будет секс, и они сделают вид, что мир вокруг не существует.
Глава 3
Грэм смотрел на брата и думал о том, как ему осточертела эта история с отцовством, которая просто их съедает.
– Скажи, так решил ты или тебя допекла эта женщина? Она ведь наш враг, – приставал к нему Брукс.
– Ты никогда не отличался мстительностью, – произнес Грэм, глядя на брата-близнеца. – Ты оскорблен и раздражен, но зачем нападать на Саттона через прессу?
Брукс схватил бокал из бара, плеснул немного бурбона [3] и сосредоточенно уставился в стакан.
3
Бурбон – сорт виски.
– Ты с ней спишь?
Вопрос повис в воздухе. Грэм не стал отвечать прямо и в свою очередь спросил:
– Ты намерен отказаться от газетных публикаций? Если ты хочешь, чтобы Ева нам помогла или ее сестры помогли, то нам не стоит вести себя так, словно мы хотим их уничтожить.
Брукс со стуком поставил стакан на полированную крышку бара.
– Нельзя быть верным и любовнице, и семье. Твоя неразборчивость выйдет тебе боком.
Грэм подошел к высоким окнам, смотрящим на раскинувшийся внизу город.
– Я прекрасно сочетаю дела и личную жизнь без твоих замечаний.
– Если ты думаешь, что постель с кем-то из Уинчестеров не нанесет вреда нашей семье, значит, похоть затмила тебе разум больше, чем я считал. Мы ведь договорились, что ты будешь держаться от нее подальше?
Грэм сжал кулаки. Это его брат, брат-близнец. Они так похожи и в то же время разные. Брукс – общительный, хваткий, предприимчивый и… приземленный человек. А он, Грэм, и общительный, и предприимчивый, но помимо этого любит наслаждаться жизнью и женщинами. Ему частенько говорили, что его обаяние помогает ему выигрывать в суде и покорять женщин. И ему это нравилось.