Нет покоя нечестивым
Шрифт:
Но Иван рассчитывал выручить за него неплохие деньги, потому что патронов к нему было аж двести шестнадцать штук. Хоть как-то стреляющее оружие лучше, чем никакого оружия, а тут формально неплохие характеристики…
– Я устала сидеть в седле, Иван, – пожаловалась Виг. – Давай сделаем привал?
– Это может быть опасно, – Иван посмотрел назад, на отчётливые следы лошадей в сухой земле. – Если нас преследуют…
– Да не преследует нас никто, – отмахнулась Виг. – Кому надо гнать людей в такую даль? Вдруг, это не мы убили тех разбойников?
– Но убили-то
– Тогда мы уже доедем… – недовольно пробурчала Виг.
– Значит, отдохнёшь сразу же в комфортных условиях, – усмехнулся Иван. – Расскажи мне про Еран.
– А что рассказывать-то? Город как город… – Виг всё ещё была недовольна тем, что ей нельзя слезть с лошади и посидеть на земле.
– Сколько там жителей, есть ли электричество, какова численность гарнизона? – задал Иван серию вопросов.
– Да я там не особо часто бывала, – произнесла Виг, задумавшись. – Но там не меньше десяти тысяч жителей, электричество есть, а гарнизон… не знаю.
– Ясно, – кивнул Иван.
Так получилось, что Виг сидела дома, по понятным причинам, практически не участвуя в социальной жизни, но зато часто читала газеты и изредка попадающие ей в руки книги. Иван, к слову, попробовал прочитать агитлистовку от красноодёжных, по словам Виг, призывающую к присоединению к «единственной легитимной власти», но увидел лишь замысловатые кракозябры. Из этого можно сделать вывод, что Ван не умел читать.
Это нормально на нынешнем уровне развития. Слышал Иван, что в Российской империи, ближе к 1917 году, грамотных, в среднем по стране, было не более 30–35 %.
Советы, к 1960-м годам, повысили грамотность населения до 98 % с лишним. Тогда стало нормальным явлением, что все встреченные на улице совершеннолетние люди умеют читать и писать, а неграмотные обычно живут в самых глухих уголках тайги.
Здесь же… Здесь Виг научилась читать и писать только в четырнадцать лет, причём самостоятельно, в течение двух лет после потери нижних конечностей.
Как она потеряла ноги – это непрояснённый вопрос. Иван не стал спрашивать, потому что это ему не слишком интересно, а сама Виг не горела желанием рассказывать.
– Научи меня читать, – попросил вдруг Иван.
– Что? – посмотрела на него Виг. – Зачем тебе это?
– Надо, – вздохнул Иван. – Могу заплатить.
– Заплатить? – усмехнулась Виг. – Сколько?
– А сколько стоят услуги учителя? – уточнил Иван.
– У тебя, насколько я понимаю, совсем нет денег, – усмехнулась Виг.
– Это только пока, – ответил Иван. – Я умею зарабатывать деньги.
– То есть считать ты умеешь? – уточнила Виг.
Иван ненадолго задумался.
– Умею, но с цифрами проблема, – ответил он.
– Это как вообще? – не поняла Виг.
– Вот так, – пожал плечами Иван. – Устно умею, но написать – проблема.
Монеты, прихваченные в одном из домов, тоже имели в номинале некие кракозябры, но формой попроще.
– Ох, тяжело же с вами, неграмотными… – с нотками превосходства в голосе, произнесла Виг. – Ладно,
буду брать за урок по двадцать медяшек.– Двадцать медяшек – это сколько? – поинтересовался Иван.
– Ты откуда вылез вообще, Иван? – недоуменно спросила Виг. – Двадцать медяшек – это пятая часть серебряной монеты. Риксы, как её у нас называют.
– И что можно купить за серебряную монету? – спросил Иван. – То есть за риксу?
Виг пожевала губу и почесала затылок.
– За пять рикс можно купить запас еды на две недели, причём для семьи из четырёх человек, – ответила она. – Мой отец, когда был живой, работал в шахте и зарабатывал шестьдесят четыре риксы в месяц, поэтому мы существовали неплохо, но тот же начальник поселковой управы получал от казны аж сто восемьдесят рикс в месяц. Начальникам у нас всегда хорошо платили…
– Сколько может стоить такая винтовка? – Иван положил руку на свой карканоид.
– Это же винтовка Блайда, причём в хорошем состоянии… – оценивающе посмотрела Виг на карканоид. – Рикс шестьдесят, может, семьдесят пять. Когда-то давно читала рекламную брошюру, но точно не помню, какая там была точная цена.
– А вот эти? – Иван указал на мосиноиды, закреплённые на запасном коне.
– Это винтовка Амса, – прищурилась Виг, разглядев винтовку. – Состояние – хуйня…
– Не выражайся, пожалуйста, – попросил Иван.
– Ой-ой-ой, какие мы воспитанные… – саркастически процедила Виг. – А раз мы такие воспитанные, то чего читать и писать не умеем? Но ладно, не буду выражаться.
– Так почём винтовка Амса? – снова спросил Иван.
– Тридцать рикс, может, сорок, – пожала плечами Виг. – Но если привести в порядок, то удастся продать дороже.
– А эта? – указал Иван на цельнометаллическую винтовку.
Видно, что все три типа винтовок, встреченных у пустынников, ходят повсеместно.
– Это карабин Мотеки, – со значением произнесла Виг. – Не знаю, сколько стоит точно, но не ниже двадцати рикс.
– Какие ещё монеты ходят? – задал не относящийся к теме винтовок вопрос Иван.
– Кеоны – это золотые монеты, – ответила Виг. – В честь Кеона I назвали. В них целых пятьдесят рикс, поэтому я их никогда не видела. У нас, в маленьких поселениях, золото не в ходу.
– А медь как называют? – поинтересовался Иван.
– Медные так и называют, – улыбнулась Виг. – Нет, Иван, ты откуда? И почему именно Иван, а не Ван?
– Говорю же, с воздушного броненосца я, только не помню, с какого, – ответил Иван. – С памятью проблемы.
– М-хм, – произнесла Виг, нахмурившись.
Десять километров они прошли за два с лишним часа. Промедление было из-за лошадей, обнаруживших сочный куст, мимо которого просто нельзя было пройти. Пришлось ждать, пока они сожрут всю зелень, что было осуществлено за пару десятков минут. Кони тут не упускают любые источники калорий и действуют быстро.
Из того, что Иван знал о лошадях родного мира, было известно, что лошади у них разборчивы в еде, что попало не едят. Но здесь полупустыня, поэтому привередничать – это преступление.